Автор: Ладино, кузен идиша
http://www.jewishideasdaily.com
Дочь композитора и кантора Ясмин Леви – одна из немногих, кто исполняет песни на «мама-лошн» сефардских евреев..
Ладино давно находится в тени своего двоюродного брата, он – «другой» современный еврейский язык, также известный как иудео-испанский. Теперь ладино всё больше извлекает выгод от новых волн научных и культурных попыток его реставрации. Благодаря этому всплывает более чёткая картина того, чем был ладино, а чем на самом деле он не был, и, возможно, чем он еще может быть.
Истоки этого языка лежат в средневековых еврейских транслитерациях испанского и других романских языков в ивритском и арабском алфавитах. После изгнания евреев из Испании в 1492 году ладино обрёл свою самостоятельность на Балканах и в Малой Азии как отдельный язык сефардской диаспоры, главным образом, в качестве разговорного языка, но в конечном итоге, также и в письменности.
Судьба ладино была бы тесно связана с языками Османской империи. В рамках этой многоконфессионального сообщества немусульманские меньшинства, в официальном отношении бессильные, были признаны легитимными подгруппами не только в отношении их религии, но и языка. Таким образом, в таких городах, как Константинополь, Салоники, Адрианополь, и Измир, языки иврит и ладино процветали одновременно. Хотя значительная часть еврейской интеллектуальной жизни продолжала протекать с использованием иврита, присутствие ладино ощущалось в практических учебниках по Галахе и переводах классических текстов (наиболее известным является «Пятикнижие» 1547 года на ладино в издании типографии «Элиэзер Гершон Сончино»).
Последующие века стали свидетелями всплеска иудео-испанского творчества, вдохновленного в значительной степени тем, что, несомненно, самым лучшим произведением на ладино был энциклопедический комментарий Библии под названием «Me’am Lo’ez» (буквально, «Из народа со странным языком», Псалмы 114.1). Это было творением Яакова Хули (1689-1732), отпрыска выдающейся иерусалимской научной династии, который прибыл в Константинополь в 1714 году для службы в качестве раввинатского судьи. Вдохновленный новыми возможностями, предоставляемыми печатью, а также чувством ответственности за духовное здоровье общины, еще не оправившейся от саббатианской ереси века минувшего (Саббатианство — еретическое направление иудаизма, возникшее в 1665 году – И.Ф.), Хули осуществил массовую реформу народного образования, главным инструментом которой был энциклопедический комментарий Библии «Me’am Lо’ez»
Первый том «Бытие» появился в 1730 году; Хули успел завершить половину тома «Исход» до своей смерти в 1732 году. В своём труде он опирался на раввинистическую литературу, библейские толкования «Зоар» и обширные правовые, философские и мистические источники сефардского еврейства, чтобы выковать из них, как простые проповеди, так и сложные рассуждения. Его целью, как он пишет в своём введении, является внедрение четырёх основных идей: чудо Божественного творения, центральное место Торы и ее заповедей, любовь к ближнему, и факт смертности. Вооружённый всем этим, читатель «будет знать, что конец жизни человека это исчезновение из этого мира, и поэтому он должен позаботиться, чтобы обрести товарищей, которые будут стоять рядом с ним в трудные времена, точно так же поступает одиночка прежде, чем отправляется в путешествие».
Комментарий к Библии «Me’am Lo’ez» вызвал новую волну раввинских писаний, прежде всего, ясно показывая их усилия по завершению трудов Хули. В своём вкладе в текущие выпуски журнала «Европейский иудаизм» о состоянии исследований ладино, ученый Алиса Meйуас Джинио прослеживает эволюцию Османского раввината, начиная с классического труда Хули и его непосредственных преемников, каждый из которых был погружён с головой в классическую учёбу и литературный стиль. Далее она отслеживает развитие языка вплоть до конца 19-го века, когда еврейская интеллектуальная элита подпала под влияние модернизации еврейской жизни и европейского Просвещения.
Именно в эти последние десятилетия случилось так, что, в качестве литературного языка ладино вступил в свой Золотой век, катализируемый (как показывает Сара Абревая Штайн в своей увлекательной книге «Сделать евреев современными») радикальными неопределенностями современности и культурными потребностями новых поколений городских читателей. Хотя, как отмечает Михаэль Альперт в «Европейском иудаизме», писатели-романисты, пишущие на ладино, не достигали уровня своих коллег, пишущих на иврите и идише (действительно, подавляющее большинство романов на ладино были переводами),а журналы и журналистика на ладино – это уже совсем другая история.
Первая газета на ладино «Sha‘arei Mizrah» («Восточные ворота»), была выпущена в 1845 году. С 1860 года журналистика на ладино процветала, пытаясь преодолеть серьезные социальные и культурные проблемы, став главным форумом для первых исследований истории и культуры сефардского еврейства. В 20-м веке в период между двумя мировыми войнами в Турции и на Балканах было около 300 периодических изданий на ладино.
Культура ладино в целом не могла, да и не пережила эпоху Османского правления, которое придало ей форму и целостность. Уже в межвоенные годы периодические издания на ладино просачивались лишь в узко сегментированные круги читателей; меньше молодых людей говорили на этом языке; а старые тексты, напечатанные классическим шрифтом «Раши», канули в прошлое. Холокост, а позднее, волны эмиграции в Израиль и на Запад, покончили с тем, что осталось от живой культуры ладино.
А что происходит сегодня, когда оттоманских турок давно нет, а турецкое еврейство представляет собой лишь горстку евреев? В отличие от идиша, ладино недостаёт в настоящее время и общин, говорящих на нём, и оригинальной литературы прошлого, чтобы евреи могли оставить свои собственные привычные языковые навыки в пользу ладино. Ладино также не сыграл никакой роли в установлении идеологических понятий или создании ведущих учреждений ни в Израиле, ни в американской еврейской общине.
И, тем не менее, языку ладино по-прежнему есть, что предложить. Итальянский поэт Эуженио Монтале как-то писал о «второй жизни искусства, в которой фрагменты и следы ранее созданных поэм, картин или романов возвращаются назад, на те же улицы и в сознание людей, но уже в новых произведениях с обновлённым сознанием еврейского племени». Это может просто продолжаться во второй жизни ладино и его шедевров, начиная от книги «Me’am Lo’ez» и других раввинских работ, до успешных исторических исследований, проведенных древними учеными, и до политических и культурных дискуссий, которые оживили бы страницы периодических изданий на ладино.
И, наконец, это – музыка, как духовная, так и светская: музыка, которая вновь и вновь обнаруживается и интерпретируется учеными в Европе, Израиле и США, а также и исполнителями песен. Среди них – Ясмин Леви, дочь композитора и кантора, поющего на языке ладино, и музыкант Бася Шехтер, родившаяся в Бруклине.
Согласимся, что это – задача не из лёгких: возрождение собственного еврейского опыта нескольких веков, расположенного на геополитических перекрестках, и пересмотр под другим углом привычной картины современной еврейской истории. И всё это – в условиях стремительно глобализирующегося мира…
Перевод с английского Игоря Файвушовича, Хадера.