Автор: В литературоведении можно встретить большое количество довольно многословных и многочисленных исследований, посвящённых главе 23 «Великий бал у сатаны».
Все они заблуждаются, бродя среди сознательно мистифицированных гением автора теней прошлого из биографии самого писателя, сходство с которыми служит по сей день блестящим способом укрыть содержание метафор от пристального и смертельного взгляда цензоров, включая Сталина, современных автору, а также косвенно от понимания его метафор большинством читателей и профессиональных литераторов и искусствоведов нашего времени.
Надо глубоко и хорошо представлять довоенные годы в СССР, когда был только один официальный государственный праздник Первомай.
В тексте романа можно легко обнаружить намёки и прямые упоминания некоего готовящегося в субботу торжества в Москве.
1. Для начала можно взять улицу Арбат, по которая близко к десяти часам вечера с пятницы на субботу «плывут ряды кепок» (форменных фураже военнослужащих).
Кто кроме солдат и офицеров Красной армии мог в СССР 1920-ых и 1930-ых годов собираться возле Кремля в последних числах апреля, готовясь с утра выйти на военный парад? Какие «ночные магазины» могли работать после 22-00 часов вечера перед праздником, кроме знаменитых специальных распределителей советской номенклатуры?
2. Или к какому празднику пишет свои «Взвейтесь-развейтесь» поэт Рюхин? Скорее всего, это ирония М.А.Булгакова над стихотворением В.В.Маяковского «Мы! Коллектив! Человечество! Масса! Довольно маяться. Маем размайся!..», посвящённое к празднику 1 мая в 1923 году. Аналогии на мой взгляд очевидны.
3. Что за странные «красногрудые и зелёнохвостые попугаи» в «тропическом лесу» (глава 23), разлетающиеся по предсказанию кота Бегемота (глава 22)?
Без трудно читатели могут сравнить парадную форму красноармейцев того периода истории СССР и понять, что она исполнена как раз в таких цветах.
Можно только удивиться смелости М.А.Булгакова, позволившего себе такую крамольную иронию относительно красноармейцев, воспеваемых в те годы во всех средствах массовой информации в качестве защитников Отечества.
4. Кислые запахи, свойственные казармам и большим скоплениям людей, автор поминает не раз, используя различные метафоры, типа «пахло лимонами», «банная духота», тем самым подсказывая читателям, какие события происходят в романе на самом деле.
5. Цирковые представления, проходящие перед глазами Маргариты со свитой, масса лиц всех рас и национальностей, музыкальные коллективы, исполняющие джаз и классику, состоящие из гениальных музыкантов… Всё это было свойственно каждому празднеству на Красной площади Первого мая. К постановкам такого рода имел прямое отношение в бытность сам В.Э.Мейерхольд, к авангардизму которого Булгаков относился весьма скептически.
Конечно, М.А.Булгаков не отказал себе в удовольствии также высмеять идею вождей мировой революции о бассейнах со спиртными напитками для народа, как вековую недоступную мечту.
6. С известных из средневековых легенд весенним шабашем ведьм сравнивали белоэмигранты этот праздник в СССР, изощряясь в поисках определений.
М.А.Булгаков обозвал его «Великим балом сатаны», очевидно подразумевая Сталина-Воланда.
7. Проводя соответствия между датами, указанными в тексте романа, и полнолунием, читатели снова получат Первомай, то есть конкретно субботу 1-ое мая 1926-го года.
Впрочем, последнее утверждение требует отдельной статьи.
Вот таким было истинное отношение М.А.Булгакова к Первомаю.
Прошу считать эту мою публикацию поздравлением от Михаила Афанасьевича Булгакова.