Разбухший ответ М.Аршак’у про Житомир, город гениев.

Ж и т о м и р, город гениев.
“ — Вы будете смеяться, но, к вашему сведению, Сергей Королёв родился как раз в Житомире!”
— И не подумаю смеяться, г-н М.Аршак, ведь Житомир — город гениев.
https://ua.igotoworld.com/ru/article/1001_zhitomir-gorod-geniev.htm
«..На год позже Королева в Житомире родился еще один мальчик…Владимир Короленко сегодня — известный и уважаемый русский писатель, и не только в родном Житомире…
Юлиуш Зарембский — известный во всём мире выдающийся польский пианист и композитор…
Eсть в Житомире и дома, где в свое время жил Александр Довженко, выдающийся украинский режиссер и писатель, признанный классик мирового кино.
Oб оперном певце и актере Иване Садовском (1876–1948) известно не так уж и много, но его имя знали и любили поклонники театральной драмы в Киеве, Харькове, Одессе, Чернигове, Виннице.. Садовский был гениальным комическим актером своего времени, отличился он в характерных ролях и в кино. Особенно интересна главная роль Садовского – «одного обывателя» – в сатирической комедии «Шкурник» (1929). Картина была запрещена советской властью за то, что в ней высмеивается «тупость советской армии» (сюжет разворачивается во времена украинско-большевистской войны 1917–1921 годов). Второе дыхание фильму дали в независимой Украине: «Шкурника» нашли и смогли реставрировать. На широком экране он был показан на Втором фестивале немого кино в Киеве.
Read more at: https://ua.igotoworld.com/ru/article/1001_zhitomir-gorod-geniev.htm
…На год позже Королева в Житомире родился еще один мальчик, который впоследствии стал
выдающимся житомирянином. Это — поэт и украинский национальный деятель Олег Ольжич (Кандыба), сын поэта Александра
Олеся (Кандыбы). Замучен Ольжич был в нацистском концлагере Заксенхаузен в Бранденбурге, в 1944 году.
Теофил Рихтер, пианист и композитор, органист и преподаватель, родился в Житомире в
1872 году. Отец Теофила также был музыкальным мастером. А в 1915 году здесь родился
его сын Святослав – первый лауреат премии «Грэмми» родом из наших земель… “
Однако, для моего героя, для Мони-портного важнее другие персонажи. Несмотря на выдающиеся успехи С. Королёва, преодолевшего все трудности в военной шарашке.
Персонажи Мони-портного – литературные, увы.
Это – Лариосик (он же — Илларион Илларионович Суржанский), второстепенный персонаж из Белой гвардии Михаила Аф.
Булгакова. “Илларион Суржанский – племянник Тальберга. Как видим, автор сохраняет в произведении реальные родственные связи. Более того, Елена говорит, что Суржанский из Житомира…”
И, конечно ЖЕ, Гедали – основатель несбывшегося Интернационала из Первой конной Исаака Эммануиловича Бабеля.*
“… Я кружу по Житомиру и ищу робкой звезды. У древней синагоги, у ее желтых и равнодушных стен старые евреи продают мел, синьку, фитили, — евреи с бородами пророков, со страстными лохмотьями на впалой груди…Вот предо мною базар и смерть базара. Убита жирная душа изобилия. Немые замки висят на лотках, и гранит мостовой чист, как лысина мертвеца. Она мигает и гаснет — робкая звезда… Удача пришла ко мне позже, удача пришла перед самым заходом солнца. Лавка Гедали спряталась в наглухо закрытых торговых рядах…
Старый Гедали расхаживает вокруг своих сокровищ в розовой пустоте вечера — маленький хозяин в дымчатых очках и в зеленом сюртуке до полу. Он потирает белые ручки, он щиплет сивую бороденку и, склонив голову, слушает невидимые голоса, слетевшиеся к нему…
— Революция — скажем ей «да», но разве субботе мы скажем «нет»? — так начинает Гедали и обвивает меня шелковыми ремнями своих дымчатых глаз.
— Да, кричу я революции, да, кричу я ей, но она прячется от Гедали и высылает вперед только стрельбу…
— В закрывшиеся глаза не входит солнце, — отвечаю я старику, — но мы распорем закрывшиеся глаза…— Поляк закрыл мне глаза, — шепчет старик чуть слышно. — Поляк — злая собака. Он берет еврея и вырывает ему бороду, — ах, пес! И вот его бьют, злую собаку. Это замечательно, это революция! И потом тот, который бил поляка, говорит мне: «Отдай на учет твой граммофон, Гедали…» — Я люблю музыку, пани, — отвечаю я революции.
«- Ты не знаешь, что ты любишь, Гедали, я стрелять в тебя буду, тогда ты это узнаешь, и я не могу не стрелять, потому что я — революция…»
