«Возлюбите Израиль, Иван Петрович!»

Писатель Э. Тополь обратился к миру с призывом возлюбить Израиль: http://www.mk.ru/politics/article/2011/07/08/604285-spasite-izrail.html

В 1998 г. с пророческой страстью он воскликнул: «“Возлюбите Россию, Борис Абрамович!». Прошло 13 лет, и теперь мы слышим: «Возлюбите Израиль, Иван Петрович!»  Хороший призыв, но иной раз не хочется слышать и хорошие призывы из уст человека,  не заслужившего уважения. Сегодня на Портале прозвучала перекличка по поводу возможности серьезно отнестись к новому выступлению Э. Тополя. В 1998 г. я ответил на крик Э.Тополя к Борису Абрамовичу.  Документ времени. Мой ответ не прошел в русских газетах, вот и воспользуюсь сегодня блогом «Семи искусств», чтобы прояснить, почему иной раз не хочется слышать призыв спасть Израиль из уст Э. Тополя.

====================================

СОБЕРИТЕСЬ  С  МЫСЛЯМИ,  ПИСАТЕЛЬ  ТОПОЛЬ !

Летом этого года мне довелось загорать на пляже в Ницце. Услышав русскую речь, подсел ко мне пожилой человек, из старо-русских эмигрантов конца 40-х годов. Через пару минут речь, конечно же, зашла о судьбах России и мой собеседник заметил спокойным голосом судебного заседателя: “Опять в России у власти иностранцы, как в восемнадцатом”. Жена подала знак не заводиться.  Но как было не спросить: “Опять евреи виноваты!?” Мой собеседник не произнес заветного слова “жиды”, но спокойно продолжал: “Да сами мы, русские, виноваты. Позволяем Чубайсам и другим”.  “Ну, какие же они иностранцы? — искренне изумился я. — Родились в России,  выросли в русских школах, с русскими одноклассниками, в русских дворах, с русским языком и в русской культуре. И за границу-то вряд ли выезжали пока росли, а когда выросли — остались в России строить или воровать по-российски, со всеми вместе. Зачем же русское слово “иностранец” коверкать?”. Но мой собеседник повторял: “Иностранцы! Как в восемнадцатом!”,  давая понять мне: “Еврей — это и есть иностранец и еврейская  кровь сильнее русской. Что уж там говорить! Э-эх!”

Еще до него мы познакомились с  москвичкой, приехавшей в Ниццу с тур-группой. Она среагировала просто: “Таких, как он, засылают с заданием, распространять мнения. Давайте о сексе говорить, чтобы отстал.” Я с ней не согласился и утвердился в своем несогласии, когда  прочитал в “Аргументах и фактах”, №38, “Возлюбите Россию, Борис Абрамович! — Открытое письмо к Березовскому, Гусинскому, Смоленскому, Ходорковскому и остальным олигархам. ” Эдуарда Тополя, где писатель призывает своих адресатов “не жидиться”.  Он человек независимый, помнит погромы 50-х годов, и чужие мнения, тем более антисемитские, по заданию распространять не будет. Но созвучие его мыслей с мыслями   моего собеседника на пляже в Ницце,  не позволяет мне отмахнуться от всей этой “иностранщины” и “жидовщины” просто как от старо-русского антисемитизма или старо-еврейского страха: “как бы чего не вышло”.  Ведь часто, в беседах за чашкой кофе,  мы сами, кто и не думает  равняться с этими олигархами и  кто живет далеко от их каленных будней, удивляемся им — евреям (то есть самим себе), восхищаемся ими — евреями (то есть самими собою),  боимся падения народно-антисемитского гнева на них — евреев (то есть на нас самих).

Неприятно мне было читать письмо писателя Тополя. Возможно, из-за воспоминаний пред-эмиграционных лет. Моральные призывы частным лицам, которым предрекаешь быть губителями России, не пишутся в “открытых” письмах. В газетах моральные призывы становятся политико-уголовными обвинениями. Пусть так и будет, если они основательны, но не следует коверкать слова ни в пляжной беседе, ни в публицистике.  Вместе с тем,  не следует и отмахиваться от обвинительных слов только потому, что под ними подписался бы и антисемит. Антисемитизм —  это мерзость, но согласие антисемита со словами писателя Тополя не есть основание для отрицания его мнений. Ведь он же прав — евреи опять высунулись в России  в нарушении всех добропорядочных  статистических пропорций, не то что, например в Польше, где их в свое время перебили, а кого не добили, того выставили.

