Автор: Цветенья дым струится над Отчизною. Отцы и братья трудятся в полях. А я стою. А мне навстречу издали мой друг идет по лесу на бровях.
То соловьем поет он, то синицею. В его душе творится благодать. Того гляди возьмут его в милицию, и десять дней его нам не видать.
Он одет, как турист зарубежный. (Их немало в лесах появилось).
Боже! чем я, ничтожный и грешный, заслужил от Тебя эту милость?
Порой мой друг невольно оступается, знакомых троп не видит второпях.
Стада мычат, природа просыпается. Мой друг идет по лесу на бровях.
Кто следит, чтоб он в овраге по пути не ночевал? — О, стоит над душой его Ангел, в женском облике мой идеал.
Друг в добром здравье — нет прекрасней зрелища. Нет чувств превыше дружбы и любви. Нет хуже зла, чем вечное безденежье, хоть и добра не купишь на рубли.
Я становлюсь готов к любому подвигу, желаю страстно жизнь отдать в боях, когда ко мне с женой своею под руку мой лучший друг шагает на бровях; то нoгами рисует круги, то за пазуху руку засунет. Знать, гостинец несет на груди в запечатанном круглом сосуде.
Получка жжет карман ему и премия. А вкус закуски, как всегда, претит.
И Небеса услышат наше пение. И Бог на нас вниманье обратит. Он скажет нам:
— Спокойнее, родимые. Я вас и так, сирот моих, люблю. Берите все с собой необходимое и отправляйтесь отдохнуть в Раю.
Вскрикнут матери, жены и тетки. Их на время охватит тоска.
Выдаст нам Господь путевки и оформит отпуска.
Тишь. Теплынь. Пахнет луком поджаренным. Это — Рай в представленье моем. Встретит Кеннеди с Гагариным, слезами обольем.
Чу, лягушки кричат в водоеме. Мыши топчут колхозный посев. Значит, Рай — где-то в нашем районе.
Слышу с детства знакомый напев:
О, Русь-страна! Кресты. Костры. Строительства.
Посередине Кремль святой стоит.
А в нем живет Советское правительство,
Нас одевает, кормит и поит.
От Кремля исходит свечение.
Днем и ночью сияет рубин.
И глядят в немом восхищении
Чех с китайцем, мадьяр и румын.
Мудрость КПСС безгранична,
Не допустит она, чтоб вторично
Черный демон с горы Кавказской
Поселился на башне Спасской.
Ты прав, певец!
Ушли в преданья бедствия. Недаром рай теперь — в родных краях.
Пусть в каждый дом с поклоном в знак приветствия ваш друг войдет однажды на бровях.
1968
Владимир Уфлянд. Песня о моем друге
Цветенья дым струится над Отчизною. Отцы и братья трудятся в полях. А я стою. А мне навстречу издали мой друг идет по лесу на бровях.
То соловьем поет он, то синицею. В его душе творится благодать. Того гляди возьмут его в милицию, и десять дней его нам не видать.
Он одет, как турист зарубежный. (Их немало в лесах появилось).
Боже! чем я, ничтожный и грешный, заслужил от Тебя эту милость?
Порой мой друг невольно оступается, знакомых троп не видит второпях.
Стада мычат, природа просыпается. Мой друг идет по лесу на бровях.
Кто следит, чтоб он в овраге по пути не ночевал? — О, стоит над душой его Ангел, в женском облике мой идеал.
Друг в добром здравье — нет прекрасней зрелища. Нет чувств превыше дружбы и любви. Нет хуже зла, чем вечное безденежье, хоть и добра не купишь на рубли.
Я становлюсь готов к любому подвигу, желаю страстно жизнь отдать в боях, когда ко мне с женой своею под руку мой лучший друг шагает на бровях; то нoгами рисует круги, то за пазуху руку засунет. Знать, гостинец несет на груди в запечатанном круглом сосуде.
Получка жжет карман ему и премия. А вкус закуски, как всегда, претит.
И Небеса услышат наше пение. И Бог на нас вниманье обратит. Он скажет нам:
— Спокойнее, родимые. Я вас и так, сирот моих, люблю. Берите все с собой необходимое и отправляйтесь отдохнуть в Раю.
Вскрикнут матери, жены и тетки. Их на время охватит тоска.
Выдаст нам Господь путевки и оформит отпуска.
Тишь. Теплынь. пахнет луком поджаренным. Это — Рай в представленье моем. Встретит Кеннеди с Гагариным, слезами обольем.
Чу, лягушки кричат в водоеме. Мыши топчут колхозный посев. Значит, Рай — где-ьл в нашем районе.
Слышу с детства знакомый напев.
О, Русь-страна! Кресты. Костры. Строительства.
Посередине Кремль святой стоит.
А в нем живет Советской правительство,
Нас одевает, кормит и поит.
От Кремля исходит свечение.
Днем и ночью сияет рубин.
И глядят в немом восхищении
Чех с китайцем, мадьяр и румын.
Мудрость КПСС безгранична,
Не допустит она, чтоб вторично
Черный демон с горы Кавказской
Поселился на башне Спасской.
Ты прав, певец!
Ушли в преданья бедствия. Недаром рай теперь — в родных краях.
Пусть в каждый дом с поклоном в знак приветствия ваш друг войдет однажды на бровях.
1968