Елена Петровна Блаватская (1831-1891): штрихи к портрету в жанре патографии.

«Когда я умру, и меня уже не будет, люди, возможно, воздадут должное моим бескорыстным стремлениям. Я дала клятву помогать людям на пути к Истине, пока я живу, и я сдержу свою клятву. Пусть они поносят меня и оскорбляют меня. Пусть кто-то назовет меня МЕДИУМОМ и спиритуалистом, а кто-то – мошенником. Придет тот день, когда будущие поколения научатся лучше понимать меня» [1], — так писала о себе Елена Петровна Блаватская, одна из самых экстраординарных и загадочных личностей нашего времени.
Ее называли «сфинксом XIX-го столетия», «загадкой эпохи».
Прошло больше ста лет cо времени ее смерти, но до сих пор ее имя окружает тайна. «Кто Вы, мадам Блаватская?» — под таким названием вышел в России 1991г. документально-художественный фильм к столетию со дня смерти Е.П.Блаватской.

В официальной печати (Википедия) она фигурирует как «религиозный философ теософского направления, литератор, публицист, оккультист и спиритуалист, путешественница».
Вместе с тем, несмотря на мировую известность, многочисленных последователей ее учения во всех странах, немногим выпала участь испытать в жизни столько постоянного непонимания, клеветы и нападок, сколько их досталось на долю Блаватской.

И главной мишенью, выбранной противниками Блаватской, были ее психические способности.
.
Блаватская определенно обладала паранормальными или экстрасенсорными способностями во всем спектре их проявлений. Это психокинез (телекинез, психоэнергетика), телепатия (считывание мыслей), эйдетизм (способность к воспроизведению представлений предметов со всеми их деталями).
А также ясновидение, прекогниция (предсказание) и ретрокогниция (перцепция событий прошлого). Все это формы внерационального восприятия, которые недоступны каналам обычного чувственного знания.

Хотя со стороны науки отношение к этим феноменам, мягко говоря, критическое, но интерес к ним в обществе никогда не ослабевал.
Согласно Википедии, «Герберт Уэллс как-то отметил, что его всегда поражали феномены, совершаемые Магометом, йогами и госпожой Блаватской Здесь мы соприкасаемся, – писал он, – с законами более глубинными, чем общеизвестные законы природы» [ Wells H. G. The Man Who Could Work Miracles: Twenty-Eight Science Fiction Stories of H. G. Wells. NY: Dover, 1942. C. 701].

Кстати, сама Блаватская признавала, что в обществе «только в редчайших случаях эти феномены не воспринимаются как «чудо», «проделки дьявола или вульгарный трюк». Она писала с сожалением, что в понятие «оккультный» людьми вкладывается совершенно другое содержание.
По ее утверждению, эти феномены суть «проявление сил, являющихся совершенно естественными и тем не менее неизвестными, и при этом иногда они принадлежат определенным индивидуумам, достигшим большего и высшего знания Вселенной, чем ученые или теологи. Однако эта сила скрыта в каждом человеке, и может быть, со временем кто-то сможет научиться пользоваться ею, развив это умение» [2].

Наряду с ними (а, скорей всего, неотделимо от них) у Блаватской на протяжении жизни наблюдались и другие психические феномены, которые, если их рассматривать с медицинских позиций, полностью укладываются в картину психопатологических нарушений и болезненных психических расстройств. И это настолько очевидно, что даже человек не сведущий в психиатрии, читая ее описание собственных переживаний, увидит в них психические отклонения. Что тогда говорить о специалистах?

Однако при всем том, что Блаватскую обвиняли в очень многих грехах, называли «вульгарной трюкачкой», «мошенницей» и даже «агентом русского правительства», но психически больной, сумасшедшей ее не называл никто и никогда.

По воспоминаниям тех, кто ее знал, она была уникальным, но в то же время абсолютно нормальным человеком. Всех подкупала ее «несравнимая мягкость в общении», открытость, чувство юмора, жизнелюбие. Ее манера говорить была изящной и захватывающей, ее характеристика людей или вещей – оригинальной и остроумной. Она была известна своим музыкальным талантом и в Лондоне состояла членом филармонического общества.

Граф С.Ю. Витте, который был ее двоюродным братом, хотя и не в состоянии был понять и оценить триумф ее теософских идей, тем не менее, воздавал должное ее «своеобразному и великому таланту» литератора. И основным доказательством этого таланта он считал ее « феерические рассказы» об Индии, которые печатались под псевдонимом Радда – Бай и впоследствии составили книгу «Из пещер и дебрей Индостана».

