Восстание Бар-Кохбы. 15 Последствия Восстания Бар-Кохбы. Уши

Отметим следующие последствия Восстания Бар-Кохбы:

— необходимость выкупа пленных, проданных в рабство,

— экономический кризис, конфискация земель,

— отток еврейского населения в Диаспору, демографические перемены, эмиграция из Палестины,

— ослабление гегемонии Израиля в отношениях с Диаспорой, рост значения йешив Вавилонии,

— перемещение центра жизни еврейского населения в Галилею, переселение кланов священников – кохенов,

— отношение евреев к Римской империи,

— юридический статус евреев.

Рассмотрим эти последствия, а также меры мудрецов «поколения Уши» по их преодолению или приспособлению к ним с целью восстановления и нормализации еврейской жизни.

После восстания Бар-Кохбы невольничьи рынки Хеврона и Газы были переполнены евреями, причем предложения значительно превышали спрос – «изгнанные из Иерусалима, находящиеся в Босфоре» (Овадий в комментариях Иеронима). В другом христианском источнике мы читаем: «Адриан взял евреев в плен, доставил их на ярмарку, именуемую «теребинтовой» и продал их, каждого за цену конского корма, а оставшихся он переправил в Азу и создал там ярмарку, и продал их» (Хроникон пасхале). Т.о. после восстания возникла необходимость выкупа еврейских пленных, в связи с чем были установлены определенные правила выкупа: «Не выкупают пленных за цену, большую их стоимости, ради порядка в мире. Не устраивают побегов пленных, ради порядка в мире. Раббан Шимон Бен Гамлиэль говорит: ради тех, которые в плену. Не выкупают того, кто продал себя и своих сыновей в рабство к нееврею; но после смерти отца выкупают сыновей» (Мишна, Гитин, 4. 6-9).

В Талмуде имеется множество свидетельств тяжелейшего экономического положения в Палестине после восстания Бар-Кохбы. Мудрецы указывали, что послевоенное поколение много времени уделяло поискам пропитания. Собрание мудрецов в Уши постановило, что всякий человек обязан заботиться о своих детях, как сыновьях, так и дочерях, не перекладывая заботы о них на общество. Был введен запрет на вывоз из страны зерна, вина и масла — главных  предметов предвоенного экспорта. Упадок хозяйства вызвал депрессию во всех областях жизни евреев. Источник 3-его века повествует о театральном представлении в Кейсарии, где были показаны нищие евреи, чья пища состояла из миски бобов, а одежда – из одного дырявого плаща.

Большие площади пригодных для обработки земель оказались в это время заброшенными. Возникло понятие «оставленной собственности». Все это сопровождалось разрухой, т.к. бои прошли посреди самых плодородных земель, например, оливковых рощ. Упадок сельского хозяйства ослабил разрешенную строгость галахических правил в части отделения десятин и приношений священникам. «После того, как Иудея была опустошена, да будет она вскоре восстановлена,  труму зерновых стали смешивать с трумой бобовых» (Тосефта, Трумот, 10, 15). Аналогичное решение было принято и в отношении отделения десятин: «В первых поколениях плоды вносили через парадный вход, чтобы от них отделялась десятина. В последних поколениях вносят плоды через крыши, дворы и склады, чтобы освободить их от десятины, ибо сказал рабби Янай: Урожай не подлежит десятине, пока не увидит фасада дома, как сказано в Дварим (26,13): «Я отобрал от дома святыню» (Вавилонский Талмуд, Брахот, 35б).

Благосостояние еврейских землевладельцев было уничтожено.  Теперь они могли стать лишь арендаторами у новых хозяев. Однако даже эти арендаторы должны были платить особый налог на землю, который брался правительственными чиновниками и в субботний год, хотя примененный в Талмудах именование этих чиновников – «аннасим» обычно обозначает чиновников – вымогателей или притеснителей. Здесь мудрецам также пришлось сделать послабления. Мишна пишет об этом: «Не годятся в свидетели игроки в кости, одалживающие под проценты, пускающие голубей и торгующие урожаем седьмого дня. Сказал рабби Шимон: Вначале их именовали собирающими плоды седьмого года; когда умножились притеснители (аннасим)», вновь стали звать их  – торгующими плодами седьмого года» (Санедрин, 3.3). То — есть здесь мы читаем о разрешении продавать плоды седьмого года из-за сильных притеснений чиновников – вымогателей.

Преодоление кризиса экономики стало важной сферой деятельности послевоенных руководителей евреев. Ради этого они были готовы смягчить и другие галахические правила. Так раббан Шимон Бен Гамлиэль приравнял покинутое имущество к имуществу пленных: « То, что взял – взял, а то, что отдал – отдал» (Тосефта Ктубот, 8, 3). Такие действия по присвоению фактически не своего имущества раббан Шимон сравнил с действиями реки Иордан, которая «смыла доски, камни и балки у этого и отдала тому» (там же).

