Автор: Сансара скрипит несмазанным колесом
обозрения. Повернувшись к нему лицом,
приятно чувствовать себя подлецом,
вставляющим палки в колеса.
Скрипи, сансара – я твой костыль.
Чем шире путь, тем обильней пыль
над ним клубится, когда в утиль
волочат тело колосса.
Один повержен, другой убит.
О нет, не трагедия – это быт.
Идти за бытом, как следопыт,
есть путь из варяг в нирвану.
Когда времена сжимают в тиски,
лучшее средство от тоски
путешествие – вдогонку шуршат пески
уходящему каравану.
Скрипи, сансара – куда бы ни
вели пустотелые эти дни,
мы шли одни и пришли одни,
затеяв подобье блуда
со смертью. Это и есть любовь –
без дыма, отечества и гробов.
Луна катается меж горбов
задумчивого верблюда.
Михаил Юдовский
Сансара скрипит несмазанным колесом
обозрения. Повернувшись к нему лицом,
приятно чувствовать себя подлецом,
вставляющим палки в колеса.
Скрипи, сансара – я твой костыль.
Чем шире путь, тем обильней пыль
над ним клубится, когда в утиль
волочат тело колосса.
Один повержен, другой убит.
О нет, не трагедия – это быт.
Идти за бытом, как следопыт,
есть путь из варяг в нирвану.
Когда времена сжимают в тиски,
лучшее средство от тоски
путешествие – вдогонку шуршат пески
уходящему каравану.
Скрипи, сансара – куда бы ни
вели пустотелые эти дни,
мы шли одни и пришли одни,
затеяв подобье блуда
со смертью. Это и есть любовь –
без дыма, отечества и гробов.
Луна катается меж горбов
задумчивого верблюда.