Автор: 
Илья Ефимович Репин в размышлениях о жизни, образовании и многом другом…
Попалась мне в руки в депозитарном фонде Герценки книга писем Ильи Ефимовича Репина, изданная в 1950 году. Издание исполнено замечательно со всем необходимым справочно-поисковым аппаратом.
В ней много мыслей И.Е. Репина, которые даже еще более актуальны сегодня:
Из письма И.Е. Репина в адрес Николая Александровича Александрова(1) от 9 декабря 1880 года:
«Москва мне начинает страшно надоедать своей ограниченностью и тупостью. Сияющая самодовольством буржуазия и тороватое торгашество – вот всепоглощающая стихия.
Бедные студенты! Бедная интеллигенция! Нигде они не найдут меньше сочувствия.
Здесь даже бескорыстное сочувствие питается только к деньгам и высокому чину».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.15.
Из письма И.Е. Репина в адрес Владимира Григорьевича Черткова(2) от 24 ноября 1885 года:
«Я удивляюсь и решительно верить не могу, чтобы НАРОД НАШ относился щепетильно к таким невинным вещам, как половые части детей.
Я видел сам даже в церкви изображения младенцев без всякого прикрытия, и это НИКОГО НИКОГДА НЕ ШОКИРОВАЛО.
ТОЛЬКО ПОПЫ, МЕЩАНЕ И КАКИЕ-НИБУДЬ ФАРИСЕИ, для показания своей сомнительной чистоты, рисуются подобными претензиями.
И НИКАКОГО СОБЛАЗНА ТУТ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ.
Только очень извращенная фантазия может что-нибудь придумать.
Но такая фантазия и без подобного повода сама способна всегда настроить себя…».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.19.
Так, что все подобное, что происходит сегодня в нашей стране с подачи «прогрессивных» церковных «деятелей» имеет давнюю историю. Даже в Государственном Эрмитаже, по сообщениям СМИ, стали ставить ширмы, уступая извращенной фантазии этих «деятелей»…
Из письма И.Е. Репина в адрес Владимира Григорьевича Черткова от 28 августа 1887 года:
«Мне кажется, что КУЛЬТУРА – ЭТО БАЗИС, ОСНОВА БЛАГА и без нее человечество было бы ничтожным, бессильным как материально, так и нравственно.
Невозможно проявление великих человеческих идей, сложных и специальных подготовок без крупных коллективных затрат.
А при виде ЯСНОПОЛЯНСКИХ ОБИТАТЕЛЕЙ в черных, грязных избах с тараканами, без всякого света, прозябающих по вечерам у керосинового, издающего один смрад и черную копоть фитиля, МНЕ ДЕЛАЕТСЯ БОЛЬНО, и я не верю в возможность светлого, радостного настроения в этом ДАНТОВСКОМ АДУ.
Нет!
Какая же любовь к этим существам может мириться с такой гадостью…».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.26-27.
Самуил Смальс когда-то писал:
«Смена властелина или реформа учреждений в государстве, где дух рабства вкоренился, не принесет свободы. Залогом свободы служит характер отдельных лиц. Англичане свободны не только благодаря тем учреждениям, которые так тщательно были привиты к этой нации, но и потому, что каждый член общества проникнут понятием о свободе.
Человек самый незаметный, самый не бросающийся в глаза, подавая пример труда, умеренности и честности своих стремлений, оказывает влияние на развитие благосостояния своей страны, потому что его жизнь и характер переходят бессознательно в жизнь других людей и служит образцом на будущее время.
В этой-то энергии каждого лица в отдельности и в примере, повсюду распространенном, получает англичанин свое лучшее практическое воспитание. Воспитание обыденное, дома, в лавках, на улице, в мастерской, за плугом, на фабриках и вообще во всех центрах общественной деятельности, несравненно выше и полезнее для жизни. Это-то воспитание вырабатывает из англичанина трудящегося и свободного человека. Этим путем воспитания формируются действительные члены общества. Все достоинство общественного воспитания, которое с малолетства приучает англичанина употреблять в дело свою силу и свободу, вступать в союз между собою, сопротивляться всему, ничему не удивляться, ничего не бояться и предохранять себя собственными силами от всех случайностей жизни. Энергия труда – лучшая из школ, в которых в учащемся воспитывается способность приносить пользу, где развивается дух независимости и приобретается привычка преследовать свою цель.
Прогресс в развитии человечества совершается гораздо более помощью труда, нежели помощью книг».
Смайльс Самуил – Самопомощь. Харьков, 1867.
Из письма И.Е. Репина в адрес Владимира Григорьевича Черткова от 16 февраля 1888 года:
«Недавно нам баронесса Икскуль читала книгу Л.Н. Толстого «О жизни».
Какая это удивительная, глубокая вещь!
Жаль только, что там много ЛИШНЕГО, КНИЖНОГО, ПОЛЕМИЧЕСКОГО, что следовало бы совсем выкинуть из этой книги.
К чему эти препирательства с разными учеными, и философами и их воззрениями.
Это недостойно той ВЕЛИКОЙ ИДЕИ, которая существует сама по себе, выросла, определилась и светит, как СОЛНЦЕ.
К чему корить тут ЗВЕЗДЫ ВТОРОСТЕПЕННЫХ ВЕЛИЧИН!
Чем они виноваты, что они не СОЛНЦЕ и светят столько, сколько им БОГ дал свету.
