Автор: В замечательной биографии Томаса Манна, написанной выдающимся переводчиком и знатоком его жизни и творчества Соломоном Аптом, есть такие строчки об одном второстепенном, но примечательном персонаже — Людвиге Дерлете:
«Виктор Манн вспоминает, что в начале девятисотых годов одним из посетителей вечеров сенаторши на Герцогштрассе был некто Людвиг Дерлет, принадлежавший к кружку известного поэта-эстета Стефана Георге, но сам слывший не столько поэтом, сколько пророком».
Этот самый Дерлет стал прототипом двух персонажей произведений Томаса Манна: рассказа «У пророка» и романа «Доктор Фаустус». Все, что о нем сказано у Апта, верно. Меня смутило утверждение биографа о том, что «Виктор Манн вспоминает» о посещении Дерлета вечера у его матери, сенаторши.
Вряд ли многие читали воспоминания Виктора Манна «Нас было пятеро», изданные в 1949 году. Соломон Апт их читал, это точно. Но написанного у Апта в книге Виктора нет. У Виктора сказано, что частой посетительницей салона Юлии Манн была сестра Людвига Анна Дерлет. А про ее брата черным по белому сказано, что Виктор точно не знает, был ли когда-нибудь Людвиг в доме его матери. То, что он «незримо присутствовал», Виктор подтверждает, так как сестра все время говорила о своем брате. Но вот был ли Дерлет физически у сенаторши, Виктор не знает. А Соломон Апт четко и недвусмысленно пишет, что «Виктор Манн вспоминает…».
Т.е. тут маленькая натяжка, незначительный обман читателя. Допустимо ли это в документальной прозе? Это не беллетристика, где можно выдумать все, что захочется.
Как вы думаете, вправе биограф немножко подтасовывать факты, чтобы изложение было «более художественным»?
Писатель Леонид Юзефович: «Для меня это совершенно не проблема, потому что если я пишу документальную книгу, то я ничего не придумываю никогда. То есть это принципиальная позиция: ничего и никогда. Я даже домысливать себе ничего не позволяю. А если я пишу беллетристику, то я придумываю почти все» (из интервью).
Хотел уточнить свой ответ, но оказывается уже не нужно. Я так, господа, скажу, кому нужно мнение Тынянова, а тем более мое, если есть мнение карьерного во всех смыслах (и «с места в карьер» тоже) профессионального, в отличие от нас, господа, историка, кандидата и доктора наук? Вот оно:
«Критерием положительной или отрицательной оценки, — по словам нашего современника — известного русского ученого и мыслителя О.А.Платонова, — могут быть только национальные интересы России. Первый вопрос, на который должна честно ответить историческая наука, — насколько то или иное событие или частное деяние отвечает интересам страны и народа. Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда» (из докторской диссертации В.Р. Мединского. И в этой же диссертации докторант прекрасно иллюстрирует собственный метод:
«Как известно, у православных верующих все церковные книги были написаны на русском языке, поэтому понять их содержание было легко. Иная ситуация была у католиков и протестантов. У них Священное Писание было написано на латыни, которую рядовые верующие не знали». Я насчитал здесь четыре грубые ошибки, кто более?
Я думаю, что просто сударыня История не всем показывает свой чудесный лик. Ведь это о ней Булат Окуджава, совсем не карьерный историк, написал «ведь что мы с вами, господа, в сравненье с дамой той прекрасной, и наша жизнь, и наши дамы, господа?»
Ведь это о ней Булат Окуджава, совсем не карьерный историк, написал «ведь что мы с вами, господа, в сравненье с дамой той прекрасной, и наша жизнь, и наши дамы, господа?»
Каждый пишет, как он слышит… Я это стихотворение понимаю без аллегорий и иносказаний, именно Прекрасная Дама, а никакая не История!
В моей душе запечатлен портрет одной прекрасной дамы.
Ее глаза в иные дни обращены.
Там хорошо, и лишних нет, и страх не властен над годами,
и все давно уже друг другом прощены.
Еще покуда в честь нее высокий хор поет хвалебно,
и музыканты все в парадных пиджаках.
Но с каждой нотой, Боже мой, иная музыка целебна…
И дирижер ломает палочку в руках.
Не оскорблю своей судьбы слезой поспешной и напрасной,
но вот о чем я сокрушаюсь иногда:
ведь что мы с вами, господа, в сравненье с дамой той прекрасной,
и наша жизнь, и наши дамы, господа?
