Автор: В 1887 году в Варшаве вышла небольшая книжка под названием » Д-ръ Эсперанто. Международный язык. Предисловие и полный учебник». Книжка была опубликована на русском языке. В том же году последовали ее издания на польском, французском и немецком языках. «Доктор Эсперанто» — в переводе «Доктор Надеющийся» — это псевдоним, который взял себе Ла́зарь Ма́ркович Заменгоф или Лю́двик Ла́зарь За́менгоф (идиш לײזער לוי זאַמענהאָף — Лейзер Лейви Заменгоф; польск. Ludwik Lejzer Zamenhof), польский[5]врач-окулист и лингвист еврейского происхождения.
Лазарь (Людвиг) Заменгоф родился 15 декабря 1859 года в Белостоке в еврейской семье. Отец его Марк был образованным человеком, последователем Хаскалы, еврейского Просвещения, и противником ассимиляции. Мать — простой религиозной еврейкой. Заменгоф-старший, искусный педагог, уже в 20 лет основал собственную школу, где преподавал языки. Шесть поколений семьи Заменгофов были раввинами и знатоками языков. В семье говорили на нескольких языках, но чаще — на русском.
Лазарь рано стал полиглотом, он знал 12 языков. Как пишет А. Харьковский в своем эссе « ДОКТОР ЗАМЕНГОФ – отец опасного языка»,
«идея всеобщего языка зародилась у него под влиянием Книги книг. Легенда о Вавилонском столпотворении и смешении языков так потрясла его воображение, что 10-летним мальчиком он написал на эту тему пятиактную пьесу, действие которой разворачивалось, однако, в Белостоке. Язык еще не был создан, а он уже думал о своих вечно гонимых единокровных братьях. Он считал, что если они научатся понимать друг друга, то соберутся и уедут на историческую родину, в Израиль, или в другое место, где смогут почувствовать себя в безопасности. Для этого, полагал он, нужно немного — выучить второй, международный язык.
Вот тогда и родилась у него идея — создать новый, всеобщий язык и с его помощью объединить разобщенных непониманием людей»[1]
Спустя годы в своей работе «Суть и будущность идеи международного языка» Заменгоф писал:
«Необходим ли международный язык? Этот вопрос своей наивностью вызовет смех у
будущих поколений, так же как наши современники засмеялись бы, например, при
вопросе «необходима ли почта?» Большая часть интеллигентного мира уже сейчас
найдет этот вопрос излишним; однако чтобы быть последовательными, мы ставим
этот вопрос, благодаря тому, что существует еще много людей, которые
отвечают на этот вопрос: «нет».
Для Заменгофа, как «автора языка эсперанто, который посвятил своей идее всю свою жизнь, начиная с самого раннего детства, который с этой идеей сросся и был готов все пожертвовать ради нее» (так эмоционально он говорит о себе) — для него нет никакого сомнения, что «международным языком грядущих поколений будет непременно язык искусственный. Все нападки на искусственный язык исходят из уст людей, которые об искусственном языке не имеют ни малейших знаний…». И, конечно, по его утверждению, «в качестве международного языка никогда не будет выбран никакой другой язык кроме эсперанто; он или будет оставлен навсегда в его нынешней форме, или в нем будут позже сделаны какие-то изменения»[2]
В доказательство своей правоты он находит такие веские, на его взгляд, резоны : «Вы слышали фразу: «Язык не может быть создан в кабинете, как живое существо не может быть создано в реторте химика». Эта фраза не имеет ни малейшего логического основания. Точно такую же фразу можно ведь употребить и против искусственного алфавита, который человечество уже так давно использует с огромной пользой для себя, и против искусственной езды с помощью пара или велосипеда, и против всей нашей искусственной цивилизации!…»
Он категоричен в своих суждениях. По его словам, сделанные им выводы «представляют продукт простой и суровой логики. Поэтому, если вам говорят: «Мир не хочет вашего языка», отвечайте смело: «Хочет мир или не хочет, он раньше или позже должен будет принять его, потому что иначе быть не может».
