А.А.Потебня (1835-1891) — «ученый для себя».

Первой крупной работой Потебни была его магистерская диссертация на тему «О мифическом значении некоторых обрядов и поверий» (1863г), которая посвящена славянскому фольклору и мифологии. Как уже говорилось, эта работа Потебни вызвала неоднозначную оценку и не была доведена до защиты.
В ней приводится богатый материал существующих у славян народных преданий, обрядов, поверий, сказаний. Но эта работа представляет не только этнографический интерес.

Учеными, изучавшими древние верования, мифы, культы, издавна отмечалось их сходство у разных народов, находящихся порой на противоположных концах земного шара. Не одно поколение ученых задавалось вопросом, в чем причина такого явления: является ли это результатом влияния и заимствования чужих культурных традиций, следствием миграции населения или в какой-то части деятельностью миссионеров?

Принципиально новый подход к этой проблеме, прежде всего, связывается с именем французского ученого Леви-Брюля. Он показал, что древние верования нельзя объяснить, исходя из природы и опыта индивидуума, поскольку в них заключается прошлое не отдельного человека, а всего человечества. Содержанием мифологических образов и символов являются коллективные представления.
Верования «примитивов» предстают совсем в другом свете, если их рассматривать не как изолированные факты, а как производное от коллективных представлений его общества. Коллективные представления существуют до индивидуумов, которые усваивают их с рождения, и обнаруживают себя после их смерти. Леви-Брюль называл «химерическим» представление о существовании индивидуального сознания, не затронутого каким-либо опытом, так как глубины человеческой личности выходят за пределы индивидуального существования [1].
Но концепция Леви-Брюля не всеми учеными была принята безоговорочно. Дальнейшее развитие и продолжение его изыскания получают в учении К.Г.Юнга о коллективном бессознательном.
Как полагал Юнг, каждое человеческое существо характеризуется, с одной стороны, сознательной деятельностью, с другой – иррациональным опытом, кроющемся в глубинах бессознательного. Он считал необходимым признать существование некого «коллективного» психического субстрата», или, по его определению, коллективного бессознательного. Коллективного — потому, что речь идет о бессознательном, имеющем всеобщую природу и включающем в себя типы и образы поведения, которые являются повсюду одними и теми же.

Содержанием коллективного бессознательного, по Юнгу, являются архетипы. Отдавая должное своему предшественнику, он писал, что архетипы, по существу, соответствуют понятию коллективных представлений в психологии примитивов, введенному Леви-Брюлем. Архетипы – это врожденные психические структуры, «принадлежащие к стержневому каркасу бессознательной психики, посему их нельзя назвать личным приобретением». Коллективное бессознательное есть психическая жизнь предков в своем первоистоке [2].

Архетипы носят универсальный характер и их можно найти во всех культурах, хотя они могут появляться под различными названиями в зависимости от специфических условий той или иной культуры. Таким образом, мифы всех народов имеют архетипические корни в коллективном бессознательном и являются неличностным достоянием.

В плане этого представляется закономерным вопрос: можно ли найти какую-либо аналогию в сюжетах мифологии тем обрядам и древним верованиям, которые описывает Потебня?

Одно из поверий, распространенных у славянских народов, является поверье,
связанное с такими действиями, как «вить» и «вязать». Об этом говорит то, что многие слова в русском языке для выражения «беды и горя» имеют основное значение «вязать, крутить», пишет Потебня.

Как показывают многочисленные обряды у славян, в древнем сознании понятия «вить», «вязать» связывалось с понятием «силы». «Сильный» представляется человеком, имеющим возможность вязать». Власть, как произведение силы также символически изображается вязанием. «Завязать – значит вообще уничтожить»[3]. «Сюда же относится «закручивание колосьев на ниве на погибель хлеба, до сих пор наводящие ужас на целые села», указывает Потебня.
Опираясь на лексику славянских языков и образы народной поэзии, Потебня решает вопросы и о происхождении языка. Он обращается к языку как основному источнику сведений о доисторической эпохе. Это позволяет ему проводить языковые сближения, выявляя этимологию тех или иных слов.
Так, по мнению Потебни, слово «сила», несомненно, одного корня с «силок» и «си – то».
А «плен-полон не только добыча вообще, но и добыча связанная, как видно из ст.-сл., плЪни-ца, цепь».
Надо сказать, что некоторые ученые критически относятся к этимологии, предлагаемой Потебней. Но, как мы увидим позднее, этимология вышеприведенных слов находит свое подтверждение в других языках.
Далее Потебня пишет, что «вязанье» переходит к значению не только связанной, скрученной или вяжущей веревки, но и узла». То есть, помимо веревок, сетей, цепей, таким же символом власти является «узел».
У славян существовало поверье, по которому считалось «дурной приметой, если на нитке у шьющего сами собой вяжутся узлы».
Даже народное средство от бородавок связано с этими представлениями. Для того, чтобы избавиться от бородавок, надо «завязать на нитке по узлу над каждою бородавкою и бросить нитку эту в сырое место: когда узлы сгниют, тогда пропадут бородавки».

