С̲т̲о̲и̲т̲ ̲л̲и̲ ̲о̲б̲р̲а̲щ̲а̲т̲ь̲ ̲в̲н̲и̲м̲а̲н̲и̲е̲ ̲н̲а̲ ̲м̲е̲л̲о̲ч̲и̲?̲

Когда правит бал «необразованщина», о прежней «образованщине», так гневно обличаемой интеллектуалами всего полвека назад, вспоминаешь с улыбкой. Вот и Сергей Чупринин с ностальгией пишет об оставшихся в прошлом «нахватанных» и «подкованных», на смену которым пришло поколение, «не отличающее Малера от Дюрера».
Тем важнее и значительнее представляются сейчас информационные ресурсы, расширяющие культурные горизонты читателей, популяризирующие достижения науки, как раньше говорили, «несущие культуру в массы». Похвальное и благородное дело! И так ли важно то, что эти материалы грешат мелкими неточностями и ошибками?

Вот на научно-популярном сайте «N+1» опубликована статья об Эйнштейне «Вчера наступило завтра» (автор Евгений Гельфер (Evgeny Gelfer)):
https://nplus1.ru/…/2018/03/28/albert-einstain-and-aryan-ph…

Наверняка, для многих статья откроет что-то новое в жизни и научных достижениях великого физика. Беда ли это, что среди верных фактов встречаются мелкие ляпы? Вот, навскидку, несколько примеров.

Пример 1. В статье говорится:
«Альберт Эйнштейн опубликовал в 1915 году ответный манифест «К европейцам»»

На самом деле, автором манифеста был врач-кардиолог, профессор Берлинского университета Георг Фридрих Николаи. Альберт Эйнштейн горячо поддержал идею Николаи, даже внес в окончательный текст документа несколько редакционных изменений. И, конечно, первым подписал «Призыв к европейцам». Но опубликовал его Николаи. За это он был отправлен на Восточный фронт рядовым сотрудником лазарета. В конце войны ему удалось бежать из Германии в нейтральную Данию.

Ну, и еще одна мелочь к этому примеру. В статье говорится, что «это воззвание, кроме самого Эйнштейна, подписали всего два человека».

На самом деле, три: Николаи, основной автор, восьмидесятидвухлетний директор Берлинской обсерватории Вильгельм Фёрстер и юный философ Отто Бюк, недавно окончивший университет в Гейдельберге.

Пример 2. В статье говорится:

«Немецким ученым Эйнштейн стал совсем недавно, хотя и родился в Германии. Школу и университет он окончил в Швейцарии».

На самом деле, Эйнштейн окончил не университет в Цюрихе, а Политехнический институт. Университет в Цюрихе тоже существует, но это разные ВУЗы со своими традициями и профессорами. Минковский, Гурвиц и Вебер преподавали именно в Политехе.

Опять же мелочь к этому примеру. В статье говорится:
«…после этого почти десять лет различные университеты Европы отказывали ему в приеме на работу».

На самом деле, поиски работы в университетах и других научных заведениях продолжались с 1900 года по 1902 год. После этого Эйнштейн стал сотрудником патентного бюро в Берне (госслужащим) и работу в университетах не искал. Возможность преподавать в университетах он получил только в 1908 году, защитив вторую докторскую диссертацию и став приват-доцентом. И в следующем году его взяли доцентом, а потом экстраординарным профессором в Цюрихский университет. До этого становиться бедным ассистентом, имея стабильный и немалый оклад госслужащего не было смысла.

Пример 3. В статье говорится:

Эйнштейн стал «профессором Берлинского университета«.

На самом деле, Эйнштейн занял единственное место профессора Прусской академии наук. Это принципиально важно. Во-первых, в Берлинский университет некрещеного еврея ни за что не взяли бы, а Эйнштейн категорически был против крещения. Во-вторых, университетский профессор должен был читать лекции, а Эйнштейн этого не любил, считал, что лектор теряет время, нужное для исследовательской работы. В Прусской академии было только одно место профессора. Оно освободилось после смерти знаменитого голландского химика Якобуса ван’т Хоффа. «Это колоссальная честь – занять место ван’т Хоффа», – писал Эйнштейн своей кузине Эльзе Лёвенталь, ставшей потом его второй женой. Итак, академический профессор — это совсем не то, что университетский.

Возвращаясь к началу, спросим себя: стоит ли обращать внимание на такие мелочи? Ведь лет через двадцать какой-нибудь интеллектуал, занесенный к тому времени в Красную книгу, с ностальгической улыбкой вспомнит наше золотое времечко, когда еще обращали внимание на подобные пустяковые ляпы и неточности, и с грустью отметит, что подросшая за это время молодежь не отличает не только Малера от Дюрера, но и Эйнштейна от Бронштейна.