Олег Дорман, режиссёр фильмов «Подстрочник» (Лилиана Лунгина) и «»Нота» (Рудольф Баршай)

Кто жил и мыслил при советской власти — имел счастливую возможность близко, внимательно и не торопясь исследовать природу зла. Помню, в отрочестве, когда мне объясняли, что московское метро — самое красивое в мире, я задумался: почему? Почему в более красивых странах не такое красивое? Кому нужно было зарыть такие деньги в подземные станции, если снаружи — уродство и нищета? Я довольно быстро понял, что власти, что это демонстрация огромному числу людей её невероятной силы, распространяющейся также на подземный мир. Позже я всё размышлял о том, почему Сталина настолько интересовала литература, искусство и языковедение, что он лично курировал книги, фильмы и музыку, убивал или мучал авторов, когда кругом разруха, голод и нищета. Мы все задавали подобные бесчисленные «почему», и мой ответ кажется мне убедительным. Вначале было слово. Явление, тесно связанной с правдой — и имеющее смысл, пока с нею связано. И будучи с нею связано, обладающее абсолютной силой. Слово неотменимо. И там, где возникает потребность вырваться из его власти, там есть только один путь: извращение слова. Про это весело написал Оруэлл, но меня интересует причина, не процесс. Яростное желание вырваться из-под власти слова всем хорошо знакомо. Кто сказал, что надо мыть руки перед едой? Почему я должен поблагодарить тетю за подарок? Сам дурак. Нет, красиво. Ты сказал — а я жопу показал. Те, кто решает всерьез придаться этой ярости, кто делает ее своей религией, тот парадоксальным образом не вырывается из-под власти слова, но становится его несчастным рабом, придя к следующей идее. Той, к которой пришел, в частности, Сталин — и думаю, ещё в семинарии. «Как названо — так и есть». Если заставить всех говорить про белое — черное, черное и будет белым. Зло в этом смысле гротескно мистическая вещь — ему мало убивать, ему требуется также уничтожать смыслы и критерии. А поскольку оно по природе своей несозидательно, то это, собственно, главное, чем ему остается заниматься. Оно не может кормить — но выпускает библейского пафоса Поваренную книгу. Не способно строить хорошее жилье — но возводит руками зеков семь высоток среди бараков. Отсюда внимание тиранов к рифме, аккорду и монтажным стыкам кадров. В некотором смысле вся деятельность тиранов — литература. Просто очень плохая. Обо всем этом я в который раз подумал, благословляя чудесное спасение Дмитрия Быкова в свете новых, давно ожидаемых открытий. Власть не просто слушает каждое слово — она в момент полной деградации свободы только и делает, что слушает. Ее не просто интересуют «какие-то блогеры»: ее интересуют только блогеры. Это не только страшно, но дико смешно, — но это та бездна, в которую падают извратители слов.

2 комментария для “Олег Дорман, режиссёр фильмов «Подстрочник» (Лилиана Лунгина) и «»Нота» (Рудольф Баршай)

  1. Олег Дорман, режиссёр фильмов «Подстрочник» (Лилиана Лунгина) и «»Нота» (Рудольф Баршай)

    Кто жил и мыслил при советской власти — имел счастливую возможность близко, внимательно и не торопясь исследовать природу зла. Помню, в отрочестве, когда мне объясняли, что московское метро — самое красивое в мире, я задумался: почему? Почему в более красивых странах не такое красивое? Кому нужно было зарыть такие деньги в подземные станции, если снаружи — уродство и нищета? Я довольно быстро понял, что власти, что это демонстрация огромному числу людей её невероятной силы, распространяющейся также на подземный мир. Позже я всё размышлял о том, почему Сталина настолько интересовала литература, искусство и языковедение, что он лично курировал книги, фильмы и музыку, убивал или мучал авторов, когда кругом разруха, голод и нищета. Мы все задавали подобные бесчисленные «почему», и мой ответ кажется мне убедительным.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий