ФИЛЬМ «ЭЙНШТЕЙН» ГЛАЗАМИ ИСТОРИКА (седьмая серия)

По мере развития сюжета фильма становится ясно, что его авторы либо не знают некоторых исторических фактов, либо не доверяют им и тогда ставят на их место свои выдумки. Им кажется, что так фильм станет лучше. О зрителе они думают меньше всего – «пипл схавает». Иногда «выдумщики» добиваются противоположного ожидаемому эффекта: драматические кадры становятся смешными, как заснеженный август 1914 года.
Непонятна причина, по которой надо заменять факт истории сценарной выдумкой – чего добивались создатели фильма такой заменой? Можно только гадать. Например, у оператора было в запасе много зимних кадров, и их жалко было выбрасывать? Логикой фильма замену исторического августа четырнадцатого на зиму объяснить трудно.
Примечание, написанное, когда заметка была закончена. В седьмой серии я увидел вдруг подтверждение этой гипотезы – поезд с Эйнштейном в Швейцарию идет как раз зимой (в ноябре-декабре), и за окном тот же «крымский» пейзаж, что был показан в «августе 14-го.
***
Но вернемся к седьмой серии. В ее начале говорится о совещании ученых, на котором Вальтер Ратенау просит академиков и профессоров подписать письмо кайзеру с выражением преданности. Эта процедура взята из гитлеровских времен – тогда все госслужащие, профессора в частности, даже профессора на почетной пенсии, эмеритусы, должны были давать клятву верности фюреру. В рассматриваемое время начала Первой мировой войны интеллектуальная элита Германии подписала «Призыв к культурному миру», известный как «Меморандум 93-х». Давайте я вам расскажу подробнее об этом документе, а потом поговорим, почему его замена на клятву верности хуже.
Четвертого октября 1914 года был опубликован манифест девяноста трех выдающихся немецких интеллектуалов, озаглавленный «Призыв к культурному миру» («Aufruf an die Kulturwelt»). Среди подписавших призыв насчитывалось 58 профессоров, из них 22 по естествознанию и медицине. Под обращением поставили свои подписи Макс Планк, Пауль Эрлих, Конрад Рентген, Альберт Найссер, Фриц Габер, Вальтер Нернст… С воодушевлением подписался под манифестом и профессор Ленард.
Отказались присоединиться к воинственным патриотам Давид Гильберт и Альберт Эйнштейн.
Каждый абзац в манифесте начинался со слова «Неправда»: «Неправда, что Германия повинна в этой войне» и т. д. Патриотический угар был так силен, что некоторые подписывали текст, не читая.
Через несколько лет многие выражали сожаление, что участвовали в этом протесте. Планк уже в 1916 году написал открытое письмо, в котором отказывался безоговорочно поддерживать действия немецких военных.
Вместо понимания манифест вызвал бурю протестов в странах, воюющих на стороне Антанты. Многие английские и американские ученые выступили с резкой критикой Германии, поток писем с взаимными упреками и обвинениями долго не утихал с обеих сторон.
И после войны манифест не забыли: немецким ученым объявили международный бойкот, им не разрешали участвовать в симпозиумах и конференциях. Например, организаторы международных математических конгрессов в Страсбурге (1920 год) и в Торонто (1924) не пригласили ни одного математика из Германии. Потребовалась настойчивая и терпеливая разъяснительная работа Эйнштейна, Гильберта, Планка и других немецких корифеев, чтобы бойкот был, в конце концов, отменен.
Как мы видим, и адресат письма другой, и смысл его сильно отличается от простой «клятвы верности кайзеру». Прежде всего, у Манифеста 93-х другой адресат – культурный мир, а не кайзер. Клятва верности – внутренне дело Германии, а обращение к культурному миру затрагивает всех. Вряд ли клятва верности стала бы причиной бойкота немецких ученых, а вот принципиальная поддержка преступлений немецкой армии, нарушившей нейтралитет Бельгии и бомбившей ее города, касается всех.
Замена Манифеста на письмо-клятву показано неубедительно: первым, кто поддержал «доктора Ратенау», был тот самый Ленард, который ненавидел Ратенау-еврея и отказался соблюдать траур в день его похорон. По фильму, евреев Ленард презирал всегда (сцена обвинения Рентгена). А тут первым кинулся поддержать того, кого ненавидел.
***
Теперь несколько слов о том манифесте, который Эйнштейн подписал, «манифесте Николаи».