Старик умолк. И мы увидели первую звезду, пробивавшуюся вдоль Млечного Пути.— Заходит суббота, — с важностью произнес Гедали, — евреям надо в синагогу… Пане товарищ, — сказал он, вставая, и цилиндр, как черная башенка, закачался на его голове, — привезите в Житомир немножко хороших людей. Ай, в нашем городе недостача, ай, недостача! Привезите добрых людей, и мы отдадим им все граммофоны. Мы не невежды. Интернационал… мы знаем, что такое Интернационал. И я хочу Интернационала добрых людей, я хочу, чтобы каждую душу взяли на учет и дали бы ей паек по первой категории. Вот, душа, кушай, пожалуйста, имей от жизни свое удовольствие. Интернационал, пане товарищ, это вы не знаете, с чем его кушают…
… Заходит суббота. Гедали — основатель несбыточного Интернационала — ушел в синагогу молиться.”
* — https://ruslit.traumlibrary.net/book/babel-ss04-02/babel-ss04-02.html
БИБЛИОТЕКА РУССКОЙ и СОВЕТСКОЙ КЛАССИКИ  
Исаак Эммануилович Бабель Том 2. Конармия
Собрание сочинений в четырех томах #2
Москва, Время, 2005
Данное издание – самое полное собрание сочинений Исаака Бабеля. В него вошли практически вся известная на сегодняшний день проза, драматургия, киносценарии, публицистика писателя и большой корпус писем.
Второй том включает в себя книгу «Конармия», дополнения к ней, статьи из «Красного кавалериста», дневник 1920 года, планы и наброски.
Оглавление
Киндербальзам среди кентавров**
Конармия
Дополнения к «Конармии»
Аргамак
Поцелуй
Грищук
Их было девять
Статьи из газеты «Красный кавалерист»
Побольше таких Труновых!
Рыцари цивилизации
Недобитые убийцы
Ее день
Дневник 1920 года
Планы и наброски к «Конармии»
Комментарии
**Киндербальзам среди кентавров
В год от начала новой эры седьмой (от рождества Христова – 1924-й) командарм Буденный, «въехав в литературу на коне и с высоты коня критикуя ее» (Горький), обнаружил, что под его началом служил клеветник, садист и дегенерат от литературы – гражданин Бабель. «Под громким, явно спекулятивным названием „Из книги Конармия“, незадачливый автор попытался изобразить быт, уклад, традиции 1-й Конной Армии в страдную пору ее героической борьбы на польском и других фронтах. Для того чтобы описать героическую, небывалую еще в истории человечества борьбу классов, нужно прежде всего понимать сущность этой борьбы и природу классов, то есть быть диалектиком, быть марксистом-художником. Ни того, ни другого у автора нет… Гражданин Бабель рассказывает нам про Красную Армию бабьи сплетни, роется в бабьем барахле-белье, с ужасом по-бабьи рассказывает о том, что голодный красноармеец где-то взял буханку хлеба и курицу; выдумывает небылицы, обливает грязью лучших командиров-коммунистов, фантазирует и просто лжет».
Через шесть лет «рядовой буденновец» Вс. Вишневский, посылая т. Горькому свою версию – драму «Первая Конная», – дудел в ту же трубу. «Несчастье Бабеля в том, что он не боец. Он был изумлен, испуган, когда попал к нам, и это странно-болезненное впечатление интеллигента от нас отразилось в его „Конармии“. Буденный мог оскорбиться и негодовать. Мы, бывшие рядовые бойцы, тоже. Не то дал Бабель! Многого не увидел. Дал лишь кусочек: Конармия, измученная в боях на Польском фронте. Да и то не всю ее, а осколки. Верьте бойцу – не такой была наша Конармия, как показал Бабель».
С Буденным за Бабеля воевал будущий командарм советских писателей. Сам автор не отбивался, а объяснялся и соглашался.
«Что я видел у Буденного, то и дал. Вижу, что не дал я там вовсе политработника, не дал вообще многого о Красной армии, дам, если сумею, дальше», – говорит он Д. Фурманову, автору «Чапаева», издательскому редактору, в 1925 году, используя даже стилистику еще не написанного послания Вс. Вишневского (дал – не дал)…
Обещания исправиться и исправить, дать «то» – может быть, к счастью – остались неисполненными.
Книга из 34 рассказов (хотя Фурманову Бабель говорил о 50) сложилась за три года и потом переиздавалась в неизменном виде. Уже в 1930-е годы Бабель опубликовал еще два «хвоста» («Аргамак», с датировкой 1924–1930, и «Поцелуй», 1937) и даже успел включить первый текст в очередное издание. Стилистически рассказы написаны «так, как раньше». Сюжетно они отчасти дублируют другие вещи («Аргамак» – «Историю одной лошади» и «Моего первого гуся», «Поцелуй» – «Переход через Збруч» и «Вдову»). Возможно, эти тексты нашли бы свое место где-то в середине сборника. Но механическая постановка их в конец ломает продуманную и сложившуюся структуру. Сегодня их место – в приложении. Книга прекрасно обходится без них. Эти рассказы лишь дополняют «основной текст», как дополняют «одесские рассказы» другие сочинения на ту же тему.
К завершенной, классической «Конармии» Бабеля привели три шага, три ступени преобразования сырого жизненного материала в произведение искусства…»