Кассий Дион определяет потери евреев в восстании Бар-Кохвы в 0,5 млн человек. Эдикт, запрещавший евреям проживать в Иерусалиме, оставался в силе на протяжении всего периода Антонинов. Евреи были изгнаны также из Бет-Лехема. Иудейские горы, окрестности Хеврона, Эманус, Тимна полностью лишились еврейского населения.

Уменьшение населения было  усугублено эмиграцией. Евтихий сообщает, что евреи бежали в Египет, Сирию и Аравию. Юстин сообщает о беженцах в Малую Азию, Евсевий – на юг страны, южнее Бет-Гурвина, а также на север, в Галилею. Многие мудрецы спасались в Вавилонии, Лаодикии и Риме, несмотря на заповедь «Будешь владеть землей этой и поселишься в ней». Однако некоторые из видных мудрецов поколения Уши возвращались, так как  «жизнь в Эрец Исраэль стоит всех заповедей Торы. Они вернулись и пришли назад в Эрец Исраэль» (Сифрей Дварим, 80). Мудрецы поколения Уши верили, что «всякому, кто постоянно живет в Эрец Исраэль и говорит на святом языке, ест плоды свои в чистоте и произносит Шма утром и вечером, возвещается, что он сын будущего мира» (Иерусалимский Талмуд, Шкалим, 3, 47в).

В литературе танаев неоднократно высказывается неодобрение людям, покидавшим страну из-за экономических трудностей.  Рабби Шимон установил по этому поводу галахическое правило: «Никто не должен покидать страну прежде, чем цена пшеницы поднимется до одной селы за две сеи» (Тосефта Авода Зара, 4, 4).

С целью преодоления демографического кризиса были установлены послабления в исполнении закона о сикариконе на территории Иудеи «из-за необходимости заселения страны» (Тосефта, Гитин, 5.1). Только в Иудее было разрешено покупать неправедно купленную «у грабителя» землю. «Приобрел у сикарикон, а потом приобрел у владельца – сделка действительна. Мудрецы наши говорили – приобретает и никто ему не препятствует, но должен отдать владельцам четверть земли и четверть денег. Но владельцы превыше, если смогут приобрести, то могут это сделать прежде любого человека» (там же).

Годы страданий и преследований ослабили связи между общинами в рассеянии и Эрец Исраэль. Мудрецы, эмигрировавшие в различные общины диаспоры, становились там главами религиозных советов. Такое их возвышение могло породить прецеденты, которые бы узаконили их самостоятельность от религиозного главенства Палестины. Так Ханания, племянник рабби Иехошуа пытался взять на себя прерогативу исчислять високосные годы в Вавилоне, несмотря на прямой запрет этого: «Не объявляют год високосным за пределами страны, а если объявили – он не будет високосным» (Иерусалимский Талмуд, Санедрин, 1, 19а). Раббан Шимон Бен Гамлиэль решительно пресек противозаконную  попытку Ханании. «Пошел тогда Ханания и признал свою неправоту» (Талмуд). Резкая реакция мудрецов Эрец Исраэль  показала, какую опасность таила в себе попытка Ханании, равная по существу стремлению отколоться от еврейского народа и созданию новой религии. Такая реакция была без сомнения адекватна поступку Ханании.

С постепенно возобновлявшейся деятельностью органов управления на территории Палестины восстанавливался и официальный авторитет мудрецов Эрец Исраэль, несмотря на сохраняющийся моральный авторитет вавилонского еврейства, выражавшийся в том, что многие вавилонские мудрецы вошли в палестинские органы управления. Так вплоть до начала периода амораев и расцвета йешив в Вавилоне второе по важности место в палестинских еврейских органах управления – главы суда занимали вавилонские мудрецы рабби Натан, рабби Хия, рабби Ханина бар Хама и другие. Свидетельством восстановления авторитета руководителей Палестины являлся также продолжавшийся сбор средств в Вавилонии в счет выплаты контрибуции, наложенной на Эрец Исраэль.

После восстания Бар-Кохбы многие евреи бежали в Галилею.  Рабби Шимон бар Иохай постановил тогда, что уехавший из Иудеи в Галилею не считается изгнанником. В Галилею же переселились и многие священнослужители, продолжавшие жить, как и в Иудее, своими кланами (стражами, чередами), сформированными еще в эпоху 2-ого Храма согласно очередности служения в Храме. Так установилась связь между священническими кланами и различными населенными пунктами Галилеи.  Характер этой связи пока точно не ясен: поселились ли священники так из желания соблюдать кошерность, или из желания постоянной потенциальной готовности к возобновлению богослужения в Храме, или просто для сохранения родственных связей внутри кланов. Неизвестно также точно число священников по чередам и местам проживания в Галилее, однако сам факт существования такой связи сегодня уже не оспаривается исследователями. Даже через сотни лет, уже после вытеснения евреев из Галилеи, в еврейской поэзии продолжали упоминаться места в Галилее, имена священников проживавших там и названия их кланов. В этих поэмах мечта о возврате в Галилею выражена так образно, что создается впечатление короткой памяти авторов, забывших о том, что истинной родиной священников – кохенов была Иудея, а их основной задачей должно было быть богослужение в Иерусалимском Храме.

