MONICA OSBORNE. The Future of Jewish Life in Russia

The Future of Jewish Life in Russia BY MONICA OSBORNE | PUBLISHED MAR 7, 2018

Рецензия на книгу Maxim D. Shrayer “With or Without You: The Prospect for Jews in Today’s Russia”. 

Считая, что  движение за освобождение советских евреев достигло максимума в 1980-х годах, легко сосредоточиться на романтическом понятии освобождения. В результате  более чем один миллион евреев уехали из Советского Союза в Израиля и Соединенные Штаты, делая это движение главной драгоценностью этого общего активистского успеха.

Но история этого успеха  –  едва ли  полная история.

То, что отсутствует в рассказе об  освобождении, так это сложная культурная ностальгия — интуитивное напряжение родины, даже если эта родина предала вас.

Комментарий: Да, ностальгия имеется. Но почему говорится о предательстве?

В исследовании Максима Д. Шраера “С вами или без вас: Еврейская перспектива в сегодняшней России” сложная природа того, что означает в России жить как еврей, изящно обращена в прошлое. Шраер родился в Москве в 1967 году и со своей семьей провел девять лет отказником прежде, чем эмигрировать в США в 1987 году. Написав и переведя много книг, включая две мемуарных, Шраер стал экспертом в русско-еврейской литературе и культуре.

Это новейшее исследование детализирует его поездку в Россию в 2016 году со своей дочерью, ученицей  пятого класса Мирой. Как и в других типично еврейских работах, Шраер начинает с вопроса, который заставляет нас задавать вопросы и дальше. В прологе Шраер задает Олегу Дорману, еврейскому режиссеру, живущего в России, «сложный» вопрос: “Почему вы остаетесь здесь?”

Дорман остроумно отвечает:  “Б-г дал мне как еврею такое место в жизни, чтобы жить в России”. Это — потрясающий ответ на, первый взгляд, простой вопрос. И идея, что Бог выбирает, где люди будут жить (и умирать) печальное понятие. Но именно таким образом Шраер начинает свою книгу.

Комментарий: Дорман поясняет свои взгляды, свою идеологию. Почему эти взгляды, идеология  названы печальными?

В Москве есть Еврейский музей и Центр толерантности , основанный в 2012 году. Это — чудо, что такое место должно существовать здесь, учитывая долгую историю российского антисемитизма и тяжелое положение евреев в России всего лишь несколько десятилетий назад, и зная об усилиях Советского Союза “уничтожить иудаизм и традиционную еврейскую жизнь”. И все–таки  удивительное присутствие такого места в России неудивительно удручающе.

Комментарий: В чем чудо? Ведь жизнь идет, она не застыла, она изменяется. Антисемитизм был везде: в России, в Германии, даже в Америке. Ничего удручающего в этом изменении нет. Это можно только приветствовать.

Дорман говорит Шраеру, что, когда трамвай останавливается около музея, о нем объявляют только как  о “Музее и Центре толерантности”, явно опуская все ссылки на еврейскость. В это трудно поверить, и Шраер решает лично убедиться в этом. Он садится в трамвай, чтобы обнаружить, что объявление остановки действительно очистили от всех еврейских ссылок. Эта остановка трамвая, “уже загруженна багажом советского антисемитизма” в обществе, где само слово «еврей » так или иначе уже неприлично”,  даже без произнесения его вслух.

Комментарий: В Нью-Йорке и Лос-Анджелесе есть Музеи Толерантности, кажется, без слова «еврейский».  В это не трудно поверить, правда? Может быть наши кондукторы знают об этом и просто копируют Америку? Это шутка. Не надо видеть того, чего нет.

Рассказ о поездке Шраера по Москве вкраплен в воспоминания  о его собственном детстве в России, и опущение слова «еврейский » из объявления остановки трамвая напоминает ему о лидерах его шестого класса, истерично смеющихся при упоминании слова «еврей» в связи со счетом композитора, известного в России как “два еврея: богатый и бедный”. Шрайер рассказывает, что как само слово «еврей » было достойно высмеивания, а шутка о двух евреях была особенно грязна и весела.

Комментарий: Вспоминать можно многое. Я, например, знаю, что в американском сленге был глагол “to jew”(обмануть, перехитрить), а меня поправили, сказав, что и сегодня в авторитетном английском словаре есть слово- аналог слову «жид». Я тоже учился в советской школе в Ленинграде, но ничего особо плохого не помню, кроме некоторого неудобства в 1953 году при «деле врачей». Но ведь это история. О ней надо помнить.

Рассматриваемый вопрос, однако, состоит в том, составляет ли опущение слова «еврей»  реальный антисемитизм или является просто остатком советской дискриминации, которая потеряла свое значение и воздействие. Недавние опросы жителей Москвы выявили, что евреи находятся на девятом месте как “цели антипатии”, находясь  ниже цыган и таджиков, а также американцев, украинцев и армян. Шраер соглашается, что открытое антисемитское поведение в России уменьшилось значительно в постсоветскую эпоху, хотя он не так оптимистичен как авторы исследования, которые утверждают, что “доминирующее отношение к евреям — отношение умеренного уважения”, и что “отрицательных коннотаций в основном не стало”.

Комментарий: Нет, не означает. Значит на девятом месте, а впереди нас американцы. Что же поделом вам (шутка). Авторы не даром настроены оптимистично, они ведь живут в России и знают о чем говорят, к отличие от г-на Шраера,  который приехал в Россию с заранее сформированным мнением.