2 комментария для “Разбухший ответ М.Аршак’у про Житомир, город гениев.

  1. A.Б. — Поправочке
    —————————————-
    Елена М-Т. — “Но венценосный путь его отмечен
    Дворцом, где жил когда-то Шереметьев.”
    :::::::::::::аб::::::::::::
    Спасибо, поправляю:
    Нет, не в Фонтанном решено,
    что шереметевы на троне
    при короне…
    Не спутаю с меньшевиками
    А. Меншикова с пирогами,
    Льва Троцкого — с другими Львами.
    p.s. Не в Гостевой нужны поправки, править надо бы в Журнале и так
    дале; и не путать стихи в Журнале со скромной парОдией.

  2. М.Аршак: “Вы будете смеяться, но, к вашему сведению, Сергей Королёв родился как раз в Житомире!”
    — — И не подумаю смеяться, г-н М.Аршак, ведь Житомир — город гениев.
    https://ua.igotoworld.com/ru/article/1001_zhitomir-gorod-geniev.htm
    «..На год позже Королева в Житомире родился еще один мальчик…Владимир Короленко… Юлиуш Зарембский — известный во всём мире выдающийся польский пианист… Eсть в Житомире и дома, где в свое время жил Александр Довженко…Oб оперном певце и актере Иване Садовском (1876–1948) известно не так уж и много.. Садовский был гениальным комическим актером своего времени, отличился он в характерных ролях и в кино…Т. Рихтер, пианист и композитор, органист и преподаватель, родился в Житомире в
    1872 году. А в 1915 году здесь родился его сын Святослав – первый лауреат премии «Грэмми» родом из наших земель… “
    Однако, для моего героя, для Мони-портного важнее другие персонажи. Несмотря на выдающиеся успехи С. Королёва, преодолевшего все трудности военной шарашки…
    Персонажи Мони-портного – литературные, увы.
    Это – Лариосик, второстепенный персонаж Михаила Аф. Булгакова…”
    И, конечно ЖЕ, Гедали – основатель несбывшегося Интернационала из Первой конной Исаака Эммануиловича Бабеля.*
    «- Революция — скажем ей «да», но разве субботе мы скажем «нет»? — так начинает Гедали и обвивает меня шелковыми ремнями своих дымчатых глаз.
    — Да, кричу я революции, да, кричу я ей, но она прячется от Гедали и высылает вперед только стрельбу…Старик умолк. И мы увидели первую звезду, пробивавшуюся вдоль Млечного Пути.— Заходит суббота, — с важностью произнес Гедали, — евреям надо в синагогу… Пане товарищ, привезите в Житомир немножко хороших людей. Ай, в нашем городе недостача, ай, недостача! Привезите добрых людей, и мы отдадим им все граммофоны. Мы не невежды. Интернационал… мы знаем, что такое Интернационал. И я хочу Интернационала добрых людей, я хочу, чтобы каждую душу взяли на учет и дали бы ей паек по первой категории. Вот, душа, кушай, пожалуйста, имей от жизни свое удовольствие.
    Интернационал, пане товарищ, это вы не знаете, с чем его кушают…
    … Заходит суббота. Гедали — основатель несбыточного Интернационала — ушел в синагогу молиться.”
    * — https://ruslit.traumlibrary.net/book/babel-ss04-02/babel-ss04-02.html
    БИБЛИОТЕКА РУССКОЙ и СОВЕТСКОЙ КЛАССИКИ
    Исаак Эммануилович Бабель Том 2. Конармия

Добавить комментарий