«Призыв к культурному миру», оправдывающий войну, был созвучен настроению подавляющего числа немцев. Против войны выступали единицы, не побоявшиеся плыть против течения. Прошло всего несколько дней после публикации воззвания девяноста трех, как известный врач-кардиолог, профессор Берлинского университета Георг Фридрих Николаи подготовил ответ, получивший характерное название «Призыв к европейцам». Это был рискованный шаг, который в условиях военного времени мог быть расценен как предательство. Европейская война в двадцатом веке рассматривалась в этом документе как варварство. Развитие техники и средств связи сделало континент фактически единым государством, и война в Европе напоминает гражданскую войну между городами-полисами в Древней Греции, погубившую великую цивилизацию. Автор манифеста призывал людей, которым дорога культура, объединиться и создать «Союз европейцев», под управлением которого войны на континенте станут столь же невозможными, как война между Баварией и Вюртембергом внутри Германии.
Альберт Эйнштейн горячо поддержал идею Николаи, даже внес в окончательный текст документа несколько редакционных изменений. И, конечно, первым подписал «Призыв к европейцам».
Но инициатива Николаи и Эйнштейна провалилась. Практически ни один из берлинских интеллектуалов не последовал примеру создателя теории относительности. Кроме авторов, антивоенную декларацию подписали еще только два человека: восьмидесятидвухлетний директор Берлинской обсерватории Вильгельм Фёрстер и юный философ Отто Бюк, недавно окончивший университет в Гейдельберге. Забавно, что престарелый астроном подписал и «Призыв девяноста трех», видимо, уже слабо понимая, что оба документа несовместимы. Остальные преподаватели Берлинского университета, которым Николаи зачитывал свой манифест, на словах одобряли текст, но подписывать не соглашались: лучшие немцы не были готовы стать «добрыми европейцами», как называл людей культуры великий Гете.
Вскоре Николаи был отправлен на Восточный фронт рядовым сотрудником лазарета. В конце войны ему удалось бежать из Германии в нейтральную Данию.
***
В фильме Эйнштейн говорит, что он ученый и политические заявления не подписывает. «Призыв к европейцам» был первым политическим документом, который он подписал. Но потом положение изменилось. За свою жизнь великий физик подписал или сам составил немало подобных обращений.
Руководствуясь своим общественным темпераментом, Эйнштейн не отказывался от самых диковинных предложений войти в некий комитет, возглавить какое-нибудь общество или подписать петицию против чего-то или в защиту кого-то. Для него было важно помочь слабым, преследуемым и угнетенным, поддержать борьбу с насилием, нарушением прав человека, разжиганием новой войны. Так он оказался членом, а то и почетным председателем нескольких десятков обществ, комитетов, советов…
С 1918 года Эйнштейн входил в Наблюдательный совет «Международного союза молодежи», основанного Леонардом Нельсоном.
Без колебаний великий физик присоединился к Международному комитету рабочей помощи (Межрабпом) голодающим в России, созданному по призыву Ленина от второго августа 1921 года. Деятельность Межрабпома координировалась Коминтерном. Секретарем Комитета рабочей помощи был коммунист Вилли Мюнценберг, известный в Берлине издатель, глава отдела пропаганды Коминтерна. Эйнштейн поддерживал с Мюнценбергом близкие отношения вплоть до своего окончательного отъезда из Германии.
Многие историки называют Мюнценберга самым эффективным пропагандистом первой половины ХХ века, гением дезинформации. Вилли был знаком с Лениным еще по Швейцарии и пользовался его безграничным доверием. В 1920 году Мюнценберг становится членом Коминтерна, фактически ответственным за ведение коммунистической пропаганды на Западе. Несмотря на голод в России, Мюнценбергу выделялись огромные средства на создание благоприятного для Советов политического климата в Европе.
Чтобы заинтересовать либералов идеями большевизма, он создавал многочисленные организации, которые чаще всего маскировались под благотворительные фонды. В «сети» Мюнценберга попало множество европейских интеллектуалов, которых Ленин называл «полезными идиотами».
Не избежал подобной участи и великий физик. В июне 1923 года Эйнштейн вошел в состав Центрального комитета «Общества друзей новой России», недавно основанного Вилли Мюнценбергом вместо попавшегося на махинациях общества «Друзья Советской России». Вновь созданное общество издавало журнал «Новая Россия», выходивший в Берлине на немецком языке. Его свежие выпуски регулярно высылались физику на дом. К этому обществу принадлежали также писатели Томас Манн и Альфред Дёблин.
Еще одно общество, в руководство которого пригласили Эйнштейна, было создано по инициативе российского Народного комиссариата просвещения. Учредительное собрание общества «Культура и техника» состоялось в Доме ученых в Москве 8 марта 1924 года. Сам великий физик на собрании не присутствовал, но прислал приветствие, в котором описал задачи вновь создаваемого общества. С советской стороны его возглавил торгпред России в Берлине Борис Спиридонович Стомоняков, впоследствии заместитель наркома иностранных дел СССР. Эйнштейн был избран почетным председателем общества, под эгидой ученого, но без его непосредственного участия прошла в Москве 8-15 января 1929 года «Неделя германской техники», устроенная обществом «Культура и техника».
