«Я хотел защитить стихи, по мере возможностей…»

* * *
Я не могу уйти — но ухожу.
Пересекаю ржавую межу,
По ржавым листьям — к снегу молодому…
А.П. Межиров
22 мая 2009 г. в Нью-Йорке умер Александр Петрович Межиров.
Возможно, лучшее, что я могу сделать (кроме напоминания о большом поэте) – поместить сайт, где А.П. читает свои стихотворения, рассказывает об Анне Андреевне Ахматовой, о тайнах ремесла и о многих других тайнах – так, как это умели немногие.
@http://jennifergreenmusic.com/music/поэт+александр+межиров@
jennifergreenmusic♫
“В бессмертие ушел пехотный офицер” —
Александр Межиров
. . Г. Маргвелашвили
* * *
Верийский спуск в снегу.
Согреемся немного
И потолкуем. Вот кафе «Метро».
О Корбюзье, твое дитя мертво,
Стеклянный домик выглядит убого.

В содружестве железа и стекла
Мы кофе пьем, содвинув два стола.
Курдянка-девочка с отчаяньем во взгляде
Нам по четвертой чашке принесла
И, слушая, таится где-то сзади.

О, на какой загубленной лозе
Возрос коньяк, что стоит восемь гривен?!
Продолжим разговор о Корбюзье:
Ну да, конечно, я консервативен.

Ну да, светло, тепло — и вместе с тем
Душа тоскует о старье и хламе,—
Свет фонаря в любом убогом храме
Куда светлей, чем свет из этих стен.

Вот какова архитектура храма:
Через фонарь в округлом потолке
На человека небо смотрит прямо,
И с небом храм всегда накоротке.

Свет фонаря в пределы храма с неба
Является, как истина сама.
Смотри, как много навалило снега.
Верийский спуск. Зима, зима, зима…

7 комментариев для “«Я хотел защитить стихи, по мере возможностей…»

  1. Сергей Гандлевский
    * * *
    Опасен майский укус гюрзы.
    Пустая фляга бренчит на ремне.
    Тяжела слепая поступь грозы.
    Электричество шелестит в тишине.
    Неделю ждал я товарняка.
    Всухомятку хлеба доел ломоть.
    Пал бы духом наверняка,
    Но попутчика мне послал Господь.
    Лет пятнадцать круглое он катил.
    Лет пятнадцать плоское он таскал.
    С пьяных глаз на этот разъезд угодил —
    Так вдвоем и ехали по пескам.
    Хорошо так ехать. Да на беду
    Ночью он ушел, прихватив мой френч,
    В товарняк порожний сел на ходу,
    Товарняк отправился на Ургенч.
    Этой ночью снилось мне всего
    Понемногу: золото в устье ручья,
    Простое базарное волшебство —
    Слабая дудочка и змея.
    Лег я навзничь. Больше не мог уснуть.
    Много все-таки жизни досталось мне.
    «Темирбаев, платформы на пятый путь», —
    Прокатилось и замерло в тишине.
    * * * * * * *
    https://rustih.ru/sergej-gandlevskij-budet-vse/
    Будет все
    Будет все. Охлажденная долгим трудом
    Устареет досада на бестолочь жизни,
    Прожитой впопыхах и взахлеб. Будет дом
    Под сосновым холмом на Оке или Жиздре.
    Будут клин журавлиный на юг острием,
    Толчея снегопада в движении Броуна,
    И окрестная прелесть в сознанье моем
    Накануне разлуки предстанет утроена.
    Будет майская полночь. Осока и плес.
    Ненароком задетая ветка остудит
    Лоб жасмином. Забудется вкус черных слез.
    Будет все. Одного утешенья не будет,
    Оправданья. Наступит минута, когда
    Возникает вопрос, что до времени дремлет:
    Пробил час уходить насовсем, но куда?
    Инородная музыка волосы треплет.
    А вошедшая в обыкновение ложь
    Ремесла потягается разве что с астмой
    Духотою. Тогда ты без стука войдешь
    В пятистенок ночлега последнего:
    «Здравствуй.
    Узнаю тебя. Легкая воля твоя
    Уводила меня, словно длань кукловода,
    Из пределов сумятицы здешней в края
    Тишины. Но сегодня пора на свободу.
    Я любил тебя. Легкою волей твоей
    На тетрадных листах, озаренных неярко,
    Тарабарщина варварской жизни моей
    Обрела простоту регулярного парка.
    Под отрывистым ливнем лоснится скамья.
    В мокрой зелени тополя тенькают птахи.
    Что ж ты плачешь, веселая муза моя,
    Длинноногая девочка в грубой рубахе!
    Не сжимай мое сердце в горсти и прости
    За оскомину долгую дружбы короткой.
    Держит раковина океан взаперти,
    Но пространству тесна черепная коробка!»
    1980

