Автор: Дов Конторер публикует перевод работы проф. Узи Орнана о возрождении иврита как разговорного языка. http://yaqir-mamlal.livejournal.com/279447.html Мне захотелось взглянуть на эту историю под немного другим углом. Поскольку возрождение иврита, с одной стороны, многие полагают «чудом», a с другой стороны, оно достаточно хорошо задокументироивано, то на его примере можно посмотреть на возникновение структуры или системы, так сказать, при свете исторических источников.
Речь о событиях в Палестине, принадлежавшей тогда Оттоманской Империи, в последние два десятилетия XIX века. Это первый (и самый интересный) этап становления языка, когда он стал языком школьной системы и породил некую критическую массу носителей. Был еще второй этап (1904-1914, т.н. «вторая алия»), когда иврит стал языком общественной жизни (собраний, работы, магазинов, развлечений и т.п.) и третий этап, когда после Первой мировой войны Палестина отошла под власть Британии, которая объявила о поддержке идеи создания там «еврейского национального очага», и иврит стал одним из трех официальных языков.
К предпосылкам успеха возрождения иврита Узи Орнан относит три фактора (1) отсутствие единого государственного языка в Оттоманской Палестине (2) хорошее знакомство евреев с ивритом, т.е. определенная готовность (3) наличие энтузиастов и субъективной воли к возрождению иврита, соответствующей идеологии.
Но самое интересное происходило во время первого этапа, т.н. первой волны иммиграции евреев в Палестину или «первой Алии» (1882-1903). Эта волна переселения, в основном из Российской Империи, имела два пика (1882 и 1890/91) и включала в общей сложности около 30 тысяч человек. Переселенцы основали около 30 колоний-поселков (сейчас большинство из них — израильские города, хотя некоторые не сохранились, например, пять колоний были на территории нынешней Иордании).
Возрождение иврита справедливо связывают с именем Элиэзера Бен-Йегуды (Лазаря Перельмана, 1858-1922), уроженца Белоруссии, который стал энтузиастом использования древнееврейского языка (т.е. иврита) в качестве разговорного. Бен-Йегуда учится в Париже, в 1881 году он переезжает в Палестину и решает, что в его семье будут говорить только на иврите. В 1882 рождается его сын Итамар (1882-1943), который с детства слышал только иврит и стал «первым ивритским ребенком». Бен-Йегуда участвует во всяческой языковой деятельности: издает газету, организует комитет языка иврит, помогает учителям и, главное, создает словарь терминов и новых слов. Бен-Йегуда не допускал в своем доме ни слова на других языках и взял с жены обещание говорить только на иврите. Но таких фанатиков было мало, возможно, десять чисто еврейских семей на всю тридцати-тысячную общину. Итамар и еще пара десятков «ивритских детей», вступивших во взрослую жизнь в конце 1890х, оставались бы единичным курьезом.
Другим важным элементом были школы в колониях, в которых обучение велось, полностью или частично, на иврите. Oдна из первых такиx школ открылась в Яффо в 1889 году (школа Белкина), через год в ней было несколько сот учеников. В школе преподавался иврит, арабский и французский, причем французскому и другим предметам Белкин учил на иврите. Другая знаменитая школа «Хавив» открылась в Ришон-ле-Ционе около 1888 года.
