Фрагмент выпуска программы Дмитрия Быкова «Один» от 21 августа 2020 года, касающийся отравления Навального

Совершенно очевидная первая тема нашего разговора – насчет отравления Алексея Навального. Мы вряд ли узнаем в ближайшее время (а, может быть, и потом) заказчиков и исполнителей; может быть, узнаем вещество, но есть большая доля вероятности, что и здесь сохранится некая загадка. Мне кажется, что стоит внимательно присмотреться к тем людям, которые в соцсетях ведут информационное обеспечение этого отравления, то есть рассказывают, что Навальный там выпил, здесь выпил, тут посетил чью-то баню, то есть дискредитируют его, пользуясь этим предлогом. Я много раз, например, про себя в прошлому году читал, что со мной приключилось обжорство на презентации в Екатеринбурге – вся эта тема смешнее из-за того, что я в Екатеринбурге ни секунды не был один, и весь хронометраж моего там пребывания известен.

То есть сегодня выдают себя те, кто пытается использовать эту ситуацию для компрометации Навального. Мы давно уже отвыкли от каких-то выражений сострадания, уважения к несчастью – уже совершенно очевидно, что если про Немцова арестованного пригожинцы или нашисты писали любую возможную клевету, если убийство Немцова не отрезвило никого, и все делали выводы о каких-то его карточных долгах и отношениях с женщинами, то наивно ждать, что сегодня, когда общество еще больше деградировало, отравление Навального вызовет волну массового сострадания. Кто-то не утратил еще дара сочувствовать – слава богу, кто-то оскотинился окончательно. Вот за этими оскотинившимися я бы предложил внимательно понаблюдать, потому что у них тут безусловно прямая корысть. Точно так же прямая корысть была в свое время у людей, которые писали, что меня спасало государство на деньги налогоплательщиков. Я лишний раз счастлив повторить, что самолет, за мной прилетевший, был оплачен «Новой газетой», а все выздоровление, вся реабилитация происходила на деньги газеты «Собеседник», в которой я работаю и главреду которой я, пользуясь случаем, благодарен лишний раз, как и, собственно, Дмитрию Муратову и Алексею Венедиктову. Так что не на ваши деньги меня лечили, пожалуйста, успокойтесь.

Я не хочу примазываться к славе Навального. Для меня уже тогда – полтора года назад – было совершенно очевидно, что мой кейс – это такое же, в общем, отравление, и я благодарен за столь высокую оценку моей скромной деятельности. Я никогда не думал, что меня можно наравне с Навальным рассматривать, другое дело, что я тогда и сейчас как-то предпочитаю не афишировать ни трудности, с которыми я при реабилитации столкнулся, ни ряда подозрительных обстоятельств, – это мое частное дело, и к славе Навального я сейчас примазываться не буду. Тогдашняя моя мысль – «если бы хотели отравить, отравили» – была, скорее, маскировочной; я не совсем понимаю, прав ли тут профессор Соловей, что они все время ошибаются с дозировкой и тогда они полные непрофессионалы, или это все имеет целью попугать, или, возможно, вывести из строя на какой-то момент.

Если так, то момент для Навального выбран очень подходящий: в конце концов, сейчас – и в этом правы все аналитики – ожидается довольно жаркая осень. Местные выборы, Хабаровск, в общем, не затухает, соседство с Белоруссией – явное дело, опасные мысли внушает властям, так что Навальный сейчас опаснее, чем когда-либо, поэтому логика в таком устранении есть. Есть в этом, конечно, и довольно серьезная бесчеловечность, потому что, судя по всему, ему сейчас очень худо. Я очень надеюсь, что он выйдет из больницы, что он не утратит ни прежней своей боевитости, ни своего настроя. Я две недели назад делал с ним интервью и отметил, что Навальный очень переменился, что он стал гораздо жестче; каким он выйдет из этой пертурбации – трудно представить, но вряд ли он от этого сильно подобреет. Поэтому люди усиленно роют яму сами себе. В общем, если кто хотел в цугцванге сделать самый плохой ход, они это сделали. Трудно испортить такую ситуацию, но эти люди трудностей не боятся.