Автор: Просто цитаты [1]
«Ничем не может быть оправдано то, что некоторые биологи смотрят на эволюцию только как на генетический процесс и полностью забывают о похожем, но гораздо более быстром процессе культурной эволюции, который ныне доминирует на арене человеческой деятельности и ставит перед нашим интеллектом проблемы, которые человек еще не научился решать». (476)
«Мы должны, наконец, понять, что современный социальный порядок есть не результат сознательного планирования, а результат выживания более эффективных институтов в процессе конкуренции. Культура есть явление не искусственное, но и не естественное; она не передается по наследству, но и не планируется рационально. Она представляет собой традицию заученных правил поведения, которые никогда не были изобретены, и вовлеченный в культурный процесс человек не знает их предназначения. Мы можем говорить о мудрости культуры так же, как мы говорим о мудрости природы. Впрочем, ошибки культуры, вероятно, не так легко исправляются, потому что тут приходится иметь дело с властью правительств». (476-7)
«Иными словами, человек чаще обучался правильным поступкам без понимания того, отчего они правильны, да и по сей день обычаи часто служат ему надежнее, чем понимание». (479)
«Одна из самых важных в обществе самовоспроизводящихся систем – система диверсифицированного разделения труда, в которой люди приспосабливают свои занятия друг к другу, даже не зная друг друга лично. Адам Смит был первым, кто понял, что именно эта система лежит в основе современной цивилизации. Он интерпретировал это в терминах механизма обратной связи, предвосхитив одну из основных концепций кибернетики». (480)
«Раньше в характере человека доминировал инстинкт присвоения и прямого удовлетворения потребностей; теперь его место заняла готовность подчиняться усвоенным правилам, которые сдерживают естественные инстинкты, не пригодные для жизни в условиях открытого общества. Против этой “дисциплины” (или, говоря привычными словами, системы правил поведения) человек все еще иногда бунтует» (482)
«…эволюция стала возможной главным образом благодаря ослаблению запретов. Это была эволюция индивидуальной свободы, развитие правил, скорее защищавших индивида, нежели указывающих, что ему надлежит делать. Не подлежит сомнению, что терпимость к сношениям между своими и чужаками, признание четко отграниченной частной собственности, особенно земельной, принуждающие договорные обязательства, конкуренция между ремесленниками, производящими одно и то же, вариации некогда установленной обычаем цены, денежный заем (особенно процентный) – все это начиналось как нарушение обычных правил, отклонение от приличий». (483)
«Человек принял новые правила поведения не потому, что был разумен, — он стал разумен, подчинившись новым правилам поведения. […] Основные инструменты цивилизации – язык, мораль, закон и деньги – суть результат не проекта, а стихийного развития; и вот два последних инструмента оказались искажены, оттого что стали безраздельной собственностью захватившей их организованной власти».[2] (484)
«Человек развился не в условиях свободы. […] Свобода сделалась возможной благодаря постепенной эволюции дисциплины цивилизации, которая есть в то же время дисциплина свободы. Путем установления абстрактных безличных правил, она защищает индивида от произвола и насилия со стороны других, позволяет ему отгородить и обжить защищенное от вторжения пространство, где он может распоряжаться своими знаниями для достижения своих собственных целей. Нашей свободой мы обязаны ограничениям свободы, “ибо кто может быть свободен, когда всякий волен помыкать им по своей прихоти?” (Джон Локк, Второй трактат о правлении, $57)». (485)
«Всякая попытка привести вознаграждение в соответствие с нашими атавистическими представлениями о распределительной справедливости сделает невозможным эффективное использование рассеянных индивидуальных знаний и разрушит общество, которое мы называем плюралистическим». (490)
«Подлинными лидерами среди реакционных общественных философов являются, несомненно, социалисты. В самом деле, весь социализм есть результат возрождения первобытных инстинктов, притом что большинство теоретиков социализма слишком искушены, чтобы обманываться насчет возможности удовлетворить в новом обществе старые инстинкты путем прямого восстановления правил поведения первобытного человека. Потому-то эти рецидивисты мысли и кидаются в другую крайность, пытаясь выдать за новую мораль то, что служит инстинктивным томлениям далекого прошлого». (491)
«Эпоха предрассудков есть то время, когда люди воображают, что знают больше, чем они знают на самом деле. В этом смысле ХХ век оказался выдающейся эпохой предрассудков. […] Ирония здесь в том, что все эти предрассудки в значительной мере восходят к Веку Разума […] То, что век рационализма, а с ним и современный позитивизм учили нас считать бессмысленными созданиями игры случая и человеческого каприза, оказалось во многих случая фундаментом, на котором покоится наша способность рационально мыслить. Человек никогда не был и не будет хозяином своей судьбы: самый разум его постоянно совершенствуется за счет того, что ведет его к неизвестному и непредвиденному, где приходится учиться новому». (498)
«Вот истина, которую все великие проповедники свободы, кроме рационалистов, никогда не уставали подчеркивать: что свобода никогда не работает без глубоко укоренившихся моральных убеждений и что принуждение может быть умерено до минимума только, когда от индивидов ожидается, как правило, добровольное подчинение определенным принципам».[3]
«Человек цивилизовался в значительной степени вопреки своим желаниям. В этом, я думаю, итог всего обсуждения – не наш интеллект создал цивилизацию, но на самом деле — обуздание множества наших природных инстинктов». (490)
Примечания:
[1] Все, цитаты, кроме одной даются по изданию: Фридрих фон Хайек. «Право, законодательство и свобода». ИРИСЭН. М, 2006. После каждого отрывка в скобках указана страница. Все курсивы – самого Хайека.
[2] В других местах Хайек не раз указывал, что те же силы работают над искажением языка, придавая определенным ключевым словам дискурса смысл, не присущий им изначально и вводящий в заблуждение. Таким образом идет разрушение коммуникативной системы. Как следствие, люди, или группы, перестают понимать друг друга, достижение общественного консенсуса становится невозможным, возникают предпосылки для подрыва стабильности общества и гражданского мира.
[3] Constitution of Liberty. 1960, p. 62.