Автор: М.Сухотин, зять Толстого, человек был интересный и оставил любопытнейшие дневники — к сож. он мало известен, между тем это один из немногих собеседников Толстого, возражавших и споривших с ним.
Вот несколько записей:
Рассказывал о Зарубине (старик, знакомый Л. Н.). Недавно Зарубин, проходя мимо рыбной лавки (в Нижнем), увидал, что там духовенство закусывает после молебна, бывшего по случаю открытия лавки. Задорный старик, заглянув в лавку, закричал: «Собираете» и еще что-то ядовитое. «Ой, смотри, старик, — крикнул протопоп, — будешь ругаться, отлучим, как твоего приятеля Толстого!» — «Не посмеете отлучить!» — «Отлучим!» — «Не отлучите!» — «Отлучим!» — «Не отлучите!» — «А ну-ка, дьякон, валяй!», — крикнул подвыпивший и раздраженный протопоп. Дьякон встал и отхватил всю анафему по всем правилам. «А теперь, хозяин, зови полицию!», — закричал Зарубин. Составлен был протокол, и делу дан законный ход.
Чем кончилось не сказано, но в прим. о Зарубине написано «…седовласый старик А. А. Зарубин, — писал о нем Горький, — бывший водочный заводчик, … а затем убежденный поклонник Льва Толстого, организатор общества трезвости»
Бальмонт все молчал и конфузился. Лицом похож на портреты каких-то Филиппов испанских. Тоже за что-то из Петербурга выслан. Вероятно, за стихотворение, которое начинается так:
То было в Турции, где совесть вещь пустая,
Где царствуют кулак, нагайка, ятаган,
Два-три нуля, четыре негодяя,
И глупый маленький султан.
Лопатин обладал большим хладнокровием. Раз ему нужно было уехать из России. Он имел паспорт французского подданного. За ним следили. На границе жандармский офицер заподозрил, что это Лопатин, и арестовал его. Лопатин притворился ни слова по-русски не понимающим и все время протестовал на чистейшем французском языке. Офицер сказал, что по телеграфу где-то наведет справки о нем. Чрез несколько часов офицер влетел в комнату, куда был посажен Лопатин, и радостно закричал ему по-русски: «Вы свободны!» — «Vous dites?»* — спокойно спросил Лопатин. Ну тогда офицер вполне убедился, что это не Лопатин, угостил его ужином и вином и усадил на ближайший поезд. Переехав границу, Лопатин послал офицеру телеграмму с благодарностью за угощение и подписался — Лопатин