Нет, МОГУЧЕЕ СВЕТИЛО должно быть великодушно и БЕСПРИСТРАСТНО СВЕТИТЬ МИРУ.
Тьма его не обнимет…».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.31.
Из письма И.Е. Репина в адрес Александра Владимировича Жиркевича(3) от 8 августа 1888 года:
«Дружба рождается только из преданности.
Если женщина способна быть преданной вполне интересам своего мужа, она – драгоценный друг, который необходим мужчине. С которым он не расстанется ни на минуту во всю жизнь, и будет и любить, и уважать, глубоко в душе, всю жизнь.
Если муж будет предан своей семье, детям, будет относиться с полным уважением к жене (в случае утраты любви), СЕМЬЯ СЧАСТЛИВА.
Но если эти два субъекта увлекутся свободой действий, самостоятельной эмансипацией, разнородной деятельностью, делающей каждому самостоятельное положение, — семья пропала, разрыв неизбежен…
Антагонизм, новое искание любви, зависимости.
Да, ИСКАНИЕ ЗАВИСИМОСТИ даже свойственно и приятно человеку…».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.35.
Самуил Смальс писал:
«Одна хорошая мать – говорил Джорж Герберт – стоит сотни школьных учителей. В доме она служит и магнитом для всех сердец, и полярной звездой для всех глаз.
Наставление, расходящееся с практикою, даже хуже чем бесполезно. Оно приучает к самому низкому из пороков, к лицемерию.
Первая французская революция представляет собою один из самых разительных примеров тех общественных бедствий, которые происходят от пренебрежения к очищающему и смягчающему влиянию женщин. Когда последовал этот великий общественный переворот, общество было проникнуто пороком и развратом. Характер женщины был развращен. Супружеская верность не считалась нужною. Материнское чувство ставилось в вину. Семья и дом были развращены. Семейная нравственность и чистота не связывали общество. Франция лишилась матерей. Дети были распущены, и революция разразилась посреди «криков и неистовых порывов женщин.
Велика сила добродетели. Человек ею обладающий, есть поистине владыка людей, привлекающий к себе сердца всех и каждого.
Великие и добродетельные люди увлекают за собою других, возбуждая невольное удивление всех и каждого. Это благоговение перед высоким характером поднимает умственный уровень человека и искупает его из рабства эгоизма, одного из величайших камней преткновения на пути нравственного совершенствования.
Золотые слова, произнесенные хорошим человеком, пример им показанный – бессмертны».
Смальс Самуил – Характер. СПБ, 1880.
Из письма И.Е. Репина в адрес Константина Михайловича Фофанова(4) от 14 августа 1888 года:
«Сейчас прочитал Ваше стихотворение «Сон» и пришел в такой восторг от этого перла поэзии, что не могу удержаться, чтобы не выразить Вам своей радости за Вас и за всех нас, кто читает, и кто способен почувствовать эту ТОНКУЮ, АРОМАТНУЮ СТРУЮ ЖИЗНИ.
Всякому, кто прожил в своем душевном мире нечто подобное, это шевельнет сердце чем-то дорогим, невозвратным, но очень близким сердцу и много напоминающим ТАИНСТВЕННЫМ АРОМАТОМ».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.35-36.
Из письма И.Е. Репина в адрес Николая Семеновича Лескова(5) от 9 февраля 1889 года:
«Ваше негодование на «ОПОДЛЕНИЕ» справедливо.
Оно произошло от того, что ВЫТРАВЛЕНЫ ЛУЧШИЕ, ДАРОВИТЕЙШИЕ СИЛЫ, НАСТАЛО ЦАРСТВО ПОСРЕДСТВЕННОСТИ.
Но я убежден, что народится поколение более даровитых, следовательно, и более возвышенных духом натур.
ОНИ С ПРЕЗРЕНИЕМ ОТВЕРНУТСЯ ОТ ВСЕГО ПУСТОЗВОННОГО ХЛАМА.
Сильный ум потребует другой вещи и других развлечений.
Идеи же, настоящие, глубокие идеи, как ВЫСШЕЕ ПРОЯВЛЕНИЕ РАЗУМА, всегда незыблемо будут стоять в интеллектуальном мире, как ЗВЕЗДЫ НА НЕБЕ, и везде будут влечь к себе лучшие сердца, лучшие умы.
Должен Вам признаться, что я в «ЗАПОРОЖЦАХ» имел идею.
Наше ЗАПОРОЖЬЕ меня восхищает своей свободой, этим подъемом РЫЦАРСКОГО ДУХА.
Удалые силы русского народа ОТРЕКЛИСЬ ОТ ЖИТЕЙСКИХ БЛАГ и основали равноправное братство на защиту лучших своих принципов ВЕРЫ ПРАВОСЛАВНОЙ И ЛИЧНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ.
Теперь это покажется устаревшими словами, но тогда, в то время, когда целыми тысячами славяне уводились в РАБСТВО сильными мусульманами, когда была ПОРУГАНА РЕЛИГИЯ, ЧЕСТЬ И СВОБОДА, это была страшная животрепещущая идея.
