Автор: Нельзя в России никого будить.
«Нельзя в России никуда вступать», – вторю я Науму Коржавину. Невольно следуя этому правилу, я и в детстве никуда не вступала. В детский сад меня не водили. Рано научилась читать и в своем углу за печкой-голландкой то воображаю себя Дюймовочкой в норке у крота, то прячусь от Мойдодыра – придет и потребует «умываться по утрам и вечерам». Умываюсь наскоро, не до дыр, ледяной водой из-под крана над проржавевшей кухонной раковиной. Купали меня в лохани на составленных посреди комнаты стульях, мама терла мне спину лохматой мочалкой, бабушка поливала голову из чайника, мыло жгло глаза. По вечерам мама читала вслух сказки Андерсена, папа рисовал нас. Ему особенно нравилась сказка «Соловей»: «В Китае все люди китайцы, и сам император китаец».
Я могла бы стать октябренком, прикалывать звездочку на скучный серый свитерок, но вмешалась война. До пионерской линейки я в эвакуации не доросла, да и после возвращения в Москву не научилась правильно повязывать красный сатиновый галстук. Всё равно Галина Ивановна, учительница русского языка и литературы, предложила избрать меня в старосты класса, потому что я не делала ошибок в диктантах и знала слово «цитата». Ежедневно назначаю дежурных, они перед первым уроком проверяют у одноклассниц чистоту ногтей и ушей.
Читать дальше здесь:
https://magazines.gorky.media/ier/2019/61/vstupat-ili-ne-vstupat.html
Елена Аксельрод, поэт. Вступать или не вступать. Мемуары (начало готовящейся к изданию книги «Между поколений»)
Нельзя в России никого будить.
«Нельзя в России никуда вступать», – вторю я Науму Коржавину. Невольно следуя этому правилу, я и в детстве никуда не вступала. В детский сад меня не водили. Рано научилась читать и в своем углу за печкой-голландкой то воображаю себя Дюймовочкой в норке у крота, то прячусь от Мойдодыра – придет и потребует «умываться по утрам и вечерам». Умываюсь наскоро, не до дыр, ледяной водой из-под крана над проржавевшей кухонной раковиной. Купали меня в лохани на составленных посреди комнаты стульях, мама терла мне спину лохматой мочалкой, бабушка поливала голову из чайника, мыло жгло глаза. По вечерам мама читала вслух сказки Андерсена, папа рисовал нас. Ему особенно нравилась сказка «Соловей»: «В Китае все люди китайцы, и сам император китаец».
Я могла бы стать октябренком, прикалывать звездочку на скучный серый свитерок, но вмешалась война. До пионерской линейки я в эвакуации не доросла, да и после возвращения в Москву не научилась правильно повязывать красный сатиновый галстук. Всё равно Галина Ивановна, учительница русского языка и литературы, предложила избрать меня в старосты класса, потому что я не делала ошибок в диктантах и знала слово «цитата». Ежедневно назначаю дежурных, они перед первым уроком проверяют у одноклассниц чистоту ногтей и ушей.
Читать дальше по ссылке в блоге.