Рут Франклин. Как в детских книгах рассказывать о Холокосте? Часть 2

Рут Франклин. Как в детских книгах рассказывать о Холокосте? Часть 2

New Yorker. Литература о Холокосте для детей. Выпуск 23 июля 2018 года

Продолжение. Начало см.http://blogs.7iskusstv.com/?p=68944

Рожденная в 1939 году в нью-йоркской еврейской семье, Yolen закончила Smith College и продала свою первую иллюстрированную книгу “Пираты в юбках” в двадцать два года. Ничто в ее карьере до “Арифметики дьявола” не побуждало читателей ждать, что она напишет такую книгу. Ее произведения, которых теперь числом более 300-от, тяготеют к фантазии, так в серии “Commander Toad” показываются приключения лягушек и жаб в космосе и исследование мира природы. В произведении 1987 года, которое получило Медаль Caldecott, успокоительная, поэтическая хроника экспедиции, предпринятой маленькой девочкой и ее отцом. Здесь еще нет никакой фантазии и очень небольшое количество драмы: просто ребенок и ее отец, лес и сова.                                                      “Арифметика дьявола”, которую Yolen писала несколько лет, исследуя и сочиняя, появилась только год спустя. “Я думала о создании книги о Холокосте в течение долгого времени, и эта идея захватила”, — написала она. Она вложила эти мысли в голову Ханны, подростка «немного плаксивого и неудобного в ее собственной коже, который находится в ситуации «истории на месте».                                                                                                  В начале романа Ханна жалуется на необходимость идти на пасхальный Седер, организуемый ее родственниками, оставшимися в живых. “Я устала от запоминания”, — говорит она. Ее дедушка Вилл пугает ее, сердясь на телевизор каждый раз, когда повторяют видеозапись лагерей; однажды, когда она хотела шариковой ручкой сделать копию его татуировки на своей руке, полагая, что это может понравиться ему, он закричал на нее на идише. Во время Седера  немного пьяная от вина, которое ей разрешили выпить, Ханна, открывает дверь квартиры для встречи пророка Элиягу — ключевой момент в ритуале Седера — и оказывается транспортируемой в Польшу в 1942 году Она стала Хайей. Гитл и Шмуэль приютили ее после смерти родителей. Сначала Хана/Хайя думает, что она устала от просмотра фильмов или стала жертвой тщательно продуманной шутки. Есть даже определенная ирония в ее взаимодействиях с другими девочками штетла, которые были озадачены ее воспоминаниями о какой-то больнице. Когда гости прибывают на свадьбу Шмуэля с Фейгой, дочерью раввина из соседней деревни, нацисты ждут в синагоге, чтобы транспортировать их всех для «переселения». К разочарованию Ханны, никто не слушает ее предупреждения: «Мужчины там, — крикнула она отчаянно, — это не свадебные гости. Они — нацисты. Нацисты! Вы понимаете? Они убивают людей. Они убивали, убивают и будут убивать евреев…. Шесть миллионов уже убили! Я знаю. Не спрашивайте меня как я узнала, я просто знаю. Мы должны перевернуть вагоны. Мы должны бежать!». Реб Борух покачал головой. “Во всей Польше нет шести миллионов евреев, дитя мое”.  “Нет, рабби, шесть миллионов в Польше, в Германии, в Голландии, во Франции и..”.  “Дитя мое, такое число”. Он покачал головой и улыбнулся, но углы его рта были опущены. “Что касается бежать – куда бежать? Бог везде. И всегда среди нас будут нацисты”.                                                                                                                                  Yolen переводит тяжелое положение Ханны на язык и образы, которые будут понятны молодому читателю: она «утрамбована» в товарном вагоне, “как в метро во время толкучки, в которой она когда-то была”. Но автор не снисходит, уклоняясь от ужасных деталей. Зловоние человеческой рвоты и экскрементов становятся невыносимыми; ребенок умирает на руках своей матери. Когда, после 4-х дней пути, поезд наконец останавливается, Ханна так сильно захотела пить, что “могла чувствовать свой язык, такой большой, как колбаса между зубами”. Ее побрили; ей нанесли татуировку. Девочка Ривка рассказывает ей о правилах в лагере: “Никто не спрашивает почему… Человек здесь не убит, а выбран. Их не сжигают в печах, они обработаны”. Когда Ривку выбирают для “обработки”, Ханна идет вместо нее, спасая ее. Но, так как она идет в газовую камеру через дверь, она возвращается к реальной жизни в Америке, теперь уже с новой оценкой истории своих родственников.

В инструкции для библиотекарей “Арифметика дьявола” вскоре после ее публикации была подвергнута критике со стороны редактора журнала детской литературы. Он спрашивал, почему читатели должны терять впустую время на беллетристику Yolen, в то время как доступны такие настоящие хроники, как дневник Анны Франк. Он сказал, что, при обращении к фантазии, Холокост упрощается. На это писатель-фантаст Orson Scott Card нанес ответный удар в журнале Fantasy and Science Fiction. Книга Yolen, написал он, могла на самом деле быть более сильной для читательской аудитории, чем дневник, не только потому, что он заканчивается там, “где настоящий ужас только начинается”, но также и потому что главный герой Yolen — типичный американский десятилетний ребенок. “Арифметика дьявола” позволяет читателям поставить себя на место Ханны/Хаи. Card написал, что в «своей самой ужасной части преступления очень плохих людей склоняются к описаниям Yolen».                                                                                                                  Также в своей объясняющей статье он подчеркнул важность личных идентификаций: “Побудите молодого читателя к его сердцу и уму…. Позвольте главному герою задать те вопросы наших молодых людей, которые они хотят спросить…. Ответы, которые они получат от истории, изумят их, позвольте им помнить историю и быть ее частью”.

Мне было четырнадцать лет, когда была издана “Арифметика дьявола”. Хотя она была неоднократно премирована, ни один учитель или библиотекарь ни разу не предложил мне ее почитать. Мне это очень жаль, потому что книга приводит эффективным способом к тому болезненному парадоксу, который я уже чувствовала тогда, и все еще чувствую теперь: как быть свидетелем того, чего я сам не испытал. Единственный способ сделать это — через волшебство, которое является утешением, даваемое Yolen через Ханну. Некогда угрюмый десятилетний ребенок заканчивает книгу не только понимая истории своих родственников, но и в первый раз понимая их самих.

После “Арифметики дьявола” Yolen сказала себе, что больше никогда не будет писать еще одну книгу о Холокосте: этот процесс сушит сердце. Но она передумала после того, как редактор, работающий над рядом сказочных сюжетов, попросил у нее обновленную версию “Спящей красавицы”. Изучая различные версии этой истории, она нашла что некоторые из них были потрясающе варварскими: в сообщении Джамбаттиста Базиле, позже адаптированном Шарлем Перро, принцесса, после пробуждения от сна, избегает быть поданной своему отцу на ужин злой мачехой. Братья Гримм опустили это окончание, когда они писали «Briar Rose», версию, которая является самой известной сегодня и чье название Yolen приняла для своей книги.                                                                                                                                                                                                                              “И устные и литературные формы сказки исторически обоснованы: они произошли от определенного взаимодействия, чтобы гуманизировать ужасные варварские силы, которые могут терроризировать наши умы и наши сообщества в конкретных условиях”, — писал исследователь Jack Zipes.

Продолжение следует.

Один комментарий к “Рут Франклин. Как в детских книгах рассказывать о Холокосте? Часть 2

Добавить комментарий