И вот эта горсть удальцов, конечно, ДАРОВИТЕЙШИХ ЛЮДЕЙ СВОЕГО ВРЕМЕНИ, благодаря этому ДУХУ РАЗУМА (это интеллигенция своего времени, они большей частью получали образование) усиливается до того, что не только защищает Европу от ВОСТОЧНЫХ ХИЩНИКОВ, но грозит даже их сильной тогда цивилизации и от души хохочет над их ВОСТОЧНЫМ ЛИЦЕМЕРИЕМ».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.42-43.
Из письма И.Е. Репина в адрес Сергея Николаевича Полякова(6) от 1891-1892 года:
«ВОСПИТАНИЕ ЧЕЛОВЕКА – ВЕЛИКОЕ ДЕЛО.
Все наши отравы жизни, бедствия, настроения, разноголосица, развращенность более всего происходят из-за нашей невоспитанности.
Все это не ново.
Не ново и то, что благовоспитанность не есть исключительная принадлежность людей богатых, ученых, образованных, художников, изобретателей и всякого рода талантом выдающихся людей.
Люди эти большей частью испорчены жизнью – односторонни, страстны, нервны до невменяемости, бесхарактерны…
Невежество, бедность, униженность положения также не действуют благотворно на развитие правильных отношений между людьми и чаще РАЗВРАЩАЮТ ХАРАКТЕР ЛЮДЕЙ, ВЕДУТ К ПРЕСТУПНОСТИ.
Школы наши почти не заняты воспитанием характера детей, они стараются дать им только теоретические знания из некоторых предметов науки и потому сухт, односторонни, схоластичны и трудны.
Дети массы выносят из школ малопригодные в их жизни отрывки знаний и почти никакого понятия ОБ ОБЯЗАННОСТЯХ ГРАЖДАНИНА К ОТЕЧЕСТВУ, О САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ, ОБ УВАЖЕНИИ ЛИЧНОСТИ БЛИЖНЕГО, О ДОЛГЕ ЧЕСТИ, О СОБЛЮДЕНИИ И РАЗВИТИИ СОБСТВЕННОЙ СОВЕСТИ, О ВАЖНОМ ЗНАЧЕНИИ В ЖИЗНИ ТРУДА И РЕЛИГИИ ДОЛГА.
Следовало бы составить разумный КАТЕХИЗИС ДОБРЫХ ПРАВИЛ ЖИЗНИ и преподавание его начать осторожно с толком еще до грамоты – вести параллельно, во весь курс школы хорошим чтением о подвигах выдающихся людей, начиная с ЖИТИЯ СВЯТЫХ, которые на меня в детстве производили глубокое впечатление.
Биографии выдающихся исторических личностей – героев, мудрых правителей, философов, воспитателей, филантропов, изобретателей и особенно СКРОМНЫХ, НО БЕЗУКОРИЗНЕННЫХ ПО ОТНОШЕНИЮ К СВОЕЙ СТРАНЕ ГРАЖДАН, весь этот богатейший материал, особенно в наше время так разросшийся, дает могучие средства умным наставникам занять разумно и с пользой молодые умы – это сторона духовная.
Но не только не надо забывать, презирать и игнорировать животной стороны человека, а, напротив, на сторону физическую надо отдавать гораздо большую часть времени, чтобы укреплять тело детей и развивать в них веселое, оптимистическое отношение к жизни. Следует начинать с игр (лапта, городки и английские игры на воздухе).Каждой школе обязательно иметь свой САД, ОГОРОД И ПОЛЕ.
Большую половину дня ученики должны практически, в поте лица, изучать ЗЕМЛЕДЕЛИЕ, САДОВОДСТВО, ОГОРОДНИЧЕСТВО, СКОТОВОДСТВО и так далее (ПЧЕЛЫ, ПТИЦА), — словом, иметь свое большое хозяйство и работать в нем сообща под руководством опытных, образованных фермеров, со всеми усовершенствованиями этого дела, если позволят средства. (В лесных местах – занятия в лесу, разведение лесов, рубка и так далее).
По воскресениям и праздникам, после обедни, изучать военные игры: гимнастику, маршировку, военный строй, стрельбу в цель, маневры и правильную верховую езду.
Развитие здоровья, силы, ловкости, храбрости, патриотизма. Верности долгу – присяге, выносливости. Великодушия, любезности, деликатности, веселости, остроумия – должно лежать на обязанности хорошей школы жизни.
Надо стремиться не производить более тех уродливых явлений: с одной стороны хныкал-граждан, с другой – нахальных жуиров-военных.
Все мы дети одной нации.
Людей способных, любящих какую-нибудь специальность, следует определять в высшие специальные заведения по их желанию.
Призванных, НАСТОЯЩИХ ТАЛАНТОВ в каждой сфере немного, а в массе НАРОДУ НУЖНА ПРАКТИКА, освященная выводами науки.
Зимой, вместо полевых и прочих работ, следует изучать ремесла. Ткацкое, сукновальное, сапожное, портняжное, столярное, кузнечное и так далее.
Занятия девочек должны отличаться по характеру от мальчиков. Вместо военных упражнений, девочки должны изучать гигиену, первоначальную медицину, акушерство, учение о пище на практике. Кухня, шитье, прачечное дело, уход за скотом, держание в чистоте и порядке всех предметов хозяйства, разведение цветов – все это следует отнести к ним.
Сторону религиозную и педагогическую, насколько возможно, надо внушать девочкам, вместе с важностью значения семьи и очага и, особенно, ВЛИЯНИЯ МАТЕРИ НА ДЕТЕЙ как самое раннее и сильное.
