Города превратятся в шелест,
словно рыбы, уйдут на нерест,
шевеля плавникам крыш,
с ними я, полусед-полурыж,
на ветру качаясь, как вереск,
уплыву в голубую тишь.
Но пока не сброшены листья,
улыбнись, душа моя лисья,
раззудись, распляшись в гульбе,
укатись под горку в арбе,
загляни тайком в закулисье,
обманувшись в нем, как в себе.
Одинокие дни и ночи,
только мы еще одиноче.
Мы одни, ибо мы одни.
Ночи коротки, кратки дни,
только мы их еще короче,
мы – ни живы, ни мёртвы, ни…
Михаил Юдовский
Города превратятся в шелест,
словно рыбы, уйдут на нерест,
шевеля плавникам крыш,
с ними я, полусед-полурыж,
на ветру качаясь, как вереск,
уплыву в голубую тишь.
Но пока не сброшены листья,
улыбнись, душа моя лисья,
раззудись, распляшись в гульбе,
укатись под горку в арбе,
загляни тайком в закулисье,
обманувшись в нем, как в себе.
Одинокие дни и ночи,
только мы еще одиноче.
Мы одни, ибо мы одни.
Ночи коротки, кратки дни,
только мы их еще короче,
мы – ни живы, ни мёртвы, ни…