Я не встречался с Березовским и другими евреями-олигархами,  и мне не известны детали их бизнеса. Меня интересует не их беседы с писателем Тополем,  но еврейская тема в сегодняшней России, стоящей на гране обвала демократического строительства. Уже месяц прошел, как писатель выплеснул  свои мысли;  для газетной перепалки — срок большой, но тема не уйдет ни через месяц,  ни через годы.

Заголовок ударом разворачивает пласты памяти. “Возлюбите Россию, Борис Абрамович!”  Какую Россию должен возлюбить Абрамович? Мало родиться в России, расти, учиться, работать, заводить семью и стареть там, мало  оставаться там, даже когда уезжать безопасно,  надо всю жизнь доказывать  любовь к России. Как будто задано, что просто от жизни в России ее не полюбишь.  Как будто нельзя принять, что Россия — это русская речь, русские привычки и воспоминания исторические и личные, порой приятные,  порой неприятные, и жизнь просто состоит из них, и не надо доказывать любовь к России, если  живешь там: работая и бездельничая, строя и воруя,  ругаясь и умиляясь. Даже в постели российский еврей должен помнить, что он иностранец в России. “Наши возлюбленные, — восклицает писатель Тополь, — русские женщины, на панели”.  “Наших”,  то есть евреев, обрезанных и не обрезанных, но все равно не русских. Прожив больше 20 лет на демократическом Западе, писатель Тополь так и не узнал, что в отличие от налогов, армии и тюрем любовь  не должна быть общественным достоянием.

И все таки евреи — народ особенный. Выделяются ли они по заповедям Торы, или по нюрнбергскими законам, они не подчиняются социально-экономической статистике. Это волнует их сограждан-неевреев, а также евреев, оставшихся внутри статистики. Вместе с последними волнуются и евреи, для которых отклонение от статистики чревато  виной самих евреев и оправданием антисемитизма.  “Возлюбите Россию!” призывает всуе испуганный моралист, ибо евреи не согласятся с обвинениями, а антисемиты  — с возможностью их оправдания.

Я не видел паспортов переименованных олигархов и приму за факт, что у писателя Тополя есть основания, по крайней мере по нюрнбергским законам, видеть в них евреев. Также, не будучи осведомленным политическим обозревателем, не стану я и возражать на утверждение, что евреи-олигархи правят сегодня Россией как кукловод Шендерович правит куклами в театре. Не знаю, как согласовать эту власть с возвращением коммунистов в правительство, но приму, что и здесь  нужно видеть власть евреев-олигархов.  У писателя Тополя есть только один вопрос: “Впервые за тысячу лет с момента поселения евреев в России мы (здесь уже все евреи вместе! — Б.Д.)  получили реальную власть в этой стране. Я хочу спросить вас в упор (в открытом письме! — Б.Д.): как вы собираетесь употребить ее? Что вы собираетесь сделать с этой страной? Уронить ее в хаос нищеты и войн или поднять из грязи?”  И рисуется образ русского младенца на руках похитителя еврея-иностранца. Так звучит обвинение, ибо любовь олигархов к России под вопросом, а грех — налицо. Нигде писатель Тополь прямо не говорит, что они нажились преступными путями, но даже если и законными, в них теперь воплощается зло — жадная еврейская власть над несчастной Россией. От них теперь требуется покаяние и очищение.  Возмездие антисемита нависает над ними,  они сами его накликают!

Мысль  моралиста  начинает кружиться. Испуганно спрашивает он олигарха: “Вы ощущаете всю меру риска, которому вы подвергаете наш народ в случае обвала России в пропасть? Антисемитские погромы могут обратиться в Холокост?”  Кого  же надо возлюбить? Россию или “наш народ”? Писатель Тополь потом еще скажет: что трагедию России  “вы так и не осознали как ЕВРЕЙСКУЮ трагедию.” И слышится мне спокойный голос собеседника из Ниццы: “Я же говорю вам: евреи  это иностранцы.” Соберитесь с мыслями, писатель Тополь! Скажите ясно: “Уезжайте из России евреи!”.  Но нет: “Для вас это, поверьте моему опыту, будет смерти подобно” В этом все дело:  эмиграция была ему смерти подобна, и остался он с погромным пониманием русско-еврейских проблем.

