​О стихах Ларисы Миллер

Стихи Ларисы Миллер я читаю давно, в основном, на этом портале – портале Евгения Берковича. Так что я бы не сказал, что она не достигла известности – ведь тут огромное количество читателей, которое растёт из-за, как я считаю, грамотной и современной политики главного редактора. При огромном количестве поэтов, публикующих сейчас стихи в том или ином формате, на каждого автора приходится меньше прочтений, чем это было раньше для тех, кто попал в фокус. Это нормально.

В стихах Миллер есть гармоническая уравновешенность, классическая прозрачность и ясность. Стихи понятны сходу и без усилий. Поразительная гладкость течения. Одно органически вытекает из другого. Музыкальность.

При этом вовсю используются простые рифмы (рифмуются глаголы, существительные в одном падеже и т.д.). Конечно, простых рифм полно и у Мандельштама, да и Варлам Шаламов советовал рифмовать отнотипные слова, чтобы звучало незатруднённо. Но, всё же, доминирующая линия в современной русской поэзии — избегать простых рифм, благо что русский язык это вполне позволяет.

Вот статья Ларисы Миллер, в которой она отстаивает точную рифму и, в частности, глагольную рифму. Как пример, приводится неточная рифма из Пушкина:

Даже у Пушкина. В его, конечно же, гениальных «стихах, сочиненных ночью во время бессонницы», две последние строчки мучают меня, как зубная боль: «Я понять тебя хочу/ Смысла я в тебе ищу…» Будь эти «хочу-ищу» хоть где-то в середине стихотворения, они бы так не терзали слух, но в конце…

Мне же эта рифма кажется очень хорошей – подобные неточные рифмы я предпочитаю. С другой, стороны, для меня точные рифмы – как музыкальный унисон, звучащий пустовато. Подробнее о рифмах я пишу в статье «Зачем нужна рифма?»

В содержании стихов Ларисы Миллер доминирует тема о том, что вот человек живёт, а потом вдруг помрёт, то есть жизнь бренна. За этой идеей, многократно тиражированной с вариациями, теряется всё остальное. Вообще, автор скользит по поверхности проблем, намекает на их существование, но никогда не их прорабатывает, как, например, Евтушенко. Вот один из многочисленных примеров:

А между тем, а между тем,
А между воспалённых тем
И жарких слов о том, об этом
Струится свет. И вечным светом
Озарены и ты и я,
Пропитанные злобой дня.
1994

Стихотворение красивое, но таких очень много. Нигде ни до чего конкретного не доходит. Даже не верится, что автор или лирический герой действительно спорят об этих проблемах, действительно пропитаны злобой дня.

Во избежание недоразумений следует сказать, что я не горячий поклонник Евгения Евтушенко, хоть и отдаю ему должное. Я не ставлю его выше Ларисы Миллер (хоть по своему значению и известности он многократно превосходит её, как, впрочем, и большинство других поэтов). Прямое сравнение Ларисы Миллер и Евгения Евтушенко, выяснение, кто из них лучше как поэт, бессмысленно, поскольку они работают в разных жанрах. Стихи Ларисы Миллер – чистая и красивая лирика, где автор всецело сконцентрирован на себе самом, в то время как Евтушенко отразил своё (и наше) время со всем его уродством и героизмом.

Когда я впервые высказал эту оценку, я ещё не знал, что пишут о стихах Ларисы Миллер критики. Вот цитата из Владимира Цивунина в Новом Мире (2004) :

Миллер, впрочем, пишет не для детей. И не для юношества. Для людей, уже отягощенных каким-никаким опытом. Делясь, так сказать, опытом своим. Но вот личного-то опыта, глубоко частного, в ее стихах и не много. Что же в них? Почти никогда — переживание, почти всегда — лишь констатация его. Даже не свидетельство, именно — констатация.

Но вот незадача: стихи самой Ларисы Миллер бесконечно разнообразными по интонации — не кажутся. Хуже того, они не кажутся и просто разнообразными ни по содержанию (суть которого художественная мысль плюс стихотворная форма), ни, главное, по направленности авторского внимания. Тут-то, мне кажется, и камень преткновения.

А вот что пишет Дмитрий Бак в журнале Октябрь (2012):

Лариса Миллер – поэт нефальшивых нот, ясности и предельной искренности. Основной вопрос в ее стихотворениях звучит с последней прямотой: откуда мир, зачем в нем я? Предельные по своей сути вопросы к бытию всегда оборачиваются банальностью и пафосом, тем более важно отважиться их задать

И вот тут почти мгновенно оказывается, что в подобных прозрачных формулировках слишком многое повторяется, предвидится и узнается заранее. Как будто бы на протяжении десятилетий звучит одна и та же, пусть и подкупающая искренностью песня: человек просыпается (выходит из дому, бросает взгляд на заоконный пейзаж и т.д.) и понимает, что за окном лето (осень, зима и т.д.), и также – что, несмотря на это (или благодаря этому), мир щедр и совершенен (или печален, или бессмыслен).

Полные наборы возможных переменных давно замкнулись, уже много раз, например, за окном обнаруживался август…

В итоге получается, что тривиальность, всегда сопутствующая предельным вопрошаниям о бытии, прорывается на первый план, вынося за скобки повторяющиеся варианты времени-места и эмоций-оценок, остается в сухом остатке.

Таким образом то, что я написал в начале, попадает в тон этим критикам.

Разумеется, есть и другие голоса, защищающие автора и утверждающие, что процитированные мною критики, да и я сам, упустили что-то важное по своей «поэтической глухоте». На это следует сказать, что ни я, ни Владимир Цивунин с Дмитрием Баком Ларису Миллер не списываем и достоинства её признаём. Однако обвинять кого-то в «поэтической глухоте» и требовать возведения автора в ранг кумира вне критики – это дурной тон. Все подобные обвинения обратимы.

Интересно, сколько в общей сложности стихов написала Лариса Миллер? Такое впечатление, что счёт идёт на тысячи, стихи идут «гуськом». На такое количество стихов не найти ни отдельных идей, ни отдельных чувств, и всё превращается в однородных поток. Кстати, Борис Рыжий за 27 лет жизни написал около 3000 стихов, и если задаться целью их все прочесть, придётся оставить все остальные дела. Такое большое количество стихов не нужно. Есть поэты, которые вошли в анналы с сотней стихотворений.

Завершающая мысль. Некоторые поэты открыты миру, как тот же Евтушенко или, из ныне живущих, Борис Херсонский. Другие же тяготеют к камерности и не обратятся к миру по своей воле. Но время может заставить их это сделать. Осип Мандельштам начинал как вполне камерный поэт. Он в общем был открыт миру, но не нёс в себе глубокого конфликта, способного поднять его поэзию на более высокий уровень. Перед революцией Мандельштам ездил по Европе и писал вполне туристские стихи. Большевистский переворот 1917 года и последовавшие ужасы изменили его судьбу. Время уничтожило человека, но создало гениального поэта, дав ему новые чувства и новые темы, заставив его открыть новые горизонты в поэзии. Ничего подобного не произошло с Ларисой Миллер – как поэт она осталась в своей скорлупе. И слава богу — я не могу пожелать Ларисе судьбы Мандельштама!

Один комментарий к “​О стихах Ларисы Миллер

Добавить комментарий