о любви неразделённой и о дефисах с ишиасом (по материалам Гостевой)

Когда простым и нежным взором ласкают вас вне Гостевой не забывайте неразделённой любви увядшей на мостовой
что там ромео хозе кармены когда в кармане один лишь рупь
вот она, эта жуткая проза — ? — не знаю как и назвать это.
Разве можно даже думать о чём-то, кроме дефисов, не заглянув, скажем, в Старосветские помещики (Гоголь)
* * *
«Я очень люблю скромную жизнь тех уединенных владетелей отдаленных деревень, которых в Малороссии обыкновенно называют старосветскими, которые, как дряхлые живописные домики, хороши своею пестротою и совершенною противоположностью с новым гладеньким строением, которого стен не промыл еще дождь, крыши не покрыла зеленая плесень и лишенное щекатурки крыльцо не выказывает своих красных кирпичей…
Я до сих пор не могу позабыть двух старичков прошедшего века, которых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих пор жалости, и чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со временем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу развалившихся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где стоял низенький домик, — и ничего более.
Грустно! мне заранее грустно! Но обратимся к рассказу.
Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна Товстогубиха, по выражению окружных мужиков, были те
старики, о которых я начал рассказывать. Если бы я был живописец и хотел изобразить на полотне Филемона и Бавкиду, я бы никогда не избрал другого оригинала, кроме их. Афанасию Ивановичу было шестьдесят лет, Пульхерии Ивановне пятьдесят пять. Афанасий Иванович был высокого роста, ходил всегда в бараньем тулупчике, покрытом камлотом, сидел согнувшись и всегда почти улыбался, хотя бы рассказывал или просто слушал. Пульхерия Ивановна была несколько сурьезна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для ее доброго лица. Легкие морщины на их лицах были расположены с такою приятностью, что художник, верно бы, украл их. По ним можно было, казалось, читать всю жизнь их, ясную, спокойную жизнь, которую вели старые национальные, простосердечные и вместе богатые фамилии, всегда составляющие противоположность тем низким малороссиянам, которые выдираются из дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с своих же земляков, наводняют Петербург ябедниками, наживают наконец капитал и торжественно прибавляют к фамилии своей, оканчивающейся на о, слог въ.
Нет, они не были похожи на эти презренные и жалкие творения, так же как и все малороссийские старинные и коренные фамилии . . .»
. . . . .
vitakh
Вновь споры раскалённые и наконец итог:
«Любовь неразделённая — поэзии исток».
Любители летать во сне, зря рифмой текст не красьте —
Пусть тихо курят в стороне все остальные страсти…
«Пусть тихо курят в стороне все остальные страсти» — с этим не поспоришь. Однако, в старое доброе время многие рассказы, повести и, да, и сказки, кончались на другой ноте — «и они жили счастливо и умерли в один день…»
Лучший (imho) пример — у Н.В.Гоголя и у А.С. в Капитанской дочке. И у М.Б., часто упоминаемого в Портале — ну да, в покое, но Мастер и Маргарита встретились и так далее…
В русской литературе на стороне «любви неразделённой» персонажей — пруд пруди, начиная с пруда Бедной Лизы, конца и краю нет этим Ленским и Аннам.
А жаль, потому как доказывает правоту Маяка:
«Для веселия планета наша мало оборудована…»
В России и правда — маловато, но, если — в Коста-Рику или на острова какие съездить-слетать, там оборудование получше, однако.
. . . . . .
vitakh — А.Б.
— 2015-12-23 17:45:49(446)
Нам, уважаемый А.Б.,
не повредят краски в судьбе 🙂
— — — —
Не повредят.
Ведь самый робкий
И тот, гляди, в грузовике.
А там такие едут дяди
И то ли спереди то ль сзади
Чу-у-у и слиняли вдалеке
И дальше мчатся кони в коме
Или в пальто
И кони-люди и залпы 1000-чи орудий
слились в протяжный вой
как в Гостевой
— — — —
пусть даже очень скромной рифмой
украсил кто-то скушный текст
перекурив такие страсти
vitakh ответил тихо — красьте
и мы все красим, кто как может
кто с дефисом, кто с дефиСитом
кто с ишиасом, кто с колитом
а кто-то лишь с аппендицитом