(Сведения об открытии школы «Хавив» в 1886 я взял из Википедии: «In 1886, the first Hebrew school was established in the Jewish settlement of Rishon LeZion, where a part of the classes were taught in Hebrew.» https://en.wikipedia.org/wiki/Revival_of_the_Hebrew_language#First_Aliyah
В статье Орнана по ссылке у Якир-Мамлаля точной даты не приводится, но говорится: «Осенью 1887 года должность преподавателя в земледельческой колонии Ришон ле-Цион получил Мордехай Лубман… До появления Лубмана и Юдиловича школа Ришон-ле-Циона представляла собой обычный хедер… Школа в Ришон-ле-Ционе изменила свой облик с появлением там Лубмана и Юдиловича: в программу обучения были включены светские дисциплины, преподавание которых велось на иврите. Лубман и Юдилович требовали от своих учеников говорить на иврите между уроками и за пределами школы. Многим был понятно, что они ставят своей задачей привести к такому положению вещей, при котором иврит станет господствующим языком в Ришон-ле-Ционе.» На сайте муниципалитета сказано: «The first Hebrew school in the world was founded in Rishon LeZion in 1888» )
Возникли ивритские школы и в других местах. Преподование иврита и предметов на иврите шло через пень-колоду и наталкивалось на многочисленные препятствия. Родителям (которые сами плохо знали иврит) преподование на иврите не всегда нравилось, четырехлетние начальные школы для детей фермеров были слабыми, учебников общеобразовательных предметов на иврите не было, среди учителей был разнобой в терминах и идеях, и даже в том, какое произношение использовать. Во многих из этих школ обучение на иврите было лишь частичным, примерно как обучение иностранному языку в наше время. Дома с родителями дети говорили на идише. В то же время, были какие-то вещи, которые эти дети могли сказать только на иврите, поскольку идишских терминов не знали. Ясно, что эти дети были двуязычными, т.е. билингвами (или диглоссами?), да и количественно их было не так много. В 1903 году был создан Союз учителей иврита, в нем участвовало 60 учителей.
За звание «первой ивритской школы» могут бороться три учебных заведения: школа, открытая в Яффо Исраэлем Белкиндом, школа в Ришон-ле-Ционе, в которой главным педагогом был Давид Юдилович, и иерусалимская школа «Ѓа-Тора веѓа-мелаха» («Тора и труд») под управлением Ниссима Бехара, пишет Конторер.
Как представить себе языковую ситуацию в еврейских поселениях Палестины около 1900 года? Мы имеем общину около 30 тысяч человек. Для большинства из взрослых родной язык — идиш, взрослые мужчины знают библейский иврит до некоторой степени. Идиш, впрочем, переплетен с ивритом весьма тесно, даже тот носитель идиша, кто никогда специально не изучал древнееврейский, понимал сотни ивритских слов. Был небольшой класс людей (учителя, газетчики) использовавших иврит повседневно в качестве профессионального языка; таких людей в пределах сотни. Был десяток семей, где говорили только на иврите. Как мы помним, человек 20 были «чисто ивритскими» детьми, наподобие Итамара.
Из 30 тысяч колонистов, наверно, не менее, чем тысячи три были дети, так или иначе прошедшие через ивритскую школьную систему. Из них, конечно, не все усвоили иврит на уровне родного языка. Но среди просочившихся через эту систему было несколько сотен человек (скажем, 500), для которых иврит стал основным языком, которым на иврите было объясняться легче, чем на идише.
Вот это просачивание и является критическим моментом в системе. Обратим внимание, что это не один Итамар и не два десятка ивритский детей, а порядка 500! Связи между ними создали новую социальную структуру.
А затем последовал экспоненциальный рост. Эти 500 получили правильный лотерейный билет истории. За первой алией последовала Вторая алия, волна иммиграции в 1904-1914 году, многие из этих людей изучали иврит в Галиции и в России, и прибыв в Палестину, их знания легли на удобренную почву.
Возник первый ивритский город — Тель-Авив, возник университет (Технион) с преподованием на иврите (кстати, я пишу эти строки, находясь в Технионе). К 1914 году среди 90-тысячной еврейской общины иврит был основным и культивируемым языком, используемым повсеместно. А после мировой войны иврит стал официальным языком, в страну прибыли новые волны беженцев, и за 25 лет к 1940ым еврейское население составило полмиллиона.
Да, Ваша правда, Михаил, насчет «нехватки образования» — тут я ничего возразить не могу. О Перколяции никогда раньше не слышала. Вы пишете:
«Перколяция — это одна из новомодных физических теорий, возникших в последние десятилетия, описывающая подобные фазовые переходы, вроде просачивания воды через пористый материал (если просочилась одна капелька, то сразу вдруг и любой объем воды пройдет).
