Автор: И будет неземнее – неземнее,
чем этот цвет, небес усталый цвет.
Конечно – с нею, бесконечно – с нею,
хотя меня здесь не было и нет,
хотя здесь был, и буду, и пребуду,
и даже есть – таков, каков я есть,
подобный чуду, бесподобный чуду,
благой и балаганный, словно весть,
невесть, откуда взятая. Мой Боже,
творящий и приют, и бесприют –
мы так с моею Родиной похожи,
что нас порою не распознают
и путают на карте нос еврея
с меняющимся контуром страны,
которая становится острее
припавшей к чернозему бороны.
И если мне – хотя б отчасти – друг Ты,
пусть радость всем достанется подряд.
… На Бессарабке овощи и фрукты
опять подорожали, говорят.
Подорожала жизнь. Подешевела
лишь этой жизни хрупкая цена.
Моя страна как будто овдовела,
и словно овдовели времена
и опустели – у моей постели,
как ангелы, погибшие в бою,
и я считаю родинки на теле
и в каждой вижу Родину мою.
От львиной доли нам досталась долька,
имперский запах хищного зверька
и Украина – горькая настолько,
насколько радость может быть горька.
Михаил Юдовский
И будет неземнее – неземнее,
чем этот цвет, небес усталый цвет.
Конечно – с нею, бесконечно – с нею,
хотя меня здесь не было и нет,
хотя здесь был, и буду, и пребуду,
и даже есть – таков, каков я есть,
подобный чуду, бесподобный чуду,
благой и балаганный, словно весть,
невесть, откуда взятая. Мой Боже,
творящий и приют, и бесприют –
мы так с моею Родиной похожи,
что нас порою не распознают
и путают на карте нос еврея
с меняющимся контуром страны,
которая становится острее
припавшей к чернозему бороны.
И если мне – хотя б отчасти – друг Ты,
пусть радость всем достанется подряд.
… На Бессарабке овощи и фрукты
опять подорожали, говорят.
Подорожала жизнь. Подешевела
лишь этой жизни хрупкая цена.
Моя страна как будто овдовела,
и словно овдовели времена
и опустели – у моей постели,
как ангелы, погибшие в бою,
и я считаю родинки на теле
и в каждой вижу Родину мою.
От львиной доли нам досталась долька,
имперский запах хищного зверька
и Украина – горькая настолько,
насколько радость может быть горька.