Он подступает к яблоне слишком близко,
взмахам её растерянным потакая,
будто она — турецкая одалиска,
девка нагая.
Прочь разгоняет кордебалет мушиный,
пчёл за работой и муравьёв на марше.
Трогает стёкла, гладит капот машины,
движется дальше:
ниже — на цыпочках и озираясь, словно
остерегаясь ступы, метлы, петуний,
выше — поправить на голове церковной
шляпу колдуньи.
То по-хозяйски, с мужественным терпением
старообрядца, раскольника, старовера
к бровке сметает газетные объявления,
скверну из сквера.
После свернёт за театральный угол,
руки раскинет, выплеснется на площадь,
примется пешеходов трепать, что кукол,
плющить, елозить.
Всех фонарей перетасует вкладыши,
в книжных проулках вынудит ждать погоды,
птиц под карнизы втиснет, зевак — под ратуши
низкие своды.
Копит, грозит: неба вкуси да выкуси! —
но, проходя сквозь ветряные пальцы,
не примыкай к толпе, не дыши, не двигайся,
не раскрывайся.
Кто спохватился, тот за себя в ответе,
и никаких поблажек или простоя,
хватится сердца — поздно, пустил на ветер, —
место пустое.
(2018)
Марина Гарбер
Он подступает к яблоне слишком близко,
взмахам её растерянным потакая,
будто она — турецкая одалиска,
девка нагая.
Прочь разгоняет кордебалет мушиный,
пчёл за работой и муравьёв на марше.
Трогает стёкла, гладит капот машины,
движется дальше:
ниже — на цыпочках и озираясь, словно
остерегаясь ступы, метлы, петуний,
выше — поправить на голове церковной
шляпу колдуньи.
То по-хозяйски, с мужественным терпением
старообрядца, раскольника, старовера
к бровке сметает газетные объявления,
скверну из сквера.
После свернёт за театральный угол,
руки раскинет, выплеснется на площадь,
примется пешеходов трепать, что кукол,
плющить, елозить.
Всех фонарей перетасует вкладыши,
в книжных проулках вынудит ждать погоды,
птиц под карнизы втиснет, зевак — под ратуши
низкие своды.
Копит, грозит: неба вкуси да выкуси! —
но, проходя сквозь ветряные пальцы,
не примыкай к толпе, не дыши, не двигайся,
не раскрывайся.
Кто спохватился, тот за себя в ответе,
и никаких поблажек или простоя,
хватится сердца — поздно, пустил на ветер, —
место пустое.
(2018)