В первый день, — рассказывала няня, —
Бог придумал лампочку над нами,
и теперь, хоть чумка, хоть чума,
дальний свет мерцает пятиваттно, —
но бессонным было непонятно,
почему вокруг такая тьма?
На второй мы обсуждали хором
радугу над кованым забором,
знать желая, где сидит фазан,
и, плюя на шаткую погоду,
источал придуманную воду
в туалете не закрытый кран.
Нам на третий выпадала суша,
на распевке — яблони и груши,
гроб-сугроб песочницы в саду,
райский сад, — нашептывала няня, —
ей язвила Яковлева Таня, —
где тут рай в детсадовском аду?
Круглосутка — круглое словечко,
что ни день, то начинай от печки
dance macabre, лови, как вдалеке
сжались водосточные аорты, —
это с третьего да на четвёртый
вспыхивали звёзды в потолке.
Чтобы няня не взяла с поличным,
притворишься карликовым, птичьим,
но лишь — бах! — куранты по башке
в полночь, прокрадёшься, зверь на лапах,
в раздевалку, к шкафчику, где запах
дома утрамбован в вещмешке.
Бог придумал дергача-калитку,
над дорогой золотую рыбку
фонаря во льду, а подо льдом
пресмыкался шестьдесят-помятый —
так с досады начинался пятый:
жаль, что Бог ещё не создал дом.
Дарьиванна, «это праздник, розы
в ванной», но язык ещё не создан,
и мычишь, читая по слогам, —
мыла, мимо, манна, мало, мама,
Волга, Волга, это Кама, Кама, —
позывные дочерей и мам.
Круглосутка — просто единица
времени, в котором мама снится
ночь за ночью, няня, день за днём.
Я хочу быть тоже человеком,
имена давать подземным рекам
и стихам. Куда им — без имён?
МАРИНА ГАРБЕР. КРУГЛОСУТКА
В первый день, — рассказывала няня, —
Бог придумал лампочку над нами,
и теперь, хоть чумка, хоть чума,
дальний свет мерцает пятиваттно, —
но бессонным было непонятно,
почему вокруг такая тьма?
На второй мы обсуждали хором
радугу над кованым забором,
знать желая, где сидит фазан,
и, плюя на шаткую погоду,
источал придуманную воду
в туалете не закрытый кран.
Нам на третий выпадала суша,
на распевке — яблони и груши,
гроб-сугроб песочницы в саду,
райский сад, — нашептывала няня, —
ей язвила Яковлева Таня, —
где тут рай в детсадовском аду?
Круглосутка — круглое словечко,
что ни день, то начинай от печки
dance macabre, лови, как вдалеке
сжались водосточные аорты, —
это с третьего да на четвёртый
вспыхивали звёзды в потолке.
Чтобы няня не взяла с поличным,
притворишься карликовым, птичьим,
но лишь — бах! — куранты по башке
в полночь, прокрадёшься, зверь на лапах,
в раздевалку, к шкафчику, где запах
дома утрамбован в вещмешке.
Бог придумал дергача-калитку,
над дорогой золотую рыбку
фонаря во льду, а подо льдом
пресмыкался шестьдесят-помятый —
так с досады начинался пятый:
жаль, что Бог ещё не создал дом.
Дарьиванна, «это праздник, розы
в ванной», но язык ещё не создан,
и мычишь, читая по слогам, —
мыла, мимо, манна, мало, мама,
Волга, Волга, это Кама, Кама, —
позывные дочерей и мам.
Круглосутка — просто единица
времени, в котором мама снится
ночь за ночью, няня, день за днём.
Я хочу быть тоже человеком,
имена давать подземным рекам
и стихам. Куда им — без имён?