  2. ответ на пост Е.Л.
    —————————————
    https://culture.pl/ru/article/tayna-odnogo-stihotvoreniya-anna-ahmatova-i-yuzef-chapskiy
    Тайна одного стихотворения. Анна Ахматова и Юзеф Чапский
    #язык и литература
    Автор: Наталья Громова Опубликовано: 8 сент. 2015
    «В ту ночь мы сошли друг от друга с ума, Светила нам только зловещая тьма, Своё бормотали арыки, И Азией пахли гвоздики…» Кому посвящены эти знаменитые строки? Исследователи творчества Ахматовой ломают копья не одно десятилетие. Писатель и литературный критик Наталья Громова рассказывает об одной ташкентской встрече Ахматовой. Встрече, которая могла послужить поводом к созданию стихотворения.
    Свой первый в жизни перевод Анна Ахматова сделала весной 1942 года. Это были стихи польского поэта Станислава Балинского.
    Варшавская коляда 1939 года
    Не дай нам, Матерь, Христа рождения
    Праздничный час.
    И да не видят глаза Спасения,
    Как мучат нас.
    Пусть Бог родится, о, Пресвятая,
    Средь звезд иных —
    Не здесь, не в самом печальном крае
    Из всех земных.
    Здесь в нашем граде, что ты любила
    От давних дней, —
    Растут кресты лишь, растут могилы
    В крови своей.
    И под шрапнелью все наши дети,
    С свинцом в груди.
    Молись, Мария, за муки эти,
    Не приходи.
    А если хочешь родить средь теней
    Варшавских мест,
    То сразу сына после рожденья
    Пошли на крест.
    Она сделала этот перевод по просьбе Юзефа Чапского — замечательного польского художника и писателя. Они встретились в Ташкенте, во время войны.
    Еще в 1939 году Чапский, как несколько тысяч других польских офицеров, попал в советский плен и в лагерь в Старобельске. Потом был перевезен в Павлищев Бор, а позже— в Грязовец недалеко Вологды. Он оказался одним из немногих польских офицеров, которые чудом уцелели и избежали катынской участи. Был освобожден в 1941, вступил в польскую армию и до 1942, как делегат генерала Андерса, безуспешно пробовал узнать о судьбах тысяч других офицеров. Весной 1942 года, после долгих бесплодных попыток напасть на след пропавших без вести, он оказался в штабе генерала Андерса под Ташкентом…

  3. заметки ленивого читателя
    ————————————————
    ДГ, NY: Очень достойная подборка…всё очень ладно, на уровне как строки, так и общей композиции…Много находок .. В этой подборке больше запоминаются, конечно, стихи, в которых происходит действие между женщиной и мужчиной…
    В общем и целом, если бы меня выпихнули в судьи, я присудил бы Юлии Драбкиной место в первом ряду русскоязычных поэтов.
    ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::аб:::::::::::::::::::::::::::::
    Больше всего мне понравился запоздалый, но оригинальный
    отклик критика ДГ из Н-Й своим пронзительным психоло-гическим проникновением в чужие ему (ДГ) стихи/стихии.
    Короче, если бы от меня что-то зависело выпихнул бы г-на ДГ в первый ряд русскоязычных литер-аторов-критиков.

  4. Виктор (Бруклайн) —
    Вы совершенно правы!!! Конечно же, у Лермонтова и прочих некрасовых и тютчевых было что-то с головой, не говоря уже о других частях тела… -:)))
    =========================================
    Суравикин —
    Ну я прямо чуть не обиделся. Я же сказал — «или».
    ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Tak я вам скажу: или Вы любите Лермонтова и прочих поэтов,
    или вы любите ум и глубину Цветкова и Гениса.

  5. заметки ленивого читателя
    ———————————————
    Три стихотворения А.П. Межирова
    * * *
    Все разошлись и вновь пришли…

    Все разошлись и вновь пришли,
    Опять уйдут, займутся делом.
    А я ото всего вдали,
    С тобою в доме опустелом.

    Событья прожитого дня,
    И очереди у киоска,
    И вести траурной полоска —
    Не существуют для меня.

    А я не знаю ничего,э
    И ничего не понимаю,
    И только губы прижимаю
    К подолу платья твоего.
    * * *
    Всё то, что Гёте петь любовь заставило
    На рубеже восьмидесяти лет, —
    Как исключенье, подтверждает
    правило, —
    А правила без исключенья нет.