Все свободное от медицинской практики время Заменгоф посвящал переводам на эсперанто мировой художественной классики. Он перевел «Ревизора» Гоголя, «Гамлет» Шекспира, «Разбойники» Шиллера, труды Гете и Гейне, Мольера, Андерсена и Диккенса, считая, что «язык надежды» лучше всего распространять через шедевры.
Благодаря его усилиям эсперанто стал быстро распространяться. Первый и достаточно большой кружок любителей языка эсперанто возник в Нюрнберге. Вслед за Нюрнбергом клубы любителей эсперанто распространились по всей Европе: в 1891 г. клуб эсперантистов появился в Швеции, несколько позже в Санкт-Петербурге, Одессе и других городах. Франция и Дания в 1897 году также обратились к эсперанто, а в следующем году возникли общества эсперантистов в Брюсселе и Стокгольме. В 1901 г. клуб эсперантистов появился в Канаде.
Заменгоф становится всемирно известной личностью. В 1905 году во французском городке Булонь-сюр-Мер состоялся первый конгресс эсперантистов, все участники которого говорили только на языке Заменгофа. По мнению многих лингвистов, язык был настолько хорошо проработан, что позволял передать всю гамму человеческих чувств и глубину мыслей. Во Франции Заменгофу вручили высшую награду — орден «Почетного легиона». Академия назвала этот язык «шедевром логики и красоты». На эсперанто стали появляться не только газеты и журналы, но и художественная и научная литература.
Быстрому распространению эсперанто способствовала исключительная ясность и логичность его структуры. По мнению его адептов, гениальность творения Заменгофа — в грамматике языка эсперанто: она умещается на 3−4-х страницах. Поэтому на изучение эсперанто требуется в 10−15 раз меньше времени, чем на постижение любого другого языка.
Лев Толстой, бывший членом Петербургского общества «Эсперо», писал: «Легкость изучения его такова, что, получив эсперантскую грамматику, словарь и статьи, написанные на этом языке, я после не более двух часов занятий был в состоянии если не писать, то свободно читать на этом языке».
В СССР в 1920-е годы апологетом эсперанто был Троцкий, который видел в нем «язык мировой революции».
Уже при жизни Заменгофа количество союзов эсперантистов достигло двух тысяч и было издано около трех тыс. книг на этом языке. Это был настоящий триумф. На эсперанто были переведены: Библия (перевод самого Заменгофа), Шекспир, Сервантес, Данте, Пушкин, Толстой — чуть ли не вся мировая литература.
Он снискал громкую славу в самых разных странах.
Согласно источникам, японская религия оомото приписывает Заменгофу титул божества. Его имя носит астероид, открытый в 1938 году, а также сорт роз.
В 1959–60 гг. по решению ЮНЕСКО отмечалось 100-летие со дня рождения Заменгофа.
В честь Заменгофа названы улицы в пятнадцати городах мира: Каннах, Нетании, Тель-Авиве, Франкфурте – на – Майне и др.
В 1914 году в Чехии ему был поставлен первый прижизненный памятник.
Заменгофу посвящены многочисленные почтовые марки разных стран.
В 1987 г., когда отмечалось столетие создания эсперанто, в мире насчитывалось около 13 миллионов человек, которые говорили на нем, читали и писали. Словом, по мнению эсперантистов, эсперанто функционирует так же, как любой естественный язык.
И все же, пишет А. Харьковский в своем эссе, « эсперанто распространяется не так быстро, как хотели бы энтузиасты. Это понятно — его не поддерживает никто, кроме эсперантистов, ибо разноязычие выгодно. Великие страны — США, Великобритания, Франция, Китай, Россия — стремятся сохранить господство своих языков. За счет разноязычия живут и кормятся миллионы переводчиков».
Но так ли уж бесспорно это заявление? Разве в этом все дело? Разве в этом причина, что
эсперанто не имеет статуса языка мирового значения и не входит в число официальных языков Организации Объединенных Наций?
Продолжение следует.
Литература
1. Александр ХАРЬКОВСКИЙ (Нью-Йорк) ДОКТОР ЗАМЕНГОФ – ОТЕЦ ОПАСНОГО ЯЗЫКА
http://miresperanto.com/zamenhof/otec_opasnogo_jazyka.htm
2. А. Заменгоф Суть и будущность идеи международного языка. http://thisal1.freehostia.com/eo/ru.html