курс лекций Ильи Дворкина по философии науки

Прослушал на сайте Lilmod.Org курс лекций иерусалимского философа Ильи Дворкина по философии науки. Илью Дворкина я знаю очень давно, он был в 1989 году организатором Ленинградского еврейского университета, а последние почти 20 лет живет в Иерусалиме и организует творческие программы еврейского образования (такие как движение «Самбатион»), при этом не принадлежа ни к каким еврейским организациям, а развивая собственные идеи, поэтому во многом оставаясь в тени.

Философия науки, вообще говоря — стандартная тема университетских курсов. Но я не сомневался, что курс Дворкина будет отличаться от того, как преподают этот предмет в других местах. Когда говорят о «науке» на английском языке, обычно имеют в виду школьное природоведение, естественные и медицинские науки, где остро стоят вопросы вроде того, как отличить действующее лекарство от плацебо, или о социологии, где тоже стоит вопрос о том, как отличить научные методы от ненаучных. Поэтому и стандартные курсы философии науки заточены под эти темы. В типичных курсах философии науки упор будут делать на научный метод и на отличие естественных наук от псевдо-науки, на идеи Куна, Поппера и Фейерабента, на статистические методы сбора данных, на проблемы этики и социальную функцию науки, включая классовые и гендерные проблемы.

Почти ничего этого в курсе Дворкина не было, поскольку он в значительной степени не исследователь философии, а сам — философ и представляет идеи, многие из которых он сам придумал или сформулировал. Речь шла о вопросах глобальных: что такое наука вообще и как она строится, как происходит переход от одной научной парадигмы к другой. Но в большей степени — почему наука не дает ответа на главные вопросы бытия, но при этом претендует на тотальную полноту и истину.

При этом Дворкин использовал систему понятий, отчасти основанную на работах немецкого философа начала ХХ века Ф. Розенцвейга. Розенцвейг в интерпретации Дворкина говорит о «гештальте» («форме») – динамическом взаимодействие элементов, классическим вариантом которого является его знаменитая «Звезда Избавления», описывающая процессы, происходящие между Богом, человеком и миром. Это ведет к идее трех «метатеорий»: метафизика (Бог-Мир, Я-Оно, Творение), металогика (Бог-Человек, Я-Ты, Откровение) и метаэтика (Человек-Мир, Мы-Оно, Избавление). Через призму этих понятий и пытается Дворкин проследить развитие отношений между наукой и философией.

При этом Дворкин говорит и т. н. четырех парадигмах, последовательно сменяющих друг друга в истории:

«Парадигма А» (античность) рассматривает мир как совокупность универсальных предметов (стихий, чисел, сущностей).
«Парадигма В» (в основном Средние века) понимает мир как совокупность сущностей, но над миром стоит трансцендентный Бог.
«Парадигма С» (Новое время) понимает реальность как совокупность отношений между предметами, между субъектом и объектом и пр.
«Парадигма Д» видит реальность как результат диалога.

Галилeев взгляд основан уже на «парадигме С», ставящей во главу угла отношения, а не объекты, ведь движение относительно.

Со времен Галилея мы мыслим физический мир как нечто, к чему мы имеем доступ через эксперимент, при этом субъект и его сознание «вынесены за скобки». Это позволяет описывать мир математически, но в результате в мире не остается ничего, кроме бессмысленно движущейся материи. Разрыв физики и метафизики принес большие технические успехи, но и привел к новым проблемам.

За скобки [метафорически] вынесено не только сознание, но и «настоящее время». Линия на геометризацию физики приводит к представлению о мире как законченном и существующем вне времени. Отсюда конфликт теории относительности и квантовой механики… Жизнь — это то, что происходит в настоящем, а мышлению доступно только то, что уже существует. По Розенцвейгу, доступ к настоящему времени обеспечивает язык [точнее, речь, соссюровское противоставление языка и речи не было актуально для Розенцвейга]. Математика не имеет настоящего времени, а грамматика имеет.

Формулировка этого розенцвейговского тезиса требует шлифовки. Кто-то из слушателей последней лекции задал вопрос: в чем, собственно, разница (мaтематика ведь тоже язык)? Физика изучает процесс, например: вода выливается из стакана в настоящем времени. На деле физика работает с записями процессов, а доступ к настоящему дает язык.

По-моему, в этой постановке вопроса есть определенный смысл, достаточно посмотреть на недавные дискуссии в популярной литературе крупнейших физиков Ли Смолина (который считает, что время нужно восстановить в физике) и Джулиана Барбура (который настаивает на том, что время — иллюзия). По представлению Дворкина (насколько я его понял), высказывания грамматичeской или диалогической логики должна иметь дело с самими собой, чтобы получить доступ к настоящему, то есть представлению о мире, кристаллизующемуся в данный момент, а не как к завершенной структуре.