Но если антисемитизм действительно уменьшился в России, куда ушли все антисемиты? История показывает, что антисемитизм никогда действительно исчезает, но только опускается ниже внешней поверхности, чтобы пузыриться новыми способами. Шрайер находит важное различие между “профессиональными ненавистниками евреев в России” — политиками и экстремистами, публично поддерживающими антисемитскую риторику — и средними гражданами. В то время как общественные обвинения евреев — меньше, “гнилые цветы антисемитизма продолжают цвести” особенно в социальных сетях. И таким образом, случается так, что “беспристрастные средние граждане России днем” становятся “откровенными антисемитами ночью”.

Комментарий: Никуда они не ушли, хотя часть из них вымерла. Куда ушли антисемиты Америки? Все остались на месте. Здесь автор прав, антисемитизм никуда не исчезает. Если в последнем предложении заменить слово «Россия» на слово «Америка», то тоже все будет правильно.

Казалось бы, что российский антисемитизм просто приобрел новый вид. В этом случае удивительно, что движение Хабад-Любавич так популярно в России. Поразительно, что  большинство активистов Хабада в России  — это бывшие советские активисты, которые повторяют прежних мужчин и женщин, но в хасидском одеянии”. По словам Шраера, сегодняшний  Хабад-Любавич — “опекун евреев России” — действительно сложная идентичность.

Комментарий: Автор должен сам разобраться с Хабад-Любавичем, а не загадывать загадки читателям. Для этого он и приехал.

Шрайер признается, что для него сегодняшняя карта Москвы не отражает его детства, которую он раньше любил, но является также и “картой антисемитизма”  с раскрытием определенной структуры места, которое одновременно “и более терпимо и более чуждо” для него. “Я нахожусь в сомнении, какой  из двух карт следует довериться”, пишет он, “чтобы подавить свои воспоминания ”.

Комментарий: Я думаю, что сначала надо было «подавить свои воспоминания» дома и ехать сюда с открытыми душой и сердцем, а не держать фигу в кармане.

Вопрос, почему евреи остаются в России, сохраняется, и в поисках ответа, Шраер берет интервью у семи человек. Он спрашивает, как, например, обозревателя Александра Минкина, действительно ли они “живут наверху вулкана”, извержение которого неизбежно, или это – чрезмерное предположение?

Комментарий: Мне кажется, что это дело самих людей, где им жить, а вулкан – он везде. Недавно по Евроньюс показали демонстрацию у Белого дома с плакатами «Мы тоже нужны Америке, не только евреи».  По Евроньюс, не по РТ. Писатель Афанасий Мамедов говорит Шраеру, что еврейская жизнь в России “зависит от непосредственной филантропии”, оплакивая, что у современных российских евреев нет покровителей искусств, таких как они были для российских евреев в конце 1800-х годов. “Рождение следующего Кафки маловероятно здесь”, говорит он. “Пока все еще держится  на дрожжах старой закваски ”. В действительности, массовое бегство евреев из России многое дало сегодняшнему литературному миру. Комментарий: Здесь автор прав, с филантропией в России плохо. А за литераторов, скажите спасибо. Один из самых великих авторов 20-го века, Исаак Бабель, уехал из Советского Союза в 1935 году. Его личность как русско-еврейского писателя была сложно связана с проживанием в Советском Союзе. Он вернулся в 1939 году и был казнен. “Если бы я не жил с русскими, я перестал бы быть писателем. Я был бы похож на рыбу, вынутую из воды”, сказал он когда-то. В то время как русско-еврейская литература процветает за пределами России, оно часто называется иммигрантской литературой, которая является так же и продуктом нового и иностранного дома, как это имеет место и на родине писателя. И так как это быстро становится своим собственным замечательным литературным жанром, нельзя не оплакивать ограниченный потенциал новых больших  литераторов-евреев, вместо того, чтобы повыситься в современной России. Каково, тогда, будущее евреев в России? Комментарий: Но кто является читателем этой литературы? Уйдут 70-80 летние и не будет кому ни писать, ни читать. А каково будущее в Америке? Процент смешанных браков достигает не менее 50% в каждом последующем поколении. Яков Ратнер, член сообщества Хабада, которое управляет еврейским издательством, утверждает, что будущее еврейской жизни в России зависит от степени, до которой родители отчетливо интересуются еврейской идентичностью. Иначе это — только “шанс, который может привести такого ребенка” к еврейскости. Вся акция интервьюирования, несмотря на весь оптимизм, имеет смысл предчувствия. Еврейское население, остающееся в России, стареет, уровень его рождаемости самая низкая по сравнению с любой другой этнической группой.  Гораздо больше русскоязычных евреев живет за пределами России, чем в пределах ее границ. Итак, почему они остаются? Это — вопрос, который  является неотвеченным  в этом важном исследовании. Это также поднимает вопрос: насколько важно евреям Диаспоры то, что российская еврейская жизнь продолжает процветать, и что мы собираемся делать с этим? Комментарий: Это так, но так везде, не только в России. Что за вопрос, что мы собираемся делать с этим? Я думаю, что этим вам просто не надо заниматься. Разве в Америке мало дел? Моника Осборн – ученый в области еврейской литературы и культуры, автор книги  “The Midrashic Impulse and the Contemporary Literary Response to Trauma ”.