Рита Бальмина. Все, кто не видел знаменитой Федры…

Я не увижу знаменитой Федры…

О. Мандельштам

Все, кто не видел знаменитой Федры,
идите и смотрите, как старуха
средь грязной сцены коммунальной кухни
в соседский чайник подсыпает соль,
большим бельмом кося под примадонну
и героиню довоенной драмы —
пока венецианскую бауту
на пыльных антресолях травит моль…
А Ипполит расстрелян на рассвете
колючего, как проволока, утра:
он списка кораблей до половины
не дочитал… не помнит… не слыхал…
И он не видел знаменитой Федры,
и он не знал, как Федра знаменита
за толщей закулисного дознанья,
где ослепляет ламповый накал.

В тот год воронья шуба поседела
в удушливом, как память, коридоре,
где очередь длинней, чем жизнь Сивиллы,
не предсказавшей прошлое назад.
К ней прежде тоже гости приходили
на светлый праздник, заполночь, под утро,
без стука, без звонка, — и вышибали
резных дверей классический фасад
подкованной кирзой… А на паркете
бледнели лица редких фотографий
из переписки легендарных дам.
Все умерли: и Анна, и Марина,
и друг их жизни Ося Мандельштам —
все умерли. Апофеоз Расина.

Финальный хор. Не пенье — отпеванье
из панихид по стареньким знакомым,
которые в урочищах Сибири валили кедр…
Вдвоем и допоем
под вечный вой служебных волкодавов
про вычурный чубук в зубах у вохры…
В чужбинном многоярусном вокзале
Расин усоп на празднестве своем.
Он не увидел знаменитой Федру, —
зато она его в гробу видала
в его парадном маршальском мундире
с наградами, покрывшими живот.
Всем, кто не видел знаменитой Федры,
прослушать лекцию на том вокзале,
где Федра только тем и знаменита,
что всех и все всегда переживет…

Один комментарий к “Рита Бальмина. Все, кто не видел знаменитой Федры…

  1. Рита Бальмина. Все, кто не видел знаменитой Федры…

    Я не увижу знаменитой Федры…
    О. Мандельштам

    Все, кто не видел знаменитой Федры,
    идите и смотрите, как старуха
    средь грязной сцены коммунальной кухни
    в соседский чайник подсыпает соль,
    большим бельмом кося под примадонну
    и героиню довоенной драмы —
    пока венецианскую бауту
    на пыльных антресолях травит моль…
    А Ипполит расстрелян на рассвете
    колючего, как проволока, утра:
    он списка кораблей до половины
    не дочитал… не помнит… не слыхал…
    И он не видел знаменитой Федры,
    и он не знал, как Федра знаменита
    за толщей закулисного дознанья,
    где ослепляет ламповый накал.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий