Виктор Каган. От забора до обеда…

От забора до обеда, от обеда до забора
красное словцо каталось спелым яблоком раздора
с древа вечного познанья.
Кто откусит, тот узнает. Кто узнает, тот прозреет.
Кто прозреет, поумнеет. Поумнеет, помудреет
и отправится в изгнанье.
Философского ковчега капитан гуднёт три раза,
повезёт яйцеголовых от прищуренного глаза
в чёрной рамочке прицела.
Волны круты, путь неблизок, парус в дырах, небо мглисто,
машут с палубы платочком, утешаясь, монархисты,
все в слезах, но всё же целы.
А наивная смолянка, благородная девица,
на причале бьётся в плаче и рыдает, как зегзица,
на слезах свои гадая,
выпадет ли снова встреча с тем философом в ермолке
и нежданной сединою в элегантной эспаньолке,
а сама уже седая.
Сладкий дым родного дома, смерть куражится в овраге,
поезда стучат на стыках между точками в ГУЛАГе,
коммунизма призрак в раже,
рубят лес, летают щепки древа вечного познанья.
мастера бесед заплечных, полуночные дознанья,
распоясанные стражи.
Философские ковчеги, воронки и вагонзаки.
Свет слепящий. Дух парящий. Мóрок. Сиплые собаки.
Дым отечества клубами.
Век двадцатый, двадцать первый … Память с номером последним.
Время плачу, время смеху. Время сказкам, время бредням.
Горечь водки над гробами.

Один комментарий к “Виктор Каган. От забора до обеда…

  1. Виктор Каган

    От забора до обеда, от обеда до забора
    красное словцо каталось спелым яблоком раздора
    с древа вечного познанья.
    Кто откусит, тот узнает. Кто узнает, тот прозреет.
    Кто прозреет, поумнеет. Поумнеет, помудреет
    и отправится в изгнанье.

    Философского ковчега капитан гуднёт три раза,
    повезёт яйцеголовых от прищуренного глаза
    в чёрной рамочке прицела.
    Волны круты, путь неблизок, парус в дырах, небо мглисто,
    машут с палубы платочком, утешаясь, монархисты,
    все в слезах, но всё же целы.

    А наивная смолянка, благородная девица,
    на причале бьётся в плаче и рыдает, как зегзица,
    на слезах свои гадая,
    выпадет ли снова встреча с тем философом в ермолке
    и нежданной сединою в элегантной эспаньолке,
    а сама уже седая.

    Сладкий дым родного дома, смерть куражится в овраге,
    поезда стучат на стыках между точками в ГУЛАГе,
    коммунизма призрак в раже,
    рубят лес, летают щепки древа вечного познанья.
    мастера бесед заплечных, полуночные дознанья,
    распоясанные стражи.

    Философские ковчеги, воронки и вагонзаки.
    Свет слепящий. Дух парящий. Мóрок. Сиплые собаки.
    Дым отечества клубами.
    Век двадцатый, двадцать первый … Память с номером последним.
    Время плачу, время смеху. Время сказкам, время бредням.
    Горечь водки над гробами.

Добавить комментарий