Л.Шустер. А судьи кто?

А СУДЬИ КТО?

Случилось как-то: соловья позвали,
чтоб львиный рык, как песню, оценил;
певец любви и нежности едва ли
свой тонкий слух при том не погубил:
он слышать был готов рулады, цокот,
трель звонкую и ловкое коленце,
но что услышал? Только рёв и грохот:

от ужаса почти застыло сердце,
не разобрать ни чёрта; голова
трешала; сам того не замечая,
он глохнул, звуков двух не различая,
когда от рыка полегла трава…

Сужденье соловья развеселило льва!
Смешно царю зверей реченье птахи,
когда, дрожа от смелости, слова
она бросала, презирая свои страхи:

— Лев, знают все, силён, но в музыкальной части
его явление не делает погоды:
он, более того, её несчастье,
царь музыки никак не царь природы.

Тут всполошилось всё лесов зверьё,
что чтило льва, не мудрствуя лукаво:
дрожа за положение своё,
осанну льву поют во все дубравы,
ругают соловья, мол, бонвиван,
уж скольких соловьих он опорочил!
И интересно так же, кем он в судьи зван?
Кто судит льва? Смешно ведь, между прочим!

Все слушали, но львы лишь разобрали
красоты песни, её мощь и простоту,
весь прайд притих и слушал, словно звали
его туда, где каждый воплотит мечту.

Чтоб песню льва ценить, совсем другие уши
желательно иметь, иначе дело швах:
от песен льва сжимает ужас души,
и красоту мешает слышать страх.

Лев должен льва судить, никак не соловей,
и соловья зверей царь не оценит:
таков закон с тех пор для всех зверей,
и вывод этот точно не отменят.

(17.05.2017; новая редакция 17.09.2020)

 

Добавить комментарий