Однако магическая значимость веревок, сетей, цепей, символизм узлов, нитей не ограничивается славянским фольклором, а является принадлежностью и других архаических культур.

Так, в индуизме бог Варуна, сменивший Небесного бога, олицетворяет собой стража космического порядка. Варуну всегда изображают с веревкой в руке. Любого, кого он намерен погубить, он опутывает. Все должны бояться «пут» Варуны. Даже само имя Варуна, по мнению М. Элиаде [4], восходит к индоевропейскому корню «uer» – «связывать» (санскритское «варатра» – ремешок, веревка).
Путы Варуны магические, как и само его владычество, они служат символом мистических ветвей власти, которые называются: правосудие, управление, наказание. И он наказывает всех нарушителей своих законов, «опутывая» их (болезнями или бессилием). Помимо этого узлы также имели «специфическое отношение» к Варуне, указывает М. Элиаде.

В вавилонской религии главным оружием бога Мардука является «сеть». Мардук «связывает» богиню Тиамат, «сковывает» ее и убивает. Тем же самым образом он сковывает всех богов и демонов, которые помогали Тиамат, и бросает их в темницы и подземелья. В древнегреческой мифологии Неба Уран также «опутывает» своих детей, заковывает в цепи циклопов и отправляет их в Тартар.

В греческой мифологии особое место занимает бог-колдун Гефест. Он еще бог огня и кузнечного мастерства, но превыше всего то, что Гефест, по выражению Элиаде, – умелый «вязальщик». Своими изделиями (цепями, сетями) он связывает богов и богинь, как и титана Прометея. Это образ хитрого, действующего путем разных уловок, божества.
Что интересно, в Малороссии колдун называется «каверзник», т.е. вяжущий, о чем пишет Потебня [5].

Как видно из этого, древние представления славян, связанные с их верой в мистическую силу «веревок» и «узлов», восходят к мифическим образам, их корни кроются в архетипических образованиях, характерных для коллективного бессознательного. В этом причина того сходства, которое обнаруживают поверья славян с мифологическими сюжетами.
Но мышление неотделимо от языка. Какое отражение находят эти мифологические представления в древнем словотворчестве?

Обратимся к ивриту как одному из древнейших языков человечества. В одно корневое гнездо древний иврит соединяет такие слова, как веревка (хэвэл), повреждение, ущерб, вред (хэвал), уловка (тахбула). А современный иврит в это корневое гнездо включает производные от того же корня слова ловкач (тахбэлан), а также диверсия (хабала) и террорист (мэхабэл), отдавая тем самым дань реалиям нашей жизни.

Слова «узел» и «заговор» в нем обозначаются одинаково — «кэшэр».

Одноименным корнем иврит обобщает слова: шаршэрэт (цепь), шараш (сплетаться, в переносном смысле — истреблять о человеке) и мэшаршэр (связывает).

Другая группа производных слов включает в себя слова: рэшэт (сеть, ловушка, западня), рэшут (право) и рашут (власть, управление).

Как видно из этого, образование в иврите семантических рядов слов идет вокруг таких понятий, как «веревка», «сеть», «узел», «цепь». И, как можно считать, они имеют «специфическое отношение» к мифологическим представлениям, если воспользоваться словами Элиаде. Это дает основание утверждать, что их связывает также общность семантики. В свою очередь это позволяет говорить и об общности их происхождения или этимологии.

Иными словами, представления о магической значимости «веревок», «сетей», «цепей» и «узлов» являются теми архетипическими образованиями, которые лежат и в основе древнего словотворчества. Без обращения к мифологии невозможно объяснить языковые сближения.
Это касается и корневых гнезд иврита, семантический разброс которых, на первый взгляд, представляется неким лингвистическим курьезом. «Веревка», «диверсия» и «террорист»; «узел» и «заговор»; «цепь» и «сплетаться = истреблять» – все эти необычные связи, которые устанавливает иврит, с учетом вышеизложенного, получают свое объяснение.

