Автор: В бане гарнизона, где служил отец, первыми мылись офицеры.
За ними бабы с детьми.
Последними — солдаты.
Мама легко ступала меж сугробов, волосы золотые, полушубок, бурки. За нею я, неуклюжий, дальше сестра Наташка.
И так мы гуськом входили внутрь сруба, в царство пара, мыла и березы.
Сидя через шаечку, мы с сестрою слушали голоса женщин из парной:
— Ты по спинке-то пройдись, к пяточкам веник прижми!
— Ага!
Хруп, хруп.
— Да посильнее! Веника жалко?
— Посильнее на фронте давали. Получай!
— Ух, ворон залетный!
— А-а? А я что говорю? И мужика не надо.
— Его всегда надо.
Хряп, хряп.
— Всё. Уморилась, не могу… Теперь ты.
Бежали к Еменке в прорубь.
Пар шел от тел розовых, все как одна мадонны.
Плюх в воду черную, с матерком; визгу до околицы.
Худоба не в моде была, наголодались бабы. Говорили, мужчины не собаки, на кости не бросаются.
Я понимал так: советские солдаты боятся костей, обходят их стороной или отдают собакам.
Сестру помыли, одевают, а меня башкой — в шайку.
— Где мочалка? А хозмыла давала брусок? Давай, три. Докрасна три, не жалей себя, сынок.
Сквозь пар — белые бедра, ноги.
Похожих женщин я видел потом в виде статуй на высотках Москвы.
Черные треугольники внизу живота. Еще больше изумляли груди: как же с ними бежать неудобно! Подпрыгивают, а ночью, наверное, спать мешают.
— Лида, послушай, куда это твой пацан зырит?
— Да пусть зырит, Галь. Ему еще год до школы, пиписька не выросла.
— Нет, нет, ты глянь, он уже как-то не так зырит…
— Ты думаешь? Ладно, сынок, давай-ка марш одеваться.
— Лида, я серьезно, пора ему с мужиками нашими. Хватит уж, нагляделся.
Пожаловался я другу Лешке во дворе.
Он говорит:
— Дурак. Если в баню с офицерами, значит, ты уже сам как офицер. Тебе выдадут фуражку и погоны. И, может, пошлют в суворовское училище. А мне еще целых два года мыться с девчонками! Два года, чтоб я сдох! Хоть бы уж скорей с солдатами пустили.
На бровях и ресницах иней вырастал.
Как не ветках березы.
Только там он не таял так быстро.
Вспоминайте, сударь, с кем, где, с каких лет. Интересно.
Анатолий Головков. БАНЯ
В бане гарнизона, где служил отец, первыми мылись офицеры.
За ними бабы с детьми.
Последними — солдаты.
Мама легко ступала меж сугробов, волосы золотые, полушубок, бурки. За нею я, неуклюжий, дальше сестра Наташка.
И так мы гуськом входили внутрь сруба, в царство пара, мыла и березы.
Сидя через шаечку, мы с сестрою слушали голоса женщин из парной:
— Ты по спинке-то пройдись, к пяточкам веник прижми!
— Ага!
Хруп, хруп.
— Да посильнее! Веника жалко?
— Посильнее на фронте давали. Получай!
— Ух, ворон залетный!
— А-а? А я что говорю? И мужика не надо.
— Его всегда надо.
Читать дальше в блоге.