Париж, предпоследний день — день покупок

Париж, предпоследний день — день покупок

Мы оставили себе один день для покупки подарков. Однако перед этим, с утра я решил сходить в синагогу. Она была недалеко от нашего отеля на улице Виктория. Был четверг. Согласно расписанию, которое я заранее прочитал на дверях синагоги, она должна была быть открыта для утренней молитвы. Мы подошли к дверям синагоги. Как всегда — мы почти каждый день проходили здесь вечером, возвращаясь в отель — здесь в будке сидел полицейский. Я надел вязаную кипу, взял у дочки немного мелочи для ЦДАКИ и как мог по-английски сказал полицейскому, что пройду в синагогу. Он посмотрел на меня, по его мнению, в данную минуту я не мог представлять опасности, он махнул рукой. Я подошел к двери и позвонил в звонок. «Entrez!», — услышал я голос по-французски, я уже знал, что это означает «Войдите!». Я вошел. Справа от входа была стеклянная загородка с  окошком, через которое молодой мужчина в кипе спросил меня «Хебрай?» («Иврит?»), я отрицательно покачал головой. «Френч?». Я снова отвечал отрицательно. «Инглиш, — сказал я, — онли инглиш, о рашен».   Его удовлетворил мой слабый инглиш, он сказал, что  сейчас, летом, служба ведется только по субботам. Мои попытки оставить ЦДАКУ тоже не увенчались успехом. «Ай эм сори», — сказал я и вышел.  На улице меня ждала дочь. Оставшись без духовной поддержки, мы пошли в поисках материальной.

Мы подошли к станции метро в районе Гранд-Опера. Я там уже заранее приметил лоток, где продавались недорогие мужские галстуки (за 6 евро). Была некоторая проблема найти этот лоток, мы ее разрешили. Галстук был куплен. Это был довольно симпатичный галстук, подробное описание которого напомнило бы вам, читатель, галстук, полученный одним из героев Фолкнера: «Он был красный, чуть темнее, чем бывают кленовые листья осенью, а на нем не один подсолнух и даже не букет, а по всему полю рассыпаны крошечные желтые подсолнечники, и в каждом – маленькое синее сердечко совершенно того же цвета, что и мои рубашки, когда они чуть полиняют. Я даже дотронуться до него не посмел. «Простите меня, — говорю, — но понимаете, я просто не могу. Я же продаю швейные машины в Миссисипи. Не могу я, чтоб там, дома, все узнали, что я купил галстуки по 75 долларов за штуку». Мой галстук стоил немного дешевле, но он очень подходил под это описание.

Мы прошли в галерею Лафайета, где дочь занялась выбором различных подарков для наших родственников и знакомых. Всего этого мне, мужчине, не понять и не описать. Я только заметил, что за всеми нами, покупателями, приглядывал молодой, высокий чернокожий мужчина, рост которого позволял рассматривать действия покупателей поверх стоек с одеждой, хотя на выходе из магазина, конечно, стояла и особая просвечивающая стойка.

Затем мы зашли в одёжный магазин, бутик, что — ли, где решили купить что-нибудь для моей жены, мамы моей замечательной спутницы. Услышав, что мы говорим по-русски, хозяйка бутика оживилась.  «Вы говорите по-русски, — сказала она, — я тоже. Меня зовут Алена». Вы понимаете, что выйти с пустыми руками отсюда мы уже не могли. Мы купили здесь две легкие блузки. Запомните адрес магазина, читатели: «Бутик Жан-Марка Филиппа, Сент-Лазар, 95, хозяйка магазина Алена».

Я прилично подустал от всех этих покупок. Дочь посадила меня в ближайшем  садике, потом еще с часик походила где-то, затем пришла веселая, от нее немного пахло новыми духами. Мы пошли в отель. По дороге дочка сказала мне, что хочет сделать себе парижскую прическу. Теперь, идя,  мы заглядывали в окна, ища salon de coiffure  (парикмахерскую). Вскоре мы нашли это учреждение. Там работали двое белых мужчин. Дочь спросила по-английски о цене мытья и укладки волос, она была великовата, около 25 евро, но для вечера, когда почти все подобные заведения уже были закрыты, — приемлема. Дочь села в кресло парикмахера, я — в кресло в холле салона. Примерно через 40 минут дочь вышла, похожая на Элизабет Тейлор в роли Клеопатры.

Вечером мы решили «покутить», пошли в ближайший ресторанчик. Я уже писал об особенностях кухонной терминологии во Франции. Мы заказали рыбу и салат. Салат нам так и не принесли, а рыба и рис были  суховаты. Дочка пошла выяснять отношения. Оказывается официант забыл принести к рыбе лимон, а к рису соус.

Придя в отель, дочка сказала, что она немного устала от этого путешествия, всего на один день устала, а я сказал, что нет, я не устал, я бы еще здесь пожил. Так или иначе, надо было складывать вещи для завтрашнего возвращения домой.

3 комментария для “Париж, предпоследний день — день покупок

  1. Спасибо, Ефим, прочла с интересом.
    Вы умеете путешествовать — желаю продолжения!-:)

  2. В путешествиях происходит изменение сознания и открывается какой-то третий глаз.
    Желаю Вам новых путешествий!

Обсуждение закрыто.