В связи с этим вернемся снова к этимологии. Известный ученый А.Л.Топорков в своих комментариях к работе Потебни пишет, что «не ставил своей задачей критически оценивать языковые сближения и этимологии, предлагаемые Потебней. Неудовлетворенность многих из них очевидна для читателя лингвиста. Неспециалисту можно порекомендовать для проверки заинтересовавших его сведений обращаться к современным этимологическим словарям (словарь М.Фасмера и О.Н.Трубачева и др.)» [6].

Но, что мы находим в словаре Фасмера по поводу этимологии слова «сила», приводимой Потебней? В словаре говорится о существовании этого слова в украинском, болгарском, др.-русск., ст.-слав., сербохорватском, польском, чешском, словенском языках. Праславянское sila родственно лит. «душа, дух, чувство», др.-прусс. «прилежание» и т.д.…
Не будем утомлять читателя и скажем сразу, что об этимологии слова «сила» в потебнянском смысле у Фасмера нет указаний [7].

Зато в словаре П.Я.Черных [8] прямо сказано, что « в этимологическом отношении «сила» неясное слово». И далее, касаясь родственных с ним слов, Черных пишет: «может, правильным считать только корень «си», возводя это к словам « «соединять», «связывать»? И далее отсылает к словам «сеть», «силок».

В словаре Фасмера слова «силок» вообще нет. У Черных же мы находим, что силок — «ловушка для птиц», главной частью которой является затягивающаяся петля», лит.- «тесьма», «шнур», «путы», др. – в.- нем. – «веревка», «канат», «путы», то же в др.-исл. и совр. исл. языках.

Сеть – лит. «веревка», «привязь», «узы», «связывать», лат. – «тесемка», «завязка», др.-прус. – «ремень», совр. нем – « веревка», др.-исл. – «канат», «тесьма», «узы», «путы», В современном. исл. – «колдовство», «чары».

Таким образом, этимологические изыскания П.Я Черных служат неопровержимым доказательством той этимологии слова «сила», которую раскрывает Потебня.
Очевиден и отпечаток мифологических представлений, который при этом проступает. Веревка, узлы, сеть, цепь, колдовство, чары – все эти слова в древнем сознании были неотделимы от мифических образов и связывались воедино.
В плане этимологии это является тем существенным моментом, который позволяет проводить семантические сближения.

В своей работе Потебня показывает, каким важным для исследования словотворчества является знание мифического значения народных обрядов и символов. «Аналогия поэтического народного творчества с созданием языка во многих случаях поразительна» [9]. Поэтому он считал, что привлечение народно-поэтических произведений для исследования раннего языкотворчества имеет принципиальный характер, поскольку позволяет присутствовать как бы при самом зарождении языка.

Продолжение следует.

ЛИТЕРАТУРА

1. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. – М.: Педагогика-Пресс, 1994, с. 18-19
2. Юнг К.Г. Бог и бессознательное. М.: Олимп, ООО «Издательство АСТ-ЛТД»,1998, с.289-290.
3. Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. В кн. Символ и миф в народной культуре. Москва Издательство «Лабиринт», 2000, с. 82
4. Элиаде М. Очерки сравнительного религиоведения. Научно-издательский центр «Ладомир» Москва, 1999, с.77 – 83
5. Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. В кн. Символ и миф в народной культуре. Москва Издательство «Лабиринт», 2000, с.83.
6. Топорков А.Л. Комментарии в кн. Потебня А.А. «Символ и миф в народной культуре», с.453
7. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.3 Москва Издательство «Астрель», 2009, с. 621
8. Черных П.Я. Историко- этимологический словарь современного русского языка. Москва Издательство «Русский язык», 2001, Т. 2, с.162
9. Потебня А.А. Мысль и язык. Москва, изд «Лабиринт», 1999, с.40

8 комментариев для “А.А.Потебня (1835-1891) — «ученый для себя».

  1. «Гордые скрыли силки для меня и петли, раскинули сеть по дороге, тенета разложили для меня» (Псалтирь 139:6).» Это уже метафора. И образовалась она не сразу.
    В мифическом сознании эти предметы не употреблялись в переносном смысле. Они не отделялись от конкретных образов богов, были их двойниками. Бога Варуну изображали всегда с веревкой в руке, и само его имя имеет одноименный корень со словом «веревка»- санскритское «варатра» — ремешок, веревка. Мифологическое тождество семантик здесь налицо.
    Это былое генетическое тождество двух семантик лежит и в основе образных, выразительных средств иврита. Но это уже отдельная тема.

