Автор: 2024-ый год… Aвтор неизвестен
* *
В комнате, похожей,- если не замечать тяжелые чугунные решетки на окне, — на номер двухзвездочного «Motel 6» маялся единственный ее постоялец Алекс.
Он прислушивался к тяжелым шагам охраны за дверью.
Сегодня заканчивалась трудовая неделя — повинность, которую нужно
было отрабатывать каждый месяц.
Наконец, загремел отпираемый засов.
— Фишман, на выход.
В офисе, куда охранник привел Алекса, всё было привычно.
За компьютером в крутящемся кресле полусидел-полулежал Divan, черный парень, олицетворяющий житейскую мудрость «Толстый, значит не злой.» Работенка у него была совсем не пыльная.
— Алекс, — Divan заулыбался, показал на стул напротив себя — Садись.
— Так. Он посмотерел на экран компьютера. — Налог на жилье… Отработал. Reparation… Отработал. Налог для мусульман…. Есть. Налог, что еврей… Слушай, а ты, не хочешь перейти в ислам?
— Нет, — покачал головой Алекс — Не хочу.
— Напрасно. Сэкономил бы два налога сразу. Если надумаешь, скажи. Так. А налог на Гондурас?
— Какой Гондурас?
— Погоди, — Divan покликал мышкой. — Sorry, Это со следущего месяца, налог на Гондурас, Гватемалу и Сальвадор. Помощь братьям. Ну, будь. До встречи через месяц. Да, кстати, если ребята из BLM остановят, вот пропуск. Хотя последнее время они особо не заводятся.
Сын ждал его в машине. Они обнялись.
— Ну, как вы без меня, мама, Чарли?
— Все в порядке. Сын завел машину, тронулся с места.
— Только Чарли нервничает. Воет по ночам.
— Чего это?
— Не переносит запах марихуаны, которую курят новые жильцы.
— А мама звонила в муниципалитет?
— Ей сказали, что каждая семья должна разместить у себя в доме несколько бомжей.
Нам еще повезло, что не буйные.
Помолчали.
— Папа, а ты, правда, в 20-ом году голосовал за Байдена?
— Понимаешь, сынок, время было такое… Да и ты, помню, был против Трампа.
— Я тогда еще в Elementary School ходил. А ты уже был взрослый…
Въехали в Downtown. На самом высоком здании Атланты, Bank of America, высвечивался огромный портрет Президента. ОНА улыбалась.
3 комментария для “— А налог на Гондурас ..?”
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Элла Грайфер — 2020-12-22 21:10:44 (632)
«Глубинная дем. партия» уже приняла резолюцию «О единстве партии», запрещающая фракции и «попробуй проголосовать не так»!
Пока еще нет, но скоро…
::::::::::::::::::::::::::::
https://litrus.net/book/read/58613
Демократия! Иосиф Бродский
Одноактная пьеса
[Кабинет Главы небольшого социалистического государства. На стенах -портреты основоположников. Интерьер — апофеоз скуки, оживляемый только чучелом — в полный рост — медведя… Сквозь гардины просвечивают шпили лютеранских кирх.
Длинный стол заседаний, в центре которого на блюде алеет разрезанный арбуз. Рабочий стол Главы государства: столпотворение телефонов. Полдень. Трое мужчин среднего возраста и одна женщина — неопределенного — поглощают пищу.]
— Ничего рябчик, а? — Рябчик что надо.
— Главное, подлива. — Подлива замечательная. Это в ней чего? икра?
— Ага, подлива с икрой. Астраханская, что ли? — Гурьевская.
— Гурьев-Гурьев-Гурьев… Это где у них? В Европе или в Азии?
— На Урале. Пиво у них там хорошее. Молодое. Ноги вяжет, особенно летом. — Рябчик тоже, между прочим, из Сальских степей.
— Одно слово — Евразия. — Лучше — Азеопа. Учитывая соотношение.
— Н-да. Пельмени сибирские.
— Спички шведские. — Духи французские.
— Сыр голландский. — Табачок турецкий. — Болгарский: Джебел.
— А-а, то же самое. — Овчарка немецкая. — Право римское.
— Все заграничное. — Н-да. Конвой вологодский.
— Наручники, между прочим, американские. Из Питтсбурга, в Пенсильвании.
— Не может быть!…
Два стихотв. И.А. Бродского
Подсвечник
* * *
Сатир, покинув бронзовый ручей,
сжимает канделябр на шесть свечей,
как вещь, принадлежащую ему.
Но, как сурово утверждает опись,
он сам принадлежит ему. Увы,
все виды обладанья таковы.
Сатир — не исключенье. Посему
в его мошонке зеленеет окись.
Фантазия подчеркивает явь.
А было так: он перебрался вплавь
через поток, в чьем зеркале давно
шестью ветвями дерево шумело.
Он обнял ствол. Но ствол принадлежал
земле. А за спиной уничтожал
следы поток. Просвечивало дно.
И где-то щебетала Филомела.
Еще один продлись все это миг,
сатир бы одиночество постиг,
ручьям свою ненужность и земле;
но в то мгновенье мысль его ослабла.
Стемнело. Но из каждого угла
«Не умер» повторяли зеркала.
Подсвечник воцарился на столе,
пленяя завершенностью ансамбля.
Нас ждет не смерть, а новая среда.
От фотографий бронзовых вреда
сатиру нет. Шагнув за Рубикон,
он затвердел от пейс до гениталий.
Наверно, тем искусство и берет,
что только уточняет, а не врет,
поскольку основной его закон,
бесспорно, независимость деталей.
Зажжем же свечи. Полно говорить,
что нужно чей-то сумрак озарить.
Никто из нас другим не властелин,
хотя поползновения зловещи.
Не мне тебя, красавица, обнять.
И не тебе в слезах меня пенять;
поскольку заливает стеарин
не мысли о вещах, но сами вещи.
1968
СТИХИ В АПРЕЛЕ
***
В эту зиму с ума
я опять не сошел, а зима
глядь и кончилась. Шум ледохода
и зеленый покров
различаю — и значит здоров.
С новым временем года
поздравляю себя
и, зрачок о Фонтанку слепя,
я дроблю себя на сто.
Пятерней по лицу
провожу — и в мозгу, как в лесу,
оседание наста.
Дотянув до седин,
я смотрю, как буксир среди льдин
пробирается к устью. Не ниже
поминания зла
превращенье бумаги в козла
отпущенья обид. Извини же
за возвышенный слог;
не кончается время тревог,
не кончаются зимы.
В этом — суть перемен,
в толчее, в перебранке Камен
на пиру Мнемозины.
Апрель 1969
— Алекс, — Divan заулыбался, показал на стул напротив себя, — садись.
— Так. Он посмотерел на экран компьютера.
— Налог на жилье… Отработал. Reparation… Отработал. Налог для мусульман…. Есть. Налог, что еврей… Слушай, а ты, не хочешь перейти в ислам?
— Нет, — покачал головой Алекс, — не хочу.
— Напрасно. Сэкономил бы два налога сразу. Если надумаешь, скажи. Так. А налог на Гондурас?
— Какой Гондурас?