Автор: Может быть, это звучит непатриотично, и меня упрекнут в неуважении к вскормившей меня стране, но я очень не люблю русский мат. За этими речевыми элементами я поневоле вижу живые картинки. Помню, сидим мы в деревенском доме, где немолодой мужчина все время вставляет в разговор с мамой и сестрой известное выражение о половом акте с «твоей матерью». Это он сестре об их общей родительнице?
Как человек с лингвистическим образованием, ничего не имею против изучения этого языкового пласта. Как переводчик, употреблю не задумываясь. Один раз в жизни пришлось, но ведь это было сказано чужим голосом.
Не могу понять, как мат может помогать. Не могу понять, почему он считается доблестью. Никогда не чувствовала в нем необходимости. Легко его прощаю простым людям, которые на нем с детства разговаривают и не отличают от других слов. Хуже отношусь к употребляющей его интеллигенции, — за то, что косят под народ. Еще хуже — к еврейской интеллигенции, — за то, что косят под русский народ, пытаются слиться со средой, стать своими.
Мама моя (1931 г.р.)в классе пятом была, когда, во время войны шла вечером из школы и, проходя через «толкучку», запнулась о ногу какого-то мужчины, сидевшего на земле. То «трехэтажное», что она услышала от него в тот раз, запечатлелось глубоко в ее детской памяти — по ее «загадочной» улыбке могу судить: помнит до сих пор!
А я, видимо, страдаю хронической ненаблюдательностью и неразвитым любопытством, что, оказывается, вовсе не такой уж и безобидный изъян. Может быть, я просто с раннего возраста была чересчур погружена в себя, и поэтому впервые услышала …незнакомые(и мало изученные мной по сей день!)слова от нянечек в больнице (-вроде бы, говорили на русском, но непонятно как-то!), была я тогда в 4-м классе. Росла, кстати, в коммунальной квартире на три семьи — разменяли ее только в конце 1986. Удивительное дело: в квартире …никто не матерился …все 30 лет… Словно и не в России жила! А дом был военного ведомства… Случаются же чудеса…
Папа, который имел, казалось бы, все причины ругаться, подростком потеряв всех в Катастрофе, став инвалидом еще в партизанском отряде, где ему, 12-летнему, шипел в лицо кто-то из своих же партизан: «А тебя, жиденок, я все равно убью!»; он за всю жизнь не употребил при мне ни одного матерного слова, я была совершенно уверена всегда, что он их… не знает, как и я. Оказывается, знает…:)
Я вовсе не собираюсь (Боже сохрани!) никому ничего доказывать, ведь каждый живет как понимает, на основе собственного жизненного опыта и конкретных жизненных обстоятельств. Но думаю, кое-что в этой жизни может зависеть и от самой личности — ее выбора, ее приоритетов. Бытие, в конце концов, определяет сознание — этим все объясняется…
Поскольку я знаю, как МАЛО смыслю в этой жизни, и осознаю это остро и ежедневно(!), то не позволяю себе быть в чем-то совершенно уверенной. Всегда стараюсь для себя как-то объяснить поступки людей, которые меня коробят или непонятны мне.
Очень страдаю вот от чего: в Израиле русскоязычная молодежь — не вся, слава Богу, но та, что, в основном, приехала в недавнее время — в автобусах и на улицах зачастую именно общается, разговаривает (!) матом. По-моему, вот это — действительно страшно. И — беспросветно.
А как переводить мат, Инна, — вообще не представляю себе: слаб мой словарный запас и …плохо развито воображение:)
В 1971 году, незадолго до отъезда, мне в Москве рассказали такую историю.
Работала в столичном педагогическом ВУЗе старушка-профессор, Божий одуванчик, интеллигентная до корней седых волос. Передвигалась она мелкими шажками, руки носила перед собою, так как в силу близорукости вынуждена была держать их наготове, чтобы общупать возможную возникнуть преграду. Темой её докторской диссертации было происхождение, развитие, этимология и исторические корни русского мата, что-то в этом роде. Диссертация эта так и не была издана типографским способом, а существовала в виде копированной-перекопированной рукописи. У приятелей, рассказавших мне эту история, был экземпляр, потому что с профессоршей были близко знакомы, даже, кажется, дружны.
Как-то раз во дворе ВУЗа рыли очередную канаву: то ли перекладывали водопровод, то ли ремонтировали канализацию. Вдоль вырытой канавы была протянута бечёвка — для ровности. Бабуська, естественно, ту бечёвку не заметила, зацепила, порвала, споткнулась и упала. Из канавы вылезла физиономия канавокопателя, и в адрес виновницы прозвучал многоярусный и многоэтажный мат.
Бабуська выкарабкалась из канавы, поднялась, отряхнулась, пошарила по земле в поисках очков, нашла их, водрузила на место и взглядом поискала матерщинника. Найдя, она повернулась в его стороу и достойно ответила ему, как профессионал дилетанту. Мне пытались воспроизвести прозвучавшую тогда фразу, но это было примерно так же, как Хаим, возвратившийся из Италии, воспроизводил друзьям пение Карузо…
А собирала она обсценную лексику так. После войны в аудиториях было много фронтовиков. Она раздавала им листочки со словами и просила их написать, что эти слова значат.
Про канаву, я думаю, легенда.
Я внес свой посильный вклад в словарь русской обсценной лексики в Брандайском Университете. Когда в 1981 году мы приехали в Бостон, к нам прикрепили «волонтера», аспиранта из Брандайза (универитет назван в честь судьи, про которого писал Игрек). Так вот, это аспирант говорил на полудюжине разных языков, включая литовский, но тактом наделен не был. И он как-то попросил мою маму обьяснить ему некий русский анекдот, который он не вполне понял. Ну, в итоге мама обомлела, а анекдот ему обьяснил я. И в ходе этой занимательной беседы он услышал от меня интересное выражение — так меня назвали в деревне Афанасово Лотошинского района Московской Области, я там был на картошке, и нечаянно наступил одной даме на ногу — я нес здоровенный мешок на спине, и ее вовремя не увидел 🙂
Аспирант невероятно заинтересовался. Пришел к нам через неделю и пригласил меня к себе в университет. Там я повторил его коллегам всю историю, с указанием этомологии выражения и точного места, где меня им обозвали. Оказалось, что в словаре русской кафедры такого словосочетания не было. Словарь пополнили, а меня накормили ланчем в китайском ресторане. Доллара 3-4, я полагаю — в 1981 доллар весил побольше, чем сейчас. Это был мой первый американский гонорар.
Это был ваш вклад в местную лингвистику.
В армии речь содержит только нормативную лексику только в том случае, если произносится с трибуны. Разговор между офицерами, неравными по статусу, проходит так: младший держится норматива, старший им пренебрегает. А если не пренебрегает, дела у младшего обстоят очень плохо …
То-есть в своем роде это еще и знак, важный для социальных цепочек, и означает и «непринужденность», и «неофициальность», и «демонстрацию превосходства».
A pазговор между равными может содержать 80%-90% ненорматива — как видите, Инна, про непринужденность и неофициальность сказано не зря 🙂
Я с Вами полностью согласен, и мне странно увлечение этой темой нашего коллеги по блогам.