    Что касается вашей фразы о том, что «здесь «решетка»: не из твердых прутьев, а из переплетенных полос, веревок», то я ее не поняла. В чем тут разница? Разве это так принципиально — из чего решетка?

  2. Вы, Леонид, пишете: «Исток слова содержит информацию» . Против этого нечего возразить — очень верные слова. Одно только «но» — смотря какую.
    Ее истинность зависит от подхода и взглядов того, кто изыскивает эту информацию. Для вас РеШеТка (Шлома Громан), разРеШиТельная власть.
    Мне это напоминает отгадывание ребуса. Оно тоже требует своего рода изобретательности и таланта, ничего не скажешь. Но за этим ничего нет, кроме умственных упражнений.
    Рэшэт(сеть) — это ловушка, западня. И ее связывает общность семантики с веревкой, цепями, узлами. За всем этим стоит мифология, представления об опутывающей силе небесных богов.
    Действительно, если подумать, ну, что было у богов на вооружении? У Верховных богов — это, естественно, природные стихии. А у тех, которые, так сказать, местного значения? Одни путы, то бишь, веревка, сети, узлы. Как же можно не учитывать эту информацию, т.е. мифологические представления, когда речь идет о таком древнейшем языке, как иврит. А он самым теснейшим образом связан с мифологией.
    Вы часто ссылаетесь на словарь Шлома Громана. Ничего не могу сказать о его достоинствах. Но словарь Штейнберга заслуживает не меньшего внимания.

    1. СИ Библии: «Гордые скрыли силки для меня и петли, раскинули сеть по дороге, тенета разложили для меня» (Псалтирь 139:6).
      Танах в переводе Мосад рав Кук:«Спрятали надменные силок и веревки для меня, разостлали сеть по дороге, капканы поставили для меня» (Тегилим 140:6).

      Здесь «сеть» — «р-ш-т», «верёвки» — «х-в-л-м».

      Уважаемая Инна, в предыдущем комментарии я по невнимательности не полностью привел запись словаря Ш.Громана. Прошу извинить. Это не было главным в моём отклике на Вашу интересную статью.

      В словнике Шлома Громана: РЕШЁТКА, РЕШЕТО. От רשת (рэшет) «сеть», «сетка», «решетка».
      Здесь «решетка»: не из твердых прутьев, а из переплетенных полос, веревок. Такой перевод слова «р-ш-т» в «ИРИС. Большой иврит-русско-ивритский словарь д-ра Баруха Подольского».
      Словарь Ш. Громана не противоречит, думаю, словарю О. Штейнберга.

  3. Слово иврита «Р- Ш-Т» (сеть, право, власть, управление) есть исполнительная сила, то есть РеШеТка (Шлома Громан), разРеШиТельная власть.
    __________________________________

    Уважаемый Леонид, вы так хорошо знаете Библию, что меня очень удивляет эта ваша интерпретация слова «рэшэт». А там оно употребляется в значении «ловушка», «западня», «сеть». От глагола «захватывать», «завладевать». פרוש רשת — закинуть сеть на кого ( Ос.7:12 ).
    Это из словаря, которым я пользуюсь – «Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета» О.Н.Штейнберга. Вильна 1878г.

    К сожалению, мне кажется, мы никогда с вами не найдем общий язык. Я опираюсь на науку, которой когда-то занималась в прошлой жизни. У вас же совсем другой склад мышления и соответственно ему и подход. Я даже не могу дать этому название. Но с наукой он не имеет ничего общего.

  4. Слово библейского иврита «шильтон» (власть) образовало арабское слово «султан» (Шломо Громан). «СуЛТаН» означало вначале не титул правителя, а качество воли человека – власть (так это слово значит в Коране).

