Автор: Летучие мыши, чужие сюжеты, сезонное чтиво.
Меняются люди, текучие угли в пылающем горне.
Но кто-то нашепчет, и кто-то споёт – высоко и красиво –
о страсти, о риске, о вереске слов, прорастающих в горле.
О пафосе танца. О пластике ночи – неоновой, вязкой.
Ты видишь, как эти летучие люди немыслимо хрупки,
и тонешь в клубах ароматного ритма, целуя под маской
изогнутый ветром холодный загубник бриаровой трубки.
На облаке дыма ты сам – отпечаток восторга и жажды;
в пальбе стробоскопов, в ударном, удушливом клубном забое
живёшь, понимая, что жизнь – это голос, который однажды
прервётся, исчезнет, истает за облаком – вместе с тобою.
АНдрей Ширяев
Летучие мыши, чужие сюжеты, сезонное чтиво.
Меняются люди, текучие угли в пылающем горне.
Но кто-то нашепчет, и кто-то споёт – высоко и красиво –
о страсти, о риске, о вереске слов, прорастающих в горле.
О пафосе танца. О пластике ночи – неоновой, вязкой.
Ты видишь, как эти летучие люди немыслимо хрупки,
и тонешь в клубах ароматного ритма, целуя под маской
изогнутый ветром холодный загубник бриаровой трубки.
На облаке дыма ты сам – отпечаток восторга и жажды;
в пальбе стробоскопов, в ударном, удушливом клубном забое
живёшь, понимая, что жизнь – это голос, который однажды
прервётся, исчезнет, истает за облаком – вместе с тобою.