Она и нынче, может быть, ко мне, как прежде, благосклонна,
и к ней за это благосклонны небеса.
Она, конечно, пишет мне, но… постарели почтальоны
и все давно переменились адреса.
С чего бы это нас с вами и наших дам сравнивать с Историей? Нет уж, дама есть дама! Этого достаточно.
А кто же эта дама? Я высказал предположение, что это Анна Ахматова. Вроде бы по биографиям и срокам все совпадает. Меня поддержал только один поэт, автор Портала, петербуржец и их современник.
А кто же эта дама? Я высказал предположение, что это Анна Ахматова.
Исключено! Зачем тревожить великих? Просто любимая женщина. Как и все с годами стареет. Но поэт верит образу, запечатленному в душе. Тут можно много говорить, но как сказал другой поэт, «если что-то надо объяснять, то ничего не надо объяснять».
Удачи!
Суть моей аллегории заключается в том, что если представить два подхода к Истории, Тынянова и докторанта Мединского, то, в первом случае, перед нами предстанет гордая и величавая, неприступная дама, прикрывающая лицо густой вуалью. И шлюха, доступная любому правителю-временщику, во втором случае.
С.Ч.
«Критерием положительной или отрицательной оценки, — по словам
известного русского ученого и мыслителя О.А.Платонова, — могут быть только национальные интересы России…
Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности
исторического труда» (из докторской диссертации В.Р. Мединского)…»
— — И в этой диссертации, где «докторант прекрасно иллюстрирует собственный метод», С.Ч. насчитал четыре грубые ошибки.
А теперь представьте количество ошибок в трудах вдохновителя В. Ме-ого, О.А.Платонова, который разгадал все загадки, влкючая
Загадки Сионских протоколов. Последние «разгадки О.А.П.» выдержали (со всеми ошибками) 7 изд.
https://ru.wikipedia.org/wiki/
Оле́г Анато́льевич Плато́нов (11 января 1950, Свердловск, РСФСР) —
российский экономист, писатель и демограф. Известен также как
националистический публицист и общественный деятель[3][4][5][6].
Директор общественной организации «Институт русской цивилизации», доктор экономических наук. Является одним из наиболее активных
отрицателей Холокоста в России[9][10][11].
Публикации Платонова включают:
Олег Платонов. Царь Николай II / «Герои и антигерои Отечества» [Сборник] 1992
«Заговор цареубийц» (1996)
«Николай II в секретной переписке» (1996)
«Тайна беззакония. Иудаизм и масонство против христианской
цивилизации» (1998)
«Россия под властью криминально-космополитического режима» (1998)
«Николай II. Жизнь и царствование» (1999)
«Загадки Сионских протоколов» (7 изд.)(1999)
«История цареубийства» (2001)
«Пролог цареубийства» (2001)
«Жизнь за царя: Правда о Григории Распутине» (3 изд.)
«1000 лет русского предпринимательства» (1995)
«Экономика русской цивилизации» (1995)
«Почему погибнет Америка» (1999)
Платонов О. А. Россия под властью масонов. — М.: Русский вестник, «Бич Божий. Величие и трагедия Сталина» (2005)
«Терновый венец России: История русского народа в XX веке.
«Терновый венец России: История русского народа в XX веке. Том 2
«Битва за Россию» (2010)
«Русское сопротивление. Том 1: Война с антихристом» (2010)
«Русское сопротивление. Том 2: Война с антихристом» (2010)
«Русская экономика без глобализма»
«Масонский заговор в России»
«Россия и мировое зло»
«Терновый венец России: Масонская галерея России»
«Терновый венец России — 7. Тайная история масонства»
«Мифы и правда о погромах»
«Конец Америки: Истоки мирового кризиса»
Александр Биргер
— 2017-07-30 04:34:53(454)
Оле́г Анато́льевич Плато́нов —
…Является одним из наиболее активных
отрицателей Холокоста в России.
=====
т.е. «маэстро» — современный гитлеровец;
востребован в России аналогичной ему публикой.
Тынянов написал: «Там, где кончается документ, там я начинаю».
Это и ответ на вопрос, и руководство к действию. Так я думаю.
Тынянов написал: «Там, где кончается документ, там я начинаю».
Это и ответ на вопрос, и руководство к действию. Так я думаю.