Как ни хотелось бы нам, чтобы при свободе торжествовало равенство, история опять заставляет нас волноваться. “В развале советского режима вы смогли оказаться ближе к пирогу”. — Обращается писатель к олигархам — евреям и полу-евреям. — “Талант, еврейская сметливость и сила воли помогли вам не упустить удачу и приумножить ее.”  Наверное, писатель Тополь не нашел  генетических объяснений ни “избранности” евреев ни “отсталости” русских, и остается ему сослаться на слова, не имеющее  веса ни для него ни для олигархов, на слова Торы, священной книги евреев. Писатель Тополь и его адресаты не живут по Торе, и ссылка на нее остается здесь лишь невесомым морализированием.  Ею  прикрывается страх перед этой “избранностью”, от которой не уйти ни исторически ни статистически (ведь казалось, что перестройку  все начинали на одном уровне, но вроде опять евреи выскочили).

Звучат слова “пророка” Тополя: “Да, мы избранники Божьи… но мы избранны не для личного обогащения, а токмо для того, чтобы вывести народы из язычества… Всевышний задаст нам только один вопрос: “Я дал тебе такой-то талант, а на что ты его употребил? … На приобщение к цивилизации народа, к которому Я тебя послал,… или для того, чтобы набить свой сейф миллионами и трахнуть миллион красивых женщин?””  Соберитесь с мыслями, писатель Тополь! Это вы Россию-то, с ее тысячелетним знанием Божьего Завета, мечтаете  “вывести из варварства в мир десяти заповедей цивилизации” руками евреев-олигархов? Достоевский объяснил бы вам, что потому евреи столь успешные финансисты, что у них одно на уме по ихней Торе: “Загорит, заблестит луч денницы: И кимвал, и тимпан, и цевницы, И сребро, и добро, и святыню Понесем в старый дом Палестину. “ (Дневник писателя за 1877г.) Великий писатель тоже считал себя знатоком евреев и слова Божьего.  А в самой Торе можно найти: “Если бы весь Израиль исполнил хоть одну Субботу по слову Божьему,  Мессия пришел бы.” (Трактат Таанит).  Заметьте, не когда Израиль выведет все народы мира в  моральную Атлантиду или соберет все золото мира, а когда  соблюдет Тору.  Упоминаю это не для поучения писателя Тополя слову Божьему, но для того, чтобы напомнить о необходимости уважать это Слово.  Оно не было сказано на потребу морализирующему публицисту, дабы он мог захватить воображение читателя зигзагом мысли от грозного  оклика  к  компанейскому хлопку: “Но мы с вами, конечно, атеисты, Борис Абрамович.”

Что общего между антисемитом и евреем, ненавидящим себя? Оба могут принять еврея только в виде морального фантома. Писатель Тополь требует заглавными буквами: “ТАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ КАЖДЫЙ ЕВРЕЙ”. Он привел пример своего друга из старого Баку, который  “был фантастически богат даже в советское время” и позволял себе благодетельствовать в полу-феодальной манере. Не видно, чтобы тот чем-то жертвовал,  однако спасся этим от случайной опасности. Грозное требование звучит лишь призывом к чуду  — превратиться евреям в фантомы, иначе погибнут они и Россия под их властью.

Нет у писателя Тополя  надежды на русских,  и потому следует: “Так скиньтесь же, черт возьми, по миллиарду или даже по два, не жидитесь и помогите этой нации на ее кровавом переходе от коммунизма к цивилизации”. Благотворительность есть традиция цивилизованного общества. Это верно. Но не думаю, чтобы можно было серьезно надеяться на излечение России пожертвованиями олигархов. Миллиарды западных денег осели в банках на счету ново-русских (в большинстве не евреев).  И  все сводится к  страху перед российским погромом. Так может будет более эффективно скинуться на новые поселения в Израиле или в Биробиджане?  Соберитесь с мыслями, писатель Тополь!

Но видит он  за спиной олигаргхов “всех остальных евреев и полуевреев, населяющих эту страну”. И вспоминает: “Знаете, когда в Германии все немецкие деньги оказались в руках еврейских банкиров , думавших только о приумножении своих богатств и власти, там появился Гитлер, и кончилось это Холокостом.” Одним предложением писатель Тополь переписал историю Германии, вычеркнув из нее немецких хозяйственников и индустриалистов, право, не безденежных, и великую культурную-филантропическую традицию немецких евреев, в общине которых банкиры играли ведущую роль. Какие книги по истории читал писатель Тополь?