    А правило – оно бесповоротно,
    Всем смертным надлежит его блюсти:
    До тридцати – поэтом быть почётно,
    И срам кромешный – после тридцати.
    1974
    * * *
    Гуашь

    По лестнице, которую однажды
    Нарисовала ты, взойдет не каждый
    На галерею длинную. Взойду
    Как раз перед зимой, на холоду,
    На галерею, по твоим ступеням,
    Которые однажды на листе
    Ты написала вечером осенним
    Как раз перед зимой ступени те
    Гуашью смуглой и крутым зигзагом.
    По лестнице почти что винтовой,
    По легкой, поднимусь тяжелым шагом
    На галерею, в дом открытый твой.
    Меня с ума твоя зима сводила
    И смуглая гуашь, ступеней взмах
    На галерею, и слепая сила
    В потемках зимних и вполупотьмах.
    1961

    1. Пять стихотворений А.П. Межирова
      —————————————————-
      ОДИНОЧЕСТВО ГОНИТ МЕНЯ…
      * * *
      Одиночество гонит меня
      От порога к порогу —
      В яркий сумрак огня.
      Есть товарищи у меня,
      Слава богу!
      Есть товарищи у меня!

      Одиночество гонит меня
      На вокзалы, пропахшие воблой,
      Улыбнется буфетчицей доброй,
      Засмеется, разбитым стаканом звеня.
      Одиночество гонит меня
      В комбинированные вагоны,
      Разговор затевает
      Бессонный,
      С головой накрывает,
      Как заспанная простыня.

      Одиночество гонит меня.
      Я стою,
      Елку в доме чужом наряжая,
      Но не радует радость чужая
      Одинокую душу мою.
      Я пою.
      Одиночество гонит меня
      В путь-дорогу,
      В сумрак ночи и в сумерки дня.
      Есть товарищи у меня,
      Слава богу! Есть товарищи у меня.

      ОРГАННЫХ СТВОЛОВ…
      ***
      Органных стволов разнолесье
      На лейпцигской мессе,
      Над горсткой пречистого праха
      Пречистого Баха.

      И ржавчина листьев последних
      Растоптанных, падших…
      О чем ты, старик проповедник,
      Твердишь, как докладчик?

      Что душу печалишь,
      Зачем тараторишь уныло, —
      У Лютера дочка вчера лишь
      Ресницы смежила…

      СВОИХ УЧИТЕЛЕЙ УМЕЛ Я РАДОВАТЬ…
      * * *
      Своих учителей умел я радовать,
      На муки шел, науки грыз гранит.
      Но никогда не понимал, где складывать,
      Где вычитанье делать надлежит.

      Куда ни поползу, куда ни кинусь,
      Один вопрос томит меня опять:
      Под знаком плюс или под знаком минус
      Все то, что осознал, воспринимать?

      МОНОЛОГ ПРОФЕССИОНАЛА
      * * *
      У каждого свой болельщик,
      У каждого игрока.
      И у меня, наверно,
      И даже наверняка.
      Он в кассе билет оплачивает
      И голову отворачивает,
      Когда меня в борт вколачивают
      Защитники ЦСКА.

      Когда мне ломают шею,
      О ребрах не говоря,
      Мне больно — ему больнее,
      О, как я его жалею,
      Сочувствую я ему,
      Великому Хемингуэю,
      Болельщику моему.

      БРАСЛЕТ
      * * *
      Затейливой резьбы
      беззвучные глаголы,
      Зовущие назад к покою и добру, —
      Потомственный браслет,
      старинный и тяжелый,
      Зеленый скарабей
      ползет по серебру.
      Лей слезы, лей…

      Но ото всех на свете
      Обид и бед земных
      и ото всех скорбей —
      Зеленый скарабей
      в потомственном браслете,
      Зеленый скарабей,
      зеленый скарабей.

  6. 22 мая 2009 г. в Нью-Йорке умер Александр Петрович Межиров.

    слушая запись стихов Александра Петровича, —
    @http://jennifergreenmusic.com/music/поэт+александр+межиров@
    — и безуспешно «складываю полупонятные строчки»
    хотелось бы вместо всего этого — только цитировать —
    стихотворение за стихотвоением
    “В бессмертие ушел пехотный офицер” Александр Межиров
    * * * * * *
    … Ну да, светло, тепло — и вместе с тем
    Душа тоскует о старье и хламе,—
    Свет фонаря в любом убогом храме
    Куда светлей, чем свет из этих стен.

    Вот какова архитектура храма:
    Через фонарь в округлом потолке
    На человека небо смотрит прямо,
    И с небом храм всегда накоротке.

    Свет фонаря в пределы храма с неба
    Является, как истина сама.
    Смотри, как много навалило снега.
    Верийский спуск. Зима, зима, зима…

Добавить комментарий