Александр Генис. Искусство скучать. Что вы делаете, когда не делаете ничего

1

Когда умер Юрский, я сразу вспомнил, потому что никогда толком и не забывал, как слушал его в Карнеги-холл на пушкинском вечере в 1999 году. Он читал «Сцену из Фауста» на два голоса и так, что получался театр: немаленькая трагедия. Я даже забыл, чем там кончается.

На сцене, привыкшей и к не таким звездам, один человек представлял двоих, из которых второй им даже не был. Преображаясь в Мефистофеля, Юрский становился меньше ростом. Угодливо перебирая ножками, он говорил с почти неощутимым еврейским акцентом. Притворяясь мелким бесом из анекдота или Гоголя, дьявол, казалось, хотел что-то втюрить и не заслуживал доверия. Но из-под комической личины выглядывал Князь тьмы, который знает истину и готов ею поделиться, понимая, впрочем, что она ничему не поможет и ничего не изменит. Пушкин не знал Булгакова, но Юрский знал и слепил своего Мефистофеля из Воланда пополам с Коровьевым.

Зато Фауст остался самим собой: надутым глупцом, который — ввиду разверзшейся пропасти — гуляет по буфету, пока может. Изображая его статным, величавым и беспомощным, Юрский обнажал тщетность наших претензий понять хотя бы себя. Дьявол, словно Фрейд, выкапывает подноготную Фауста, предоставляя нам ею ужасаться.

Такой была драма уже не Пушкина, но Юрского, и следить за ней было интересно, как за дуэлью, которая кончилась гибелью не противников, а посторонних — испанского корабля, который Фауст велел утопить из обиды на себя, человеческую природу и природную же вредность.

Из зала я выходил с одной репликой, которую услышал словно впервые: «тварь разумная скучает». Мефистофель у Юрского ее произносит так, что ударение падает на слово «разумная».

— Значит ли это, — думал я, — что не скучают только дураки? И только разумным дано понять дьявольскую максиму: «Скука — отдохновение души»? Ибо все остальное еще хуже. И не получается ли, что отец лжи говорит правду, зная, что мы его все равно не послушаем? А Пушкин услышал (подслушал) и нам рассказал, но мы и ему не поверили, потому что нет ничего страшнее, чем доверять скуке.

Читать дальше здесь:

https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/02/22/79643-iskusstvo-skuchat?fbclid=IwAR15IZxOtYuk5hkDJ_1A6lthtYw_T4SniV8Q6lJUMAEfRJ9yaYv-a7uzQjQ

2 комментария для “Александр Генис. Искусство скучать. Что вы делаете, когда не делаете ничего

  1. Давным-давно прошёл французский фильм «Их было пятеро» о солдатах, вернувшихся с войны. Один из них был «на гражданке» … маркиз. Когда друзья спросили чем он занимался, то он ответил:
    — Ничем. Но на это уходила масса времени!

  2. Александр Генис. Искусство скучать. Что вы делаете, когда не делаете ничего

    1
    Когда умер Юрский, я сразу вспомнил, потому что никогда толком и не забывал, как слушал его в Карнеги-холл на пушкинском вечере в 1999 году. Он читал «Сцену из Фауста» на два голоса и так, что получался театр: немаленькая трагедия. Я даже забыл, чем там кончается.

    На сцене, привыкшей и к не таким звездам, один человек представлял двоих, из которых второй им даже не был. Преображаясь в Мефистофеля, Юрский становился меньше ростом. Угодливо перебирая ножками, он говорил с почти неощутимым еврейским акцентом. Притворяясь мелким бесом из анекдота или Гоголя, дьявол, казалось, хотел что-то втюрить и не заслуживал доверия. Но из-под комической личины выглядывал Князь тьмы, который знает истину и готов ею поделиться, понимая, впрочем, что она ничему не поможет и ничего не изменит. Пушкин не знал Булгакова, но Юрский знал и слепил своего Мефистофеля из Воланда пополам с Коровьевым.

    Зато Фауст остался самим собой: надутым глупцом, который — ввиду разверзшейся пропасти — гуляет по буфету, пока может. Изображая его статным, величавым и беспомощным, Юрский обнажал тщетность наших претензий понять хотя бы себя. Дьявол, словно Фрейд, выкапывает подноготную Фауста, предоставляя нам ею ужасаться.

    Такой была драма уже не Пушкина, но Юрского, и следить за ней было интересно, как за дуэлью, которая кончилась гибелью не противников, а посторонних — испанского корабля, который Фауст велел утопить из обиды на себя, человеческую природу и природную же вредность.

    Из зала я выходил с одной репликой, которую услышал словно впервые: «тварь разумная скучает». Мефистофель у Юрского ее произносит так, что ударение падает на слово «разумная».

    — Значит ли это, — думал я, — что не скучают только дураки? И только разумным дано понять дьявольскую максиму: «Скука — отдохновение души»? Ибо все остальное еще хуже. И не получается ли, что отец лжи говорит правду, зная, что мы его все равно не послушаем? А Пушкин услышал (подслушал) и нам рассказал, но мы и ему не поверили, потому что нет ничего страшнее, чем доверять скуке.

    Читать дальше по ссылке в блоге.

Добавить комментарий