ИЗЯЩНЫМ ИСКУССТВАМ ТАКЖЕ НЕОБХОДИМО ПОСВЯТИТЬ ВРЕМЯ.
Обучать оба пола вместе: пение хоровое, квартетное (музыка по средствам).
Для знакомства с лучшими произведениями пластических искусств следует составить сжатый учебник и показывать через волшебный фонарь самые выдающиеся ПАМЯТНИКИ ЖИВОПИСИ, СКУЛЬПТУРЫ И АРХИТЕКТУРЫ в историческом порядке.
Вот эскизный набросок тех мыслей, которые мне представляются на Вашу тему».
И.Е. Репин Письма к писателям и литературным деятелям. 1880-1929. М.: Искусство, 1950, с.85-87.
Все это созвучно тому, что писалось, например, об английской школе:
«Эта школа творит самое себя, чутко прислушивается к жизни, формируется под влиянием тех внешних и внутренних условий, в которых происходит ее работа. Ни в больших городах, ни в деревнях нет одного выработанного типа школы, не встретится двух школ, похожих друг на друга. Официальная организация школы дает очень широкий простор для большого разнообразия в постановке дела.
Английская школа – жизненная школа. Это известного рода детская община. Дети – члены коллектива, связанные с ним правами и обязанностями, заинтересованные в его процветании, организующие сами в разных формах жизнь этого коллектива.
Советы графств или другие органы самоуправления выделяют из своей среды Школьные Советы или Комитеты.
Школьные Советы, кроме прочего, открывают каникулярные школы, летние площадки, центры игры и другие виды внешкольной работы, создают специальные органы для отыскивания занятий для детей, окончивших школу.
Учебные планы и программы английских начальных школ отличаются большой эластичностью и приспособляемостью к местным условиям.
Девочки с 11 лет проходят курс кулинарии и прачечного дела, а с 12 лет – курс домоводства, включающий кулинарию, прачечное дело, рукоделие, ведение хозяйства и вообще все домашние обязанности.
Для занятий домоводства при школе есть центр домоводства: кухня и прачечная и особый домик, устроенный по образцу типичного английского домика.
На уроках кулинарного искусства дети учатся выбирать провизию и готовить здоровую простую и экономную пищу. Знакомятся с правилами гигиены, с питательностью разных видов продуктов, приучаются подбирать меню, вести учет расходам, составлять домашний бюджет.
В прачечной учатся стирать и гладить.
В рукодельном классе учатся шить, кроить и чинить.
В центре домоводства на практике проходят гигиенические формы уборки, знакомятся с удобной и красивой гигиенической обстановкой, устраивают обеды и завтраки, накрывают на стол и ведут записи расходов.
Занятия домоводством нередко связываются с занятиями естествознанием, арифметикой, черчением (диаграммы)».
«Садоводство в школе, это отрасль природоведения. Его задача – сближение школьника с природой, развитие в нем всех тех сторон, которые закладываются уроками природоведения, но отнюдь не профессиональной подготовкой. Школьный садик – новый стимул интереса к естествознанию.
Садоводство дает живой материал для многих классных занятий. Наконец, с садоводством связан новый подход к книге: создается привычка обращаться к книге за советом для разрешения практических трудностей. Ребенок привыкает просматривать простые книги или периодические издания и начинает понимать, что чтение не просто забава, а средство для приобретения знаний.
Сама работа в саду ведется индивидуально, группой и всем классом. Существуют индивидуальные грядки, грядки групп и грядки целого класса. Некоторые школы практикуют систему двойной грядки, где грядка дается двум ученикам. Один, более опытный, ответственен за работу, другой – помощник, как бы проходит стадию ученичества.
Каждый школьник ведет садовый дневник, где заносит свои наблюдения о работе и обо всем с ней связанном (подготовка почвы для растений, количество семян, высеянных на известном пространстве, глубина посева, время появления первого листа, время сбора, количество и т.п.). Весь этот материал (записи) ведется самими детьми».
«Английская школа исходит из положения, что рисование – такая же естественная вещь для ребенка, как речь, писание и чтение. Способность видеть и выражать увиденное, помогает полнее понимать формы и краски окружающей жизни. Это длительный процесс: ученики лишь постепенно на практике приучаются к полной точности видения и воспроизведения.
Другая сторона рисования, лепки и других видов ручного труда в школе – эстетическое воспитание. В этой постоянной работе дети учатся видеть и ценить красоту форм и красок. Во многих школах часть времени специально посвящается изучению картин и скульптуры в связи с занятиями рисованием и лепкой».
«Физическое воспитание является одной из важнейших забот начальной школы. В каждой школе известное количество времени отдается систематическим физическим упражнениям в форме гимнастики. В ряде школ физические упражнения принимают вид народных игр и народных танцев. В связи с изучением старых народных обычаев, песен, музыки, игр школы часть времени отдают народным играм и танцам».
«Систематические измерения, взвешивание и диаграммы здоровья ведутся во многих школах, особенно там, где условия позволяют содержать сестер милосердия».
Ландсберг Р. – Английская начальная школа. М., 1924, с.5-8, 12, 111-115, 117, 119-120, 124.
Примечания:
(1)Александров Николай Александрович (1840 – 1907), художественный критик, журналист, издатель, редактор ряда журналов.