Так вопрос не ставится, тут другой случай. Документ не кончается, он в наличии — «Воспоминания» Виктора Манна опубликованы. И в них он пишет, что не помнит, чтобы Дерлет был у них в доме. А Апт пишет, что Виктор вспоминает, как Дерлет был в их доме. Т.е. документ не кончился, а искажен.
Что значит подтасовывать факты?
Если публиковать только факты, которые по замыслу биографа наиболее важные и опускать факты, которые он считает второстепенными, то это неизбежно в любой биографии. Жизнь человека,тем более незаурядного, нельзя уместить полностью в книге целиком «в реальном времени». Например, ув.БМТ в своей книге о Гитлере «умолчал», что Адольф прекрасно учился в первом и втором классе католической школы и пел в хоре.
Но если речь идет об искажении фактов, в угоду любой цели, или предлагать читателю расхожие мифы вместо фактов, то это кажется назывется фальсификацией или покрасивее мистификацией. Наверно, тут спора нет, как к этому относиться.
Если назвать свой труд «беллетризованной биографией», то, наверное, можно. Во всех других случаях, бесспорно, нельзя
Такие однозначные факты подтасовывать нельзя.
Но можно заботиться о таком впечетления на читателя, которое является верным по мнению автора.
В Торе (Берешит) есть хороший пример:
https://toldot.ru/limud/library/humash/bereshit/noah/
Последнее предложении главы Ноах, 11-32: «И было дней Тераха двести лет и пять лет, и умер Терах в Харане.»
Первое предложение следующей главы Лех-Леха, 12-1: «И сказал Господь Авраму: Иди с земли твоей … … »
Раши на «умер Терах в Харане»:
После того, как Аврам покинул Харан и пришел на землю Кенаана и пробыл там более шестидесяти лет. Ибо написано: «И Авраму семьдесят пять лет при выходе его из Харана» [12, 4]. А Тераху было семьдесят лет, когда родился Аврам [11, 26]. Значит, Тераху было сто сорок пять лет, когда Аврам покинул Харан, и ему еще оставалось жить много лет. Почему же Писание говорит о смерти Тераха до (того, как говорится об) уходе Аврама? Чтобы об этом не было известно всем, чтобы не сказали, что Аврам не исполнил (долга) почитания отца, оставил его на старости лет и ушел … …
Тора считает, что Аврам полностью исполнил долг почитания отца, но не самым тривиальным способом. Важно не создать неверное первое впечатление, а при более глубоком разборе всё настоящие факты станут понятны.
Я думаю, что этот и подобные ему факты подтасовывать нельзя. Это, так сказать, фактический (проверяемый, доказываемый) факт, потому что можно проверить по тексту, что было написано.
Но что делать, если факты (сведения) противоречивы, как, например, тут @https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%BD%D0%B0_%D0%90%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BE%D0%BD@? В таких сличаях самому биографу решать, чему и кому верить, и без беллетристики не обойтись, А там, где фактического материала нет, придется просто додумывать.
Возьмем Ваш пример. Если бы в одних воспоминаниях было «приходил», в других «не приходил», в третьих «приходил только один раз», в четвертых «они встречались, но не у сенаторши», а кое-какие документы показывали бы, что он в это время жил в другом городе (но документы не всегда доказательства: например, можно снять квартиру, но в ней не жить), то что делать биографу?
Добросовестно изложить весь ход своего расследования? И делать это при каждом сомнительном факте? А будет ли это интересно читать?
Как вы думаете, вправе биограф немножко подтасовывать факты, чтобы изложение было «более художественным»?
Нет.
Как вы думаете, вправе биограф немножко подтасовывать факты, чтобы изложение было «более художественным»?
Есть ли биограф, который немножко не подтасовывал факты,
чтобы сделать изложение «более художественным»? До права ли, когда пишут биографию героя, политического деятеля,
поэта .. ? Мифотворчество, imho, для большинства — предпочтительнее скушных фактов. Предполагаю, что мифотворчество ~ = реальность + «кaк бы» факт, негативный — для отрицательного, позитивный — для того,
кого с е г о д н я считают положительным персонажем и возвращаясь к недавнему «открытию Бориса Д.»: «ярлыки не могут быть недвусмысленными». . . а любое описание, определение, или — как говорят сейчас»дефиниция» — своего рода ярлык, то, следовательно …