Вот я и говорю, что это чисто механистический подход применительно к феномену возрождения иврита. Или просто упрощение.
Почему же тогда на эсперанто не заговорили миллионы — там, где просочилась одна капелька, там… и т.д.
Вы не знаете , о какой книге идет речь? Но Вы сами и дали ссылку на нее: » Дов Конторер публикует перевод работы проф. Узи Орнана о возрождении иврита как разговорного языка. http://yaqir-mamlal.livejournal.com/279447.html
Я извиняюсь, я давно это писал, сейчас сюда перенес, чтобы написать про другое и сослаться. Отрывки перевода у Контерера я читал, очень информативно и интересно (но забыл, что это книга, думал, подборка для «Вестей»).
Иврит возродился потому что к этому были известные социально-политические предпосылки, а у эсперанто (и многочисленных возрождаемых мертвых языков) таких предпосылок не было. Собственно, они же пречислены (1) отсутствие единого государственного языка в Оттоманской Палестине (2) хорошее знакомство евреев с ивритом, т.е. определенная готовность (3) наличие энтузиастов и субъективной воли к возрождению иврита, соответствующей идеологии. У эсперантистов была определенная идеология и энтузиасты, но это не было национальное движение. Не было масс людей — сельхозпоселенцев, рабочих, которые бы идентифицировались с эсперантистским движением. Не было школьного дела. Ну и плюс не было первых двух предпосылок. В Европе уже везде были свои языки, в отличие от османской провинции, где турецкий как язык администрации не особо навязывался, арабский был языком феллахов и немногочисленных арабских горожан, и какого-то общего государственного языка фактически не существовало.
Но это все общеизвестно. Интересное (и новое) здесь другое. Одиночку, владеющего языком, как Итамара в детстве, фактически нельзя назвать настоящим носителем языка. Даже если мы 100% поверим святочным рассказам, что он в детстве ничего кроме иврита не слышал, с другими детьми не общался (наверно, это все же преувеличение). Это курьез, а не носитель. Язык по определению — социальное явление, поэтому нельзя быть единственным носителем языка. То есть можно быть последним носителем умирающего языка, но нельзя быть первым носителем возникающего языка.
Поэтому фактически в 1885 и даже еще в 1892 носителей языка — ноль. А вот к 1894 (примерно) их вдруг становится порядка сотни. К этому времени подрастают дети, проучившиеся несколько лет в двух ивритских школах: школа Белкинда в Яффо (создана в 1889) и школа Лубмана и Юдиловича «Хавив» в Ришоне (ок. 1888) [Ниссима Бехара и школу Альянса в Иерусалиме, думаю, можно пока вынести за скобки]. Для этих детей многие вещи на иврите сказать и написать было проще, чем на идише. Oни общались между собой и образовывали социальную среду. K тому же иврит поощрялся их учителями. И эти подростки оказались первыми носителями. То есть ни про какого конкретного ребенка нельзя сказать, что он первый носитель. Но можно сказать, что возникла новая неформальная социальная структура — сообщество молодых носителей языка. И в ней все и дело.
Спасибо Вам за сообщение. Правда, пришлось смотреть в ВИКИ, что такое «перколяция». Ну да, может, это понятие и применимо к определенного рода явлениям в природе (опилки и магнитная стружка, спорадические случаи инфекционного заболевания и превращение их в эпидемию). Но, применять его к феномену возрождения иврита – это упрощение, на мой взгляд. Все эти кривые, графики, упоминаемая экспонента и все прочее ничего не могут объяснить.