В 1881 – 1887 годах издавал «Художественный журнал».
(2)Чертков Владимир Григорьевич, родился 22 октября (3 ноября) 1854 года в богатой аристократической семье Чертковых, состоявшей в близком родстве со Строгановыми и Шуваловыми. Получил прекрасное домашнее образование.
Его отец Григорий Иванович (1828—1884) был флигель-адъютантом при Николае I и генерал-адъютантом при Александре II и Александре III. Мать Елизавета Ивановна (1832—1922, урождённая графиня Чернышева-Кругликова) пользовалась особой благосклонностью императрицы Марии Федоровны, занималась распространением Евангелия в петербургских гостиных, в 1884 году она пригласила английского проповедника лорда Гренвила Редстока в Петербург, познакомила его со своими родственниками и друзьями. В романе «Анна Каренина» ярко описан этот период, когда великосветские салоны превратились в места духовных бесед и христианских собраний.
Не без влияния матери и её друзей у Владимира Черткова рано пробудилась тяга к духовным исканиям. Его можно отнести, по определению классиков, к «кающимся дворянам» — новому типу аристократов, заявившему о себе во второй половине XIX в. В жизни Владимира случился момент, когда он встал на путь покаяния. «Будучи двадцатидвухлетним гвардейским офицером, я прожигал свою жизнь, предавшись всем классическим порокам, — вспоминал Чертков. — Я жил как в чаду, с редкими промежутками отрезвления. Бог! Если Ты существуешь, то помоги мне — я погибаю. Так от всего сердца взмолился я однажды и раскрыл Евангелие на том месте, где Христос называет Себя Путём, Истиной и Жизнью. Я получил облегчение, и радость моя в эти минуты была невыразима».
Пережив духовный переворот, постепенно углубляясь в евангельские истины, Чертков приходит к убеждению, что исповедание Христа несовместимо с тем образом жизни, который он вёл. Несовместимо, по его мнению, и с военной службой.
Отслужив 8 лет в конногвардейском полку, оставил военную службу и поселился в Лизиновке — родительском поместье близ Россоши (Лизиновка — бывший хутор Свинуха, переименованный дедом Черткова Иваном Дмитриевичем в честь Елизаветы, супруги сына Григория Ивановича), посвятив себя благотворительности и просвещению крестьян. Переселился из усадебного дома в тесную комнату ремесленной школы, стал ездить только в вагонах третьего класса, вместе с простым народом, в разговорах осуждал барскую жизнь. Владельцы соседних поместий сочли Черткова сумасшедшим. Слухи о странном поведении отпрыска известной фамилии дошли до Александра III, и тот приказал учредить негласный надзор за опростившимся барином.
В 1883 году познакомился с Л.Н. Толстым, став его единомышленником и помощником. В 1884 году Владимир Григорьевич Чертков в сотрудничестве с издателем И.Д. Сытиным организовал, по совету Толстого, издательство «Посредник», целью которого было издание дешевых, доступных простому народу книг. Там публиковалась беллетристика и публицистика морально-этического характера, в первую очередь назидательные статьи и рассказы для народа самого Льва Толстого. Чертков и Толстой вели обширную переписку, составляющую пять томов собрания сочинений писателя.
Елизавета Ивановна испытывала противоречивые чувства в связи со сменой жизненных ориентиров сына. Она радовалась тому, что Владимир бросил пустую светскую жизнь и потянулся к идеалам Евангелия. Но её чрезвычайно беспокоило его откровенно толстовское восприятие Нового Завета. Слишком вольное толкование Толстым Священного Писания коробили её. На этой почве отношения Чертковой с сыном и его знаменитым другом становились напряжёнными.
Некое сознание вины перед Елизаветой Ивановной часто терзало и Льва Николаевича. В многочисленных письмах к Владимиру Григорьевичу Толстой неизменно ищет пути примирения с его матерью: «Пишу вам и постоянно думаю о вашей матери. Мне почему-то кажется, что она относится ко мне враждебно. Если можете, напишите мне про это. От меня же передайте ей мою любовь. Потому что я не могу не любить вашу мать. И мне бы больно было знать, что я ей неприятен».
Когда же дело касалось социального служения, правозащитной деятельности, догматические вопросы отступали на второй план. В России усиливались гонения на неправославных верующих, и Толстой часто обращался к Елизавете Ивановне, близко знакомой с семьёй Александра III и с матерью Николая II Марией Фёдоровной, с просьбой вступиться за гонимых.
Однако репрессии напрямую коснулись и Владимира Черткова — после того, как он стал писать воззвания и ходатайства в защиту жестоко преследуемых духоборов, молокан и штундистов. В петербургский дом Чертковых на Галерной Гавани нагрянула полиция с обыском. Вскоре министр внутренних дел Горемыкин известил Елизавету Ивановну о том, что её сын виновен в пропаганде и незаконном вмешательстве в дела сектантов и Комитет министров постановил сослать его в Сибирь, но императрица-мать, узнав об этом, просила Николая II смягчить решение в память дружбы её и Александра Третьего с его родителями, в связи с чем Владимиру Черткову предоставляется выбор: ссылка в Прибалтику под надзор полиции или ссылка за границу на неопределённый срок. Владимир Григорьевич предпочёл второй вариант. Вместе с ним на отъезд решилась и Елизавета Ивановна. Проводить Чертковых в Петербург прибыл Лев Толстой с женой Софьей Андреевной.
