Автор: НИКТО НЕ ВИНОВАТ…
ОТ АВТОРА
В наше время, когда длинным стихам предпочитают короткие, а поэмы не читают совсем, мне захотелось создать эпос об этом времени. Чтобы избежать громоздкости неизбежной для такого произведения, я решил просто использовать короткие стихи — такими, какими они создавались по ходу моей судьбы. И поскольку лучше всего я знаю, конечно, свою жизнь, то я и выбрал её для построения сюжета. Так получилось, что в 2000 году я сжёг всё, что было создано с 1990 года и начал отсчёт своего творчества с нового тысячелетия. Таким образом, перед вами эпос третьего тысячелетия — все лучшие стихи, созданные мной с 2000 по 2017 год. Всё, о чём там говорится, это подлинные факты моей биографии. Мне, правда, местами пришлось нарушить хронологическую последовательность событий, чтобы выстроить стройный сюжет. Получилось или нет — это судить читателю.
Стихи 2001 – 2017 года
«И тогда он кричит. Из согнутого, как крюк,клюва, похожий на визг эриний,вырывается и летит вовнемеханический, нестерпимый звук,звук стали, впившейся в алюминий…»
И. Бродский
У человека, в конце концов, остаётся любовь и честь,
И сам человек, истерзанный и пожилой.
автоэпиграф
ВСТУПЛЕНИЕ
* * *
Человек нарождается наг и беспомощен — с ним
происходит взросление, горе, любовь, и обида,
и высокие звёзды, и сладкий отечества дым,
и метель на Урале, и даже стихи Еврипида.
И однажды, в кромешную ночь, просыпаясь в краю,
где ни хлева, ни хлеба, а только тайга и бураны,
человек произносит: «О, Господи, я говорю
для тебя одного, для тебя и для женщины Анны».
Он идёт за Полярной звездой по студёной реке,
крутолобый, голодный,
и злющий, как чёрт, и азартный,
и шумит грандиозная станция-жизнь вдалеке.
А потом человека на стрелках качает плацкартный.
И проходят обиды, и клёны шумят под окном,
и печатью морщин отмечает спокойная мудрость.
Через беды и смерть прорастает ячменным зерном
всепрощающий разум, горячая нежная чуткость.
Человек умирает, и вот остаётся судьба,
и стихи, и могила среди утешительных сосен,
и февральское небо, в котором весенняя просинь,
и дымок горьковатый костра, уходящий Туда.