Такое же разочарование вызвала у меня публикация (неполная пока) книги. Все «вокруг да около». Автор много мнений приводит и разных взглядов на это «чудо», критически их переосмысливает. Читаешь, думаешь, что вот сейчас, наконец, он раскроет истину – как стало возможным возродить иврит. Но, увы, опять все тоже, что и другие пишут на эту тему: энтузиазм, воля и т.п. Хорошо хоть роль Элиэзера Бен Иегуды автор не умаляет, а наоборот, критикует тех, кто не видит за ним главной заслуги в возрождении иврита. Правда, оговаривается еще такое нововведение, как новый метод преподавания: преподавать « иврит на иврите». И что-то там говорится про науку фонетику, созвучие гласных в разных языках. И ни звука о семантике, т.е. о том, что отличает древние языки от современных. А в этом основная проблема. Ведь древние языки не похожи на современные. Так и древнееврейский язык отличается всем своим строем и способом словотворчества, которое совершается по закономерностям древнего мышления и архаической семантики. Но об этом не сказано ни слова. И тогда непонятно, в чем же проблема? О чем весь этот «сыр-бор»? И вообще, что толку в этих спорах?
Не совсем понял, о какой книге речь; я никаких книг про иврит не писал.
Здесь для меня важно не само возрождение иврита, а пример ситуации, когда качественно новое возникает как целое. Потому что наша система понятий, предполагающая, что сначала возникают части, а потом слкадываются в целое, плохо приспособлена для понимания таких ситуаций, когда части без целого не могут существовать. Перколяция — это одна из новомодных физических теорий, возникших в последние десятилетия, описывающая подобные фазовые переходы, вроде просачивания воды через пористый материал (если просочилась одна капелька, то сразу вдруг и любой объем воды пройдет). Вам кажется, что «кривые, графики, упоминаемая экспонента и все прочее ничего не могут объяснить» из-за нехватки у Вас образования; на самом деле универсальные экспоненты пытаются объяснить, почему в разных ситуация проявляются одинаковые закономерности. 🙂
Я использовал ее как метафору — просачивание учеников через ивритскую систему образования. Там где удалось выпустить одного и один класс, там и все пошли. Возникновение современного иврита — удобный пример, посколько они происходило при полном свете истории и документов, и его мы можем хорошо рассмотреть.
Количество людей, у которых иврит родной и основной язык, выглядело примерно так:
1885 — 1 человек (сын Бен-Йегуды Итамар, 1882 года рождения)
1890 — 5 человек
1892 — 5 человек (все примерно те же)
1894 — 100 человек (вдруг повалили выпускники школы Белкина и школы Хавив)
1896 — 300 человек (еще подвалили школьники)
1898 — 500 человек
В какой-то момент около 1894 года производная должна быть бесконечной, вот это просачивание (перколяция) через школьную систему массы людей, которые связаны своими социальными связями, и дало целую социальную структуру новой среды. Триста человек это уже сообщество. К Первой мировой войне их стали десятки тысяч, к ко второй — сотни, а на сегодня — несколько миллионов. Hо как самовоспроизводится сообщество — уже другая история, отличающаяся от того, как оно зарождается!
Как представить себе языковую ситуацию в еврейских поселениях Палестины около 1900 года? Мы имеем общину около 30 тысяч человек. Для большинства из взрослых родной язык — идиш, взрослые мужчины знают библейский иврит до некоторой степени. Идиш, впрочем, переплетен с ивритом весьма тесно, даже тот носитель идиша, кто никогда специально не изучал древнееврейский, понимал сотни ивритских слов. Был небольшой класс людей (учителя, газетчики) использовавших иврит повседневно в качестве профессионального языка; таких людей в пределах сотни. Был десяток семей, где говорили только на иврите. Как мы помним, человек 20 были «чисто ивритскими» детьми, наподобие Итамара.
Из 30 тысяч колонистов, наверно, не менее, чем тысячи три были дети, так или иначе прошедшие через ивритскую школьную систему. Из них, конечно, не все усвоили иврит на уровне родного языка. Но среди просочившихся через эту систему было несколько сотен человек (скажем, 500), для которых иврит стал основным языком, которым на иврите было объясняться легче, чем на идише.