Но оставим это, ибо, как бы там ни было,  аргумент от Гитлера с его победоносным антисемитизмом направлен в сердца всех евреев,  будь они олигархами или нет, будь они полными евреями или полу-евреями. Сколько лет надо прожить за пределами России, чтобы понять, что еврейский вопрос решается не аргументами от антисемитов, а аргументами от демократии.  Да, это беспокойно, но в демократическом обществе, евреи, действительно, вылезают наверх: в экономике, культуре, науке, политике, образовании, медицине, юриспруденции.  Не будем возвращаться к вопросу от чего это так: от Бога или от расы, временно или постоянно. Не все евреи  и не всегда, но статистически это так. И над чем же  свершилось  первое насилие Гитлера: над демократией или евреями? Конечно же, над демократией. Насилие над евреями есть свидетельство насилия над демократией, будь то в нацистской Германии или советской России.  Приходится выбирать демократию с выскочками-евреями, или Гитлера с однородными арийцами. Вопрос о евреях в 20-ом веке стал и оставался вопросом о демократии, сколь бы сами евреи в своей борьбе за демократию ни совершали ошибок. Гитлер отождествил этот вопрос с вопросом о евреях и взлетел на волне антисемитизма. Вы предупреждаете евреев России о Гитлере, следуя его логике. Соберитесь с мыслями, писатель Тополь!

Строить демократию и сохранять ее — дело нелегкое, ибо свобода и равенство сталкиваются в ней и в плане личном и в плане групповом. При демократии, особенно при ее начальном строительстве, возникают колоссальные социальные и моральные проблемы. И торчащие еврейские головы — одна из таких проблем. Здесь легко стать испуганным моралистом, но  испуганные моралисты не спасли Веймарскую Республику, не спасут они  и демократию в России. Устойчивость демократии зависит не от успокоения черносотенца, а от создания общества, где ему будет опасно действовать по-черносотенски.  Скинуться деньгами ради демократии — это хорошо, но Россия, как она обрисована вами, писатель Тополь,  распорядится ими по-черносотенски. Тогда вы опять напишите: “Возлюбите Россию, Борис Абрамович!” Возможно и не напишете, ибо не позволят вам  уже сами черносотенцы, ведь им то не нужна любовь Абрамовичей.

Благотворительность — великая традиция цивилизации. Но демократическая цивилизация требует нечто большее, нечто более трудное:  работы, строительства, закона, прав человека, возможности выскочить и упасть не с ножом в руках и не от ножа, а от всех тех черт характера, что увидел писатель Тополь у евреев-олигархов. Пожелав им не забывать о благотворительности,  ему бы потребовать от них вложения денег  в экономические структуры, производство, страховые компании,  налогообложение, и прочее и прочее, в чем нуждается демократия. Время идет и от черносотенной угрозы им в России не отмахнуться, особенно в начале работы. Но они не иностранцы и  должны работать вместе с русскими, татарами и другими россиянами,  кто стремится жить при демократии, не боящейся ни ГУЛАГа ни Холокоста. Не скинуться миллиардами, но употребить их на дело. Работать, не принимая логику черносотенцев и  не оглядываясь на нее.  Тогда, возможно, придет время, когда демократия укрепится и евреи будут встречать антисемитизм без страха перед Холокостом. Как в западных демократиях (в каждой по разному, так что и России не надо будет опасаться за свое лицо) , евреи и неевреи будут временами не любить друг друга, но и не будут строить свою жизнь на этой нелюбви. Опасно начинать демократию, но если не строить ее в России, то уезжать из нее надо и евреям и неевреям.

Кончается письмо писателя Тополя: “Иначе какой-нибудь очередной Климов напишет роман “Еврейская власть” — об истреблении евреями русского народа. Вы этого хотите, Борисы Олигарховичи?”  Эдуард  (не знаю вашего отчества), им не надо этого хотеть, это уже написано, в вашем письме. Потенциальный грех евреев становится актуальным по вашей мысли, грехом более и более тяжким с каждым отсроченным днем еврейского самооткупа от России, чей образ в вашем письме вырисовывается уже не Новым Римом и не Новым Афоном,  но Новым Нюрнбергом.  Согласятся ли с вами русские люди? Не мне за них отвечать.  Думаю, вы не имели ввиду опережать Климова. Но не от того ли ваше письмо написано на языке “трахнуть”, “хрена с два”, “черт возьми” , “жидитесь”, “Борисы Олигарховичи”, что в этих словах вся логика ваших растерянных мыслей?  С такой логикой, действительно,  лучше говорить о сексе.

P.S.  Эдуард Тополь опубликовал в “АиФ”, №39, объяснительную записку к своему письму, в которой воздвиг себе моральный памятник и… объяснил, что думал только о Фонде Спасения.  Собраться бы ему с мыслями раньше, посоветоваться с теми,  кто может сосредоточиться на этой важной теме (с русскими банкирами в том числе), и, возможно, не написал бы  письма с извинениями.