При чтении воспоминаний о Блаватской возникает образ многогранной личности, прекрасно образованной и необыкновенно эрудированной, перу которой принадлежат многотомные публикации, главным из которых является капитальный труд «Тайная доктрина». Он имеет знаменательный подзаголовок «Синтез науки, религии и философии».

В свете новых веяний в науке не будет преувеличением сказать, что Блаватская опередила свое время. Ее идеи о необходимости соединения, интеграции научных и духовных знаний предвосхитили будущее развитие науки. Только в нашу эпоху ученые вплотную подошли к этой проблеме.
Все больше ученых стали склоняться к мнению, что размежевание современной науки с религией, мифом, научная рациональность не способствуют пониманию истоков развития культуры и общества. В противоположность старой механистической парадигме устройства Вселенной провозглашается тезис о когерентности или универсальной связи во Вселенной, которая соединяет внешне разрозненные элементы сущего далеко не формальной механической связью.

Примечательна в этом плане недавно опубликованная статья М.Ривкина на Портале, в которой он пишет: «Многие сегодня чувствуют потребность в Новом Интегративном Сознании и, так или иначе, ощущают его «дуновения» Новое Сознание — сознание объемлюще-интегративное, в нём нет места дихотомии знания и веры, «науки» и «религии»[3].

В нашу задачу не входит подробное изложение ее теории и теософских взглядов. Предметом рассмотрения в данной статье являются те психические феномены, которые можно квалифицировать как психопатологические расстройства.
При этом вполне закономерен вопрос относительно того, этично ли говорить об этом? Вправе ли психиатры давать клиническую оценку поведения известных личностей?

Надо сказать, что история исследования жизни и творчества выдающихся личностей под углом психических отклонений (иначе патография) насчитывает более ста лет.

Из Википедии следует, что «жанр патографий был создан французскими авторами в первой половине XIX века. Одну из первых патографий, посвящённую Сократу, написал в 1836 году французский врач Луи-Франсуа Лелю (1804-1877), объявив в ней галлюцинацией «гения» или «демона», в разговоре с которым Сократу приходили мудрые мысли.
В 1846 году вышла книга Лелю о Блезе Паскале, якобы также испытывавшим галлюцинации. В дальнейшем аналогичные биографические описания знаменитых людей стали издаваться многими психиатрами в различных странах.
Термин «патография» ввёл в психиатрический обиход немецкий врач Пауль Юлиус Мёбиус (1853-1907), написавший патографии Гёте, Шопенгауэра, Шумана и ставший классиком данного жанра.
Вслед за этим российские психиатры также начали описывать предполагаемые болезни наиболее влиятельных отечественных писателей – Достоевского, Гоголя, Гаршина.

В 1920-е годы российский психиатр Г. В. Сегалин (1878-1960) стал издавать на Урале целый журнал, посвящённый патографиям: «Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии)».

Но с 1930-х годов публикация патографий в СССР была прекращена, а «Клинический архив гениальности и одаренности (эвропатологии)» после четырёх лет существования был закрыт в 1930 году».

Что сказать по этому поводу? Возможно, патографические исследования были не свободны от недостатков, но главную роль здесь сыграла политическая конъюнктура. К чему привела партийность в науке, литературе в Советском Союзе, всем хорошо известно.

Однако важно понимать и представлять, что патография — это раздел науки, который затрагивает не столько узкие медицинские проблемы, сколько естественнонаучные. Ведь объектом исследования ученых является не контингент психиатрических больниц, а личности выдающиеся, творческие. И это ставит целый ряд вопросов: что за психические нарушения обнаруживаются у творческих личностей, какова их природа, как они соотносятся с психической нормой?
Может ли это пролить свет на загадку творчества, которая издавна занимала умы исследователей?
(Отчасти мы касались этой темы в своей статье «Почему безумие душевнобольного напоминает своей конструкцией миф?», опубликованной в Блогах).

И феномен Блаватской в этом плане представляет исключительный интерес.

Продолжение следует.

ЛИТЕРАТУРА

1. Оккультный мир Блаватской. Сборник. Пер. с англ. – Москва, «Сфера», 1996, с.465
2. там же, с.474
3. Ривкин М. Толкования недельных разделов Книги Брейшит с позиций Нового Интегративного Сознания. «Заметки по еврейской истории» № 190, февраль2016)