Автор: * * *
Нам предъявлен февраль для того, чтоб мело и мело,
Чтоб свеча на столе и скрещённые тени над нами.
И, воспитанный книжною стаей пацан пожилой,
Ждёт, когда Пастернак разбодяжит чернила слезами.
Эти строки легли в лексикон, словно пакля в пазы.
С детства их прививали, совместно со свинкой и корью.
Что за май-чародей, если нету в начале грозы?
Что за август без Анны Андревны с бедою и скорбью?
Рыбий жир фонарей мы ещё по традиции пьём,
Но фонарь без аптеки уже привлечёт нас едва ли.
Как нам быть, если станет понятно, куда мы плывём?
Что читать, если список чужих кораблей до конца дочитали?
ПРОГНОЗ
Вам, друзья, скажу как на духу я –
Время приближается иное.
В дефиците будет маракуйя,
Но доступней станет паранойя.
Время приближается иное.
В дефиците будет маракуйя,
Но доступней станет паранойя.
Пробуя представить эти дни я,
Полагаю, что к концу двадцатых
Сохранится и шизофрения,
Но, понятно – только для богатых.
Наедая животы и рожи,
Мир они поставят в раскорячку.
А народ себе позволить сможет
Лёгкий бзик да белую горячку.
Сергей Плотов. Два стихотворения
* * *
Нам предъявлен февраль для того, чтоб мело и мело,
Чтоб свеча на столе и скрещённые тени над нами.
И, воспитанный книжною стаей пацан пожилой,
Ждёт, когда Пастернак разбодяжит чернила слезами.
Эти строки легли в лексикон, словно пакля в пазы.
С детства их прививали, совместно со свинкой и корью.
Что за май-чародей, если нету в начале грозы?
Что за август без Анны Андревны с бедою и скорбью?
Рыбий жир фонарей мы ещё по традиции пьём,
Но фонарь без аптеки уже привлечёт нас едва ли.
Как нам быть, если станет понятно, куда мы плывём?
Что читать, если список чужих кораблей до конца дочитали?
Читать второе стихотворение в блоге.