    Слово библейского иврита ШиЛьТоН (שִלטוֹן), что означает власть, могущественную силу, главенство в управлении, возможно, создало словообразование «СиЛоТа. Слово «сила» связано со словообразованием «силота».
    ____________________
    Вот опять («султан — шилтон — силота — сила») вы исходите из одного звукового сходства слов. Получается, что русский язык состоит из одних заимствований. Но это же не так.
    Сходство только в одном — в древнем мышлении, что проявляется и в сходстве мифологических сюжетов и образов у всех народов и древнем языкотворчестве. И не только в славянском фольклоре, на который опирается Потебня в своих изысканиях этимологии слова «сила».
    Именно веревка, путы, узлы, цепи, сети были атрибутами божественной власти, силы, управления и наказания. И в древнем сознании они связывались или с богом Варатрой, как в индуизме, или с Ураном и Гефестом, как у древних греков, или еще раньше с богом Мардуком у вавилонян.
    И прямой отзвук этих представлений мы находим в древнем словотворчестве. Как, например, в иврите, в котором «узел и заговор» одинаково обозначаются кэшэр, а «веревка» одного происхождения со словом «вред, повреждение, ущерб». Отсюда уже в современном иврите и мехабэл (террорист), и хабала (диверсия).
    А еще (чтобы подсластить вам пилюлю) можете взять в свою коллекцию русское слово «хабал» (смутьян, грубиян). Как пишет Фасмер, возможно, оно связано с «хабить» — портить. Я бы прошла мимо этого, но тут Фасмер пишет: «сомнительно происхождение из др.- еврейского ha bal (господин)».
    Конечно, сомнительно, потому что , скорее всего, оно связано со словами хэвэл(веревка) и хэвал (повреждение, вред).
    Но кому дело до мифологического мышления и образов? Разве только одному Потебне.

    1. Уважаемая Инна! Звуковое сходство слов («шилтон — (султан) — силота — сила») помогло, как звук «ау» в лесу, найти исток слова. А тропинку к догадке указал факт: слово «сила» есть в древнерусском, старославянском русском и болгарском языках. Поэтому исток этого слова, возможно, в Библии.

      Слово иврита «Р- Ш-Т» (сеть, право, власть, управление) есть исполнительная сила, то есть РеШеТка (Шлома Громан), разРеШиТельная власть.

      А библейское слово иврита «шилтон» — законодательная сила от царя, от Бога. «И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это дар Божий» (Екклесиаст 5:18). «Власть» здесь – «шилтон».

      Не могу согласиться с тем, что поиск происхождения слова служит для составления коллекции таких слов. Исток слова содержит информацию.

      Приведу пример. Слово «силота» есть в болгарском языке. Возможно, оно было в древнерусском языке. В какое время и по каким причинам слово исчезло, предположения об этом здесь не приводятся. Слова «силота» нет, а след его есть. Это, возможно, имя Силантий. Оно не образовано (утверждают справочники) от латинского «сильва» (лес). А образовано от библейского слова «шильтон» (власть, сила, влияние). Имя Силантий возникло в силу коррекции: имя «Силатин» «восстановили» по модели латинских имен с форматом «-антий». Получилось «Силантий». Силантий – не «лесной человек», а «мощный, могучий». Фамилия Силантьев это калька фамилии Султанов.

  5. В статье:»Зато в словаре П.Я.Черных [8] прямо сказано, что « в этимологическом отношении «сила» неясное слово». … Черных пишет: «может, правильным считать только корень «си», возводя это к словам « «соединять», «связывать»? И далее отсылает к словам «сеть», «силок».»

    —————————————————————————

    Слово «сила» есть в древнерусском, старославянском русском и болгарском и других славянских языках.Возможно, исток этого слова в Библии.

    В книге Екклесиаст (8:4) сказано: «Где слово царя, там власть …» (בַּאֲשֶׁר דְּבַר־מֶלֶךְ שִׁלְטֹון).

    Слово библейского иврита «шильтон» (власть) образовало арабское слово «султан» (Шломо Громан). «СуЛТаН» означало вначале не титул правителя, а качество воли человека – власть (так это слово значит в Коране).

    Слово библейского иврита ШиЛьТоН (שִלטוֹן), что означает власть, могущественную силу, главенство в управлении, возможно, создало словообразование «СиЛоТа..Слово «силота» есть современное слово болгарского языка, означает «мощность».

    Слово «сила» связано со словообразованием «силота». Как слово «добро» связано со словом «доброта». Как слова краса, право, скука, смех, срам, тепло, хрип связаны с словами, соответственно, красота, правота, скукота, смехота, срамота, теплота, хрипота.

    Слово «сила» образовано словом библейского иврита «шилтон» (власть).

  6. Почему иврит соединяет одноименным корнем слова: хэвэл (веревка), мэхабэл (террорист) и хабала (диверсия)?
    Что общего между словами «узел» и «заговор», которые в иврите обозначаются одинаково — кэшэр?
    Что связывает древнегреческого Гефеста — бога-колдуна с колдуном – каверзником из Малороссии?
    Наконец, в чем смысл народного средства для сведения бородавок?

Обсуждение закрыто.