Постепенно стало приходить и признание римской власти. Вплоть до 3-его столетия поэтапно формировалась политика приспособления, заключавшаяся в отказе от военного сопротивления, признании законности правительственных актов за исключением тех, которые ущемляли еврейскую религию. Была сформулирована галаха, позволяющая кохенам нарушать кошерность, если это связано с возданием почестей императору. «Всегда оказывай почтение короне», — говорил рабби Янннай, «не следует быть чрезмерно озабоченным показом независимости», — рабби Ионатан. Возникла  теория    религиозного освящения правящей власти как таковой, по определению. Но были и границы сотрудничества: «Ты есть наш царь, когда речь идет об уплате налога, но когда речь идет о религии, ты для нас не более тявкающей собаки» (Эйха Раба). В любом случае считалось недостойным выдавать человека за политические преступления. Галахическую сложность подхода к вопросам сотрудничества можно проиллюстрировать проблемой снабжения войск – если обязанность кормить войска законна, то это нельзя делать прибегая к плодам субботнего года, если незаконна – то можно. В Мишне, в противоположность Тосефте, сказано: «Можно накормить запрещенными продуктами бедняков и снабжаемые войска».

Следствием восстания, стало также перевод евреев в статус дедитициев со всеми вытекающими из этого последствиями. Такой перевод означал отказ от права на свою религию. Римские чиновники могли вмешиваться во все стороны жизни евреев, хотя, когда Антонин Пий отменил запрет на обрезание евреев, формально были восстановлены некоторые религиозные права. Еврейские гражданские суды и еврейские местные советы были отменены, еврейская корпоративная машина – сломана.

Теоретически многочисленные римские карательные законы можно было  разделить   на три группы:

— запрещающие еврейскую религиозную практику,

— запрещающие институты еврейской общественной жизни,

— экономические запреты.

Конечно со временем де-факто установились некоторые послабления римского гнета. Однако один из пунктов Адрианова законодательства на много лет сохранил свое значение. Это был закон, запрещавший евреям делать обрезание неевреям, в т.ч. своим рабам. На этот закон ссылался даже Константин, и пока нет данных, что этот закон вообще когда-либо отменялся.

Однако не все зависело только от римлян. «Все, что евреи хотели сохранить ценой даже собственной жизни – сохранилось, что они не готовы были защищать  до конца – не сохранилось. Шабат, обрезание, изучение Торы и твила сохранились, но Храм, суды, субботние и юбилейные годы – не сохранились» (Мехилта, Шабат, 1). Нечто подобное читаем мы и Сифрей Дварим, 76: «Раббан Шимон Бен Гамлиэль говорит: Все заповеди, за которые евреи отдавали жизнь в дни истребления – те они исполняют публично; а все заповеди, за которые евреи не отдавали жизнь в дни истребления – до сих пор не тверды они в них».

Ухудшение правового и экономического положения евреев не означало, что они совершенно не могли сохранить в каком–то виде органы национальной или религиозной жизни, особенно на уровне местного управления. Римляне оказались не в состоянии обходиться без местных советов в местностях с большим еврейским населением. Конечно в этих советах могли сидеть лишь те, кто не принимал активного участия в восстании, т.е. был приемлем властям. Но эти коллаборационисты создали возможность появления хоть какой то формы еврейской жизни.

Сложное послевоенное время диктовало и новые взаимоотношения во вновь воссозданном еврейском руководстве во главе с раббаном Шимоном. В Иерусалимском Талмуде сказано по этому поводу: «Почему сказали, что закон всюду следует за мнением раббана Шимона? Потому, что он произносил вынесенные решения от имени своего суда» (Бава Батра, 10, 17г). Эти новые отношения требовали иногда и прощения провинившихся мудрецов, если это было необходимо: «Умерли мудрецы, и не было знатока, кроме рабби Меира, и рабби Йосе говорил, что следует назначить рабби Меира главой суда. Сказал им рабби Йосе: Время нуждается в нем. Освободили его от отлучения и назначили рабби Меира главой суда» (Послание рабби Шриры гаона).

Основав новый еврейский центр в Уши, мудрецы обратились к народу: «Каждый кто учился, пусть придет и будет учить; каждый кто не учился, пусть придет и будет учиться». Целью мудрецов Уши было распространение Торы, как способа укрепления еврейской власти и еврейского закона. Этот процесс внес большой вклад в начавшееся формирование литературы эпохи Мишны. А.Оппенгеймер пишет, что «именно в Уши была выполнена основная работа по собиранию творчества отдельных мудрецов воедино».  «Таким образом, — продолжает Оппенгеймер, — мероприятия руководящих институтов в период Уши привели не только к восстановлению, но и к новому подъему в жизни нации» (Еврейская Галилея).