К участию в перечисленных организациях можно добавить почетное президентство с 1922 года в «Доме отдыха выздоравливающих ученых и художников в Бад Эмсе», почетное членство с 1926 года в Профсоюзе немецких работников умственного труда и с 1927 года членство в Попечительном совете «Фонда Вальтера Ратенау». В том же году Эйнштейн вместе с французским писателем-коммунистом Анри Барбюсом (Henri Barbusse, 1873-1935) становятся почетными президентами «Лиги против империализма и за национальную независимость».
Так что к словам Эйнштейна – «Мое кредо – ничего не подписывать» — нужно отнестись с осторожностью.

***
Важное место в этой серии занимает гонка Эйнштейна и Гильберта по выводу уравнений общей теории относительности. Эйнштейн шел к этому с 1907 года, а окончательные уравнения гравитационного поля получил в ноябре 1915-го. Но на заключительном этапе к Эйнштейну подключился великий математик Давид Гильберт. К этому его подтолкнули шесть лекций Эйнштейна в Гёттингене в конце июня – начале июля 1915 года. Гильберт, который на инвариантах «собаку съел», быстро понял проблему и решил ее, идя совсем другим путем, чем Эйнштейн: на основе принципа наименьшего действия, т.е. вариационным методом. Так сейчас и выводят уравнения ОТО.
В фильме конфликт Эйнштейна и Гильберта решается просто: физик находит у математика ошибку. Но это оскорбление памяти Гильберта. Никакой ошибки у него не было, он открыл те же уравнения, что и Эйнштейн. Но Эйнштейн смог все же получить те же результаты немного раньше. Он писал Гильберту в письме от 18 ноября 1915 года:
«Система, приведенная Вами, полностью согласуется, насколько я могу видеть, с тем, что я получил в течение последних двух недель, и отправил в Академию».
Так что уравнения тяготения из ОТО можно было бы назвать уравнениями Эйнштейна-Гильберта. Но важно подчеркнуть, что это только часть теории. Каждая физическая теория состоит из двух частей: интерпретации и формализма (уравнений). Без интерпретации теория иллюзорна, без уравнений вообще нет теории. Интерпретация ОТО целиком принадлежит Эйнштейну. А слов «Гильберт ошибся» великий математик не заслужил.
***
Кстати, когда Эйнштейн произносит слова «Гильберт ошибся», его коллега говорит: «Идет дождь». Буквально за несколько дней до этого была показана глубокая зима с метровыми сугробами. Как могло наступить такое быстрое потепление, остается загадкой.
***
Следующий эпизод связан с опытным подтверждение ОТО по время солнечного затмения 1919 года. Эти результаты Эддингтон докладывал на заседании Королевского общества 6 ноября 1919 года. В фильме Эйнштейн и Эддингтон выступают в Кембридже перед журналистами.
На самом деле, ни о какой поездке немецкого ученого в страны Антанты в 1919 году не могло быть и речи. Даже информация из Англии с трудом доходила до Германии. Эйнштейн узнал об этом триумфе своей теории еще раньше – из телеграммы голландского друга Хендрика Лоренца, отправленной 22 сентября: «Эддингтон нашел отклонение звезд на солнечном диске предварительно между девятью десятых секунды и удвоенной величиной». Только после того, как журналисты разнесли новость по всему миру, Эйнштейна стали приглашать выступить с докладом в разных странах. До этого визит в Англию был абсолютно нереальным.
***
В фильме несколько раз Ленард выступает перед членами Нобелевского комитета, критикуя Эйнштейна. На самом деле, он писал туда письма, личные визиты – это додумка сценариста.
***
В конце серии речь идет о проходимце Вайланде, организовавшем с поощрения Ленарда публичную атаку на теорию относительности в самом большом берлинском зале – Филармонии. На этом заседании присутствовал и Эйнштейн с дочкой. Об авантюре Вайланда подробно говорится в моей книге об Эйнштейне, достаточно сказать, что там фамилия антисемита упоминается 57 раз. В ответ на это Эйнштейн написал злую заметку в «Берлинер Тагеблатт», где оскорбил Ленарда. Это послужило окончательному разрыву между ними. Потом Эйнштейн признает свой поступок «жертвой на алтарь глупости», хотя в фильме он считает его геройским.

Забавно, что Ленард в фильме, читая заметку Эйнштейна в «Берлинер Тагеблатт», держит в руках, а потом злобно рвет на куски ни в чем не виноватую газету «Берлинер Нахрихтен». Подобные накладки нередки в фильмах. Помните, в «Иронии судьбы» Мягков выбрасывает в окно фото Яковлева, а Барбара Брыльска поднимает со снега Басилашвили. По сравнению с другими накладками это мелочь.