В семнадцатом столетии в Италии
Отслаивалась музыка от текста —
Так лёгкие пирожные миндальные
Вкус создают из воздуха и теста.
Стараясь быть изящной и удобной,
Стиль под себя подстраивала эра,
Сменив навек смычок дугоподобный
Смычком прямым — как шпага кавалера.
И зазвучала музыка по-новому:
Решительно, и молодо, и чётко —
Дивясь преобразившемуся норову,
Как женщина, сменившая причёску.
А прежних скрипок пение глухое
Ушло в забвенье, как былая мода,
Как описанье древнего похода
На языке умершего народа.
Леопольд Эпштейн
В семнадцатом столетии в Италии
Отслаивалась музыка от текста —
Так лёгкие пирожные миндальные
Вкус создают из воздуха и теста.
Стараясь быть изящной и удобной,
Стиль под себя подстраивала эра,
Сменив навек смычок дугоподобный
Смычком прямым — как шпага кавалера.
И зазвучала музыка по-новому:
Решительно, и молодо, и чётко —
Дивясь преобразившемуся норову,
Как женщина, сменившая причёску.
А прежних скрипок пение глухое
Ушло в забвенье, как былая мода,
Как описанье древнего похода
На языке умершего народа.