Таким образом в 1897 году Владимир Чертков за помощь духоборам был выслан в Англию. Там им были изданы запрещённые в России произведенияЛьва Толстого и создано хранилище рукописей писателя.
Мать с сыном прожили в Англии около одиннадцати лет. Елизавета Ивановна активно помогала Владимиру вести правозащитную деятельность. Весьма многочисленная группа гонимых духоборов по их ходатайствам смогла эмигрировать из России. Перед вынужденным отъездом в Англию Елизавета Ивановна уговорила друга семьи писателя Александра Эртеля занять место управляющего её имениями. Эртель рачительно хозяйствовал на чертковских землях, регулярно высылая доходы хозяевам за границу. На средства матери Владимир Чертков оборудовал типографию в окрестностях Лондона. Там же сформировалось известное издательство «Свободное слово», выпускавшее брошюры о положении верующих в России.
В 1908 году Чертковы возвратились на родину.
В 1918—1919 годах был поставлен вопрос о государственном издании Полного собрания сочинений Толстого. И в Наркомате просвещения при непосредственном участии А.В. Луначарского и В. Г. Черткова началась разработка плана издания и его организационной структуры. В 1928 году вышел первый, а в 1958 году, уже после смерти В. Г. Черткова последний, девяностый, том Полного собрания. Чертков выступил в роли редактора собрания сочинений, а также написал вступление. Главным редактором академического собрания сочинений Л.Н. Толстого Чертков оставался до конца жизни.
Лев Толстой выразил свою благодарность В. Г. Черткову такими словами: «Бог дал мне высшее счастье, — он дал мне такого друга, как Чертков»[7]. Его посмертной волей было передать Черткову все права на издание сочинений «тех, которые он посчитает нужными».
Умер Владимир Григорьевич 9 ноября 1936 года.
По предложению И.В. Сталина Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о принятии расходов по похоронам Черткова на счет государства. Это было одним из проявлений поворота от «пролетарского интернационализма» к национальным ценностям в условиях надвигающейся войны.
(3)Жиркевич Александр Владимирович, родился 17 (29 ноября) в Виленской губернии, в семье потомственных военных. Учился в Виленском реальном училище. Окончив Виленское пехотное юнкерское училище, служил в пехотном полку в Ошмянском уезде Виленской губернии. Тогда же дебютировал в печати.
В 1885-1888 годах учился в Военно-юридической академии в Санкт-Петербурге. Как подающий надежды литератор вошёл в литературно-художественные круги столицы и познакомился с поэтами А.Н. Апухтиным, К.М. Фофановым, художником И.Е. Репиным.
В 1888-1903 годах служил в Вильне военным защитником, помощником прокурора, военным следователем, видя своё призвание в применении гуманных принципов, спасении невинно осужденных, облегчении участи наказанных.
Состоял членом губернского статистического комитета, действительным членом Общества ревнителей исторического просвещения в память Александра III, сотрудником-делопроизводителем Виленского общества Красного Креста. Много сил отдал созданию общества Белого Креста для помощи нуждающимся офицерам и семьям военных, пострадавших от невзгод в мирное время и школы-интерната при нём, участвовал в деятельности Виленского отделения Русского Музыкального общества, устраивавшего музыкальные вечера и концерты, при нём образовались музыкальное училище и любительский хор.
В начале 1901 года организовал в Вильне выставку живописи В.В. Верещагина в генерал-губернаторском дворце. Общался с необычайно широким кругом представителей культуры, общественных и государственных деятелей, со многими из них вступал в переписку (Н.С. Лесков, Я.П. Полонский, В.С. Соловьев, А.А. Фет, А.П. Чехов). Гостил у Л.Н. Толстого в Ясной Поляне.
У него в Вильне в 1893 году останавливался по дороге в Германию И.Е. Репин, которому Жиркевич показывал достопримечательности города. Репин написал два портрета Жиркевича, который к тому же позировал для одной из фигур картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».
Во время Первой Мировой войны с приближением германских войск к Вильне в 1915 году эвакуировался с семьёй (жена и три дочери) в Симбирск. В Симбирске занимался культурно-просветительской и благотворительной деятельностью. Среди прочего организовывал краеведческий музей, был попечителем тюрем и госпиталя. Познакомился с чувашским просветителем И.Я. Яковлевым. Записал и литературно обработал его воспоминания, которые неоднократно переиздавались. После революции бедствовал. Преподавал на курсах ликвидации безграмотности, читал лекции, служил архивариусом.
В 1926 году вернулся в Вильну. Год спустя умер 13 июля 1927 года и был похоронен на Евангелическом кладбище на Погулянке, где в 1912 году был похоронен его сын.
(4)Фофанов Константин Михайлович, родился 18 (30) мая 1862 года в Санкт-Петербурге, в купеческой семье. Отец был крестьянином, но начал продавать дрова и выбился в купцы. Костя был одним из десяти детей в семье. Мальчик начал учиться с шести лет в «первоначальной школе»; впоследствии посещал другие учебные заведения — дешёвые частные пансионы Эме и Кестнера, а также городское училище Петербурга. Однако учёбу он оставил, не закончив 4-го класса, после того как отец его разорился и ушёл в мистические переживания. В итоге Константин не получил систематического образования. Недостатки образования отчасти восполнялись постоянным чтением журналов и книг, порой беспорядочным, но разнообразным. Чтение носило совершенно бессистемный характер, но увлекшись книгами, Фофанов пристрастился к поэзии. Любимыми его авторами были Некрасов, Кольцов и Пушкин.С 8-10 лет он стал подбирать рифмы, а в возрасте 13 лет начал писать стихи, чему, впрочем, не находил сочувствия в семье.
Дебютировал в печати в 1881 году публикацией стихотворения «Из библейских мотивов». Публиковал стихи в иллюстрированных еженедельниках и в газете А. С. Суворина «Новое время», отличался высокой плодовитостью. Первый сборник «Стихотворения» (1887) был благожелательно встречен критикой и даже выдвигался на соискание Пушкинской премии. После этого успеха Суворин издал второй сборник с таким же названием 1889 году. Затем вышли книги стихотворений «Тени и тайны» (1892), повесть в стихах «Барон Клакс» (1892), «Стихотворения» (в пяти частях, 1896).
В браке с Лидией Тупылевой, выпускницей Смольного института, у Фофанова родилось 11 детей (из которых двое умерли в раннем возрасте, а один стал поэтом и писал под псевдонимом Константин Олимпов).
Чтобы содержать столь большую семью, Фофанов не гнушался никакой работой, но последние десять лет жизни он провёл в нищете и пьянстве. Фофанов страдал алкоголизмом. В начале 1890-хперенёс тяжёлое психическое заболевание, предпринимал неоднократные попытки покончить с собой. Несмотря ни на что, он продолжал много писать, но были изданы лишь сборник «Иллюзии» (1900), поэма в октавах «Необыкновенный роман» и поэма «После Голгофы» (1910).
Константин Михайлович умер 17 (30) мая 1911 года в возрасте 49 лет от воспаления легких и общей истощённости организма.
Лесков Николай Семенович, родился 4 февраля 1831 года в селе Горохово Орловского уезда (ныне село Старое Горохово Свердловского района Орловской области). Отец Лескова, Семён Дмитриевич Лесков (1789—1848), выходец из духовной среды, по словам Николая Семёновича, был «…большой, замечательный умник и дремучий семинарист». Порвав с духовной средой, он поступил на службу в Орловскую уголовную палату, где дослужился до чинов, дававших право на потомственное дворянство, и, по свидетельству современников, приобрёл репутацию проницательного следователя, способного распутывать сложные дела. Мать Николая Семеновича, Мария Петровна Лескова, была дочерью обедневшего московского дворянина. Одна из её сестёр была замужем за состоятельным орловским помещиком, другая — за богатым англичанином. Младший брат, Алексей, (1837—1909) стал врачом, имел учёную степень доктора медицинских наук.
(5)Раннее детство Н. С. Лескова прошло в Орле. После 1839 года, когда отец покинул службу (из-за ссоры с начальством, чем, по словам Лескова, навлёк на себя гнев губернатора), семья — супруга, трое сыновей и две дочери — переехала в село Панино (Панин хутор) неподалёку от города Кромы. Здесь, как вспоминал будущий писатель, и началось его познание народа.
В августе 1841 года в десятилетнем возрасте Лесков поступил в первый класс Орловской губернской гимназии, где учился плохо: через пять лет он получил свидетельство об окончании лишь двух классов. Литературовед Б.Я. Бухштаб предполагал: «Очевидно, действовали — с одной стороны, безнадзорность, с другой — отвращение к зубрёжке, к рутине и мертвечине тогдашних казённых учебных заведений при жадном интересе к жизни и ярком темпераменте».
В июне 1847 года Лесков поступил на службу в Орловскую уголовную палату уголовного суда, где работал его отец, на должность канцелярского служителя 2-го разряда. После смерти отца от холеры (в 1848 году), Николай Семёнович получил очередное повышение по службе, став помощником столоначальника Орловской палаты уголовного суда, а в декабре 1849 года по собственному прошению — перемещение в штат Киевской казенной палаты.
В Киеве (в 1850—1857 годы) Лесков посещал вольнослушателем лекции в университете, изучал польский язык, увлекся иконописью, принимал участие в религиозно-философском студенческом кружке, общался с паломниками, старообрядцами и сектантами. Отмечалось, что значительное влияние на мировоззрение будущего писателя оказал экономист Д.П. Журавский, поборник отмены крепостного права.
В 1857 году Лесков уволился со службы и начал работать в компании мужа своей тётки А. Я. Шкотта (Скотта) «Шкотт и Вилькенс». В предприятии, которое, по его словам, пыталось «эксплуатировать всё, к чему край представлял какие-либо удобства», Лесков приобрёл огромный практический опыт и знания в многочисленных областях промышленности и сельского хозяйства. При этом по делам фирмы Лесков постоянно отправлялся в «странствования по России», что также способствовало его знакомству с языком и бытом разных областей страны. «…Это самые лучшие годы моей жизни, когда я много видел и жил легко», — позже вспоминал Н. С. Лесков.
В этот период (до 1860 года) он жил с семьёй в Пензенской губернии и в Пензе. Здесь он впервые взялся за перо. В 1859 году, когда по Пензенской губернии, как и по всей России, прокатилась волна «питейных бунтов», Николай Семёнович написал «Очерки винокуренной промышленности (Пензенская губерния)», опубликованные в «Отечественных записках. Эта работа — не только о винокуренном производстве, но и о земледелии, которое, по его словам, в губернии «далеко не в цветущем состоянии», а крестьянское скотоводство «в совершенном упадке». Он полагал, что винокурение мешает развитию сельского хозяйства губернии, «состояние которого безотрадно в настоящем и не может обещать ничего хорошего в будущем…».
Некоторое время спустя, однако, торговый дом прекратил своё существование, и Лесков летом 1860 года вернулся в Киев, где занялся журналистикой и литературной деятельностью. Через полгода он переехал в Петербург, остановившись у И.В. Вернадского.
Лесков начал печататься сравнительно поздно — на двадцать шестом году жизни, поместив несколько заметок в газете «Санкт-Петербургские ведомости» (1859—1860), несколько статей в киевских изданиях «Современная медицина», который издавал А.П. Вальтер (статья «О рабочем классе», несколько заметок о врачах) и «Указатель экономический». Статьи Лескова, обличавшие коррупцию полицейских врачей, привели к конфликту с сослуживцами: в результате организованной ими провокации Лесков, проводивший служебное расследование, был обвинен во взяточничестве и вынужден был оставить службу.
В 1870 году Н. С. Лесков опубликовал роман «На ножах», в котором продолжил зло высмеивать нигилистов, представителей складывавшегося в те годы в России революционного движения, в представлении писателя сраставшегося с уголовщиной. Сам Лесков был недоволен романом, впоследствии называя его своим наихудшим произведением. Кроме того, неприятный осадок у писателя оставили и постоянные споры с М.Н. Катковым, который раз за разом требовал переделывать и редактировать законченный вариант. «В этом издании чисто литературные интересы умалялись, уничтожались и приспосабливались на послуги интересам, не имеющим ничего общего ни с какою литературой», — писал Н. С. Лесков.
Некоторые современники (в частности, Достоевский) отметили запутанность авантюрного сюжета романа, натянутость и неправдоподобность описанных в нём событий. После этого к жанру романа в чистом виде Н. С. Лесков больше не возвращался.
Роман «На ножах» явился поворотным пунктом в творчестве писателя. Основными героями произведений Лескова стали представители русского духовенства, отчасти — поместного дворянства. Разрозненные отрывки и очерки стали постепенно складываться в большой роман, в конечном итоге получивший название «Соборяне» и напечатанный в 1872 году в «Русском вестнике». Произведение, темой которого стало противодействие «истинного» христианства казённому, впоследствии привело писателя к конфликту с церковными и светскими властями. Оно же стало первым, «имевшим значительный успех».
Одним из самых ярких образов в галерее лесковских «праведников» стал Левша («Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе», 1881). Впоследствии критики отмечали здесь, с одной стороны, виртуозность воплощения лесковского «сказа», насыщенного игрой слов и оригинальными неологизмами (нередко с насмешливым, сатирическим подтекстом), с другой — многослойность повествования, присутствие двух точек зрения: «где рассказчик постоянно проводит одни взгляды, а автор склоняет читателя к совсем иным, часто противоположным».
В 1872 году была написана, а год спустя опубликована повесть Н. С. Лескова «Запечатленный ангел», повествовавшая о чуде, приведшем раскольничью общину к единению с православием. В произведении, где есть отзвуки древнерусских «хождений» и сказаний о чудотворных иконах и впоследствии признанном одним из лучших вещей писателя. «Запечатленный ангел» оказался практически единственным произведением писателя, не подвергшимся редакторской правке «Русского Вестника», потому что, как замечал писатель, «прошёл за их недосугом в тенях».
В том же году вышла повесть «Очарованный странник», произведение свободных форм, не имевшее законченного сюжета, построенное на сплетении разрозненных сюжетных линий. Лесков считал, что такой жанр должен заменить собой то, что принято было считать традиционным современным романом. Впоследствии отмечалось, что образ героя Ивана Флягина напоминает былинного Илью Муромца и символизирует «физическую и нравственную стойкость русского народа среди выпадающих на его долю страданий»[9]. Несмотря на то, что в «Очарованном страннике» критиковалась бесчестность властей, повесть имела успех в официальных сферах и даже при дворе.
После разрыва с Катковым материальное положение писателя (к этому времени женившегося вторично) ухудшилось. В январе 1874 года Н. С. Лесков был назначен членом особого отдела Учёного комитета министерства народного просвещения по рассмотрению книг, издаваемых для народа, с очень скромным окладом в 1000 рублей в год. В обязанности Лескова входило рецензирование книг на предмет, можно ли отправлять их в библиотеки и читальни. В 1875 году он ненадолго выехал за границу, не прекращая литературную работу.
В 1890-х годах Лесков в своём творчестве стал ещё более резко публицистичен, чем прежде: его рассказы и повести в последние годы жизни носили остро сатирический характер.
Публикация собственных сочинений для Лескова всегда была трудным делом, а в последние годы жизни превратилась в непрестанную муку.
Умер Николай Семенович 5 марта (по старому стилю — 21 февраля) 1895 года в Петербурге.
(6)Поляков Сергей Николаевич, председатель Общества содействия народному образованию и распространению полезных знаний в Туле и Тульской губернии в 1907-1910 годах
Полная версия:
Александр Рашковский, краевед, 9 февраля 2017 года.