Вспоминая Анатолия Добровича и лето на песчаном пляже…

* * *
«… Искусство , как и наука , неподсудно. Разум идёт , куда хочет , его право… Ещё Лорка стихотворствовал так:
В воздухе расцветали чёрные розы выстрелов. (По слухам , он страшно маялся перед тем , как одной из таких роз предстояло
расцвести напротив его лба…)» — А. Добрович
…
— Tы что , Виталий , считаешь , — это ты придумал? Нет , брат , это совсем другой человек , не нам чета. Много было народу и до него , но так сформулировать , так изложить …
— Да что там , сформулировал «по формату лещей…»
— Ну да , всё путём сформулировал.
— Путём ?
— Путём , пучком , как сейчас поют. Слыхал , небось:
» Все пучком , а у нас все пучком
Там где прямо не пролезем мы пройдем бочком
Все пучком , а у нас все пучком
Если нас не подвезут, мы дойдем пешком.

Как дела? Да все пучком!
Я встречаюсь с новым чувачком
О , есть заначка за бочком
Запорожец со значком

На рыбалочку махнем
Там картошечка с лучком
Жизнь несется кувырком
Я кручусь-верчусь волчком…»

— Ну хорошо , хорошо , остановись , успокойся. А что тебе так понравилось у Анатолия Д. ?
— Да всё мне у него понравилось , всё, начиная с футуристов. Представил себе В.М. в жёлтой кофте , идёт , как пишет , а пишет штыком , не пером. Перья поломали и воткнули в задницу врагам.
— Врагам народа ?
— Правильно , врагам народа. И хорошо , что воткнули. Врагам , значит , не друзьям , Виталий , не друзьям , не челкашам , что забрасывали сети по чужим берегам.
— Ну ты даёшь , чем тебе Челкаш-то насолил?
— Да нет , я очень даже с челкашами дружил , почти 20 лет , душа в душу , на стройках , в экспедициях. Эти ребята , челкаши , заглядывали частенько. По дороге домой надо ведь волосы отрастить , костюмчик и ботиночки «с разговором»
справить , разную бижутерию купить на подарки. Всё ж долго дома не были.
— Да , знамо дело. Я сам в гидротехнической экспедиции лет семь отработал , по геодезии , по бетонам и по шурфам.
— После университета?
— После Академии , сейчас Академии кругом , как маслята после дождя. Забыл ?
— Маслята? Может, лисички-лисята ?
— И это имеется. А я лисички уважаю , такие они симпатичные, жёлто-коричневые. Со сметаной.
— И со свининой , хе-хе , и со стаканом , небось.
— Ладно , выкладывай , к чему ты всё это ? Какая муха тебя укусила?
— Не знаю , Витя , не знаю. Сам не могу понять , нехватает чего-то. Может , цензуры ? Все говорят , свобода-свобода , а я по цензуре заскучал. Эх , цензора бы , Карамзина , а ? Язык ведь до Киева дошёл , не понятно , что дальше.
— Дальше — Минск , а там посмотрим. Глядишь — и Кабул за шеломом.
— За шоломом ?
— За ним , за шеломом-шоломом , за морями , за лесами , за синайскими горами.
— Что же ты про язык хотел?
— Да что хотеть теперь. Язык , брат , не за челкашами и ворами идти должен , не куда попало . Люди за языком идти должны , а мастера , профессионалы и хранители должны всем нам показывать , как обращаться с языком , как беречь его.
Как , к примеру , у Александра Сергеевича. Восемь строчек , всего-то восемь строчек , но каких. И пишут учёные люди , разбирают по складам , секрет ищут.
— Я вас любил; любовь ещё , быть может…
— Вот именно , быть может… Без образов , так сказать , без тропов. От Овсяннико-Куликовского до А.К. Жолковского.
— А попроще , поближе к нам чего-нибудь?
— Изволь , — сегодня увидел .
* * *
Водяные знаки моря
косолапо чертят крабы.
У мохнатых волнорезов
стая избранных медуз.
На ракушечнике чайка ,
как печати , ставит лапы.
От четвертого причала
отделился сухогруз.
(Анатолий Гланц)
— Ну как ? «Косолапо чертят крабы , у мохнатых волнорезов» — представляешь , эти волнорезы, бетонные , каменные , обросшие серо-зелёным мохом , водоросли , мидии , мальчишки ныряют , на пляже столпотворение. Весело.
— Весело , но не ново , давно написано и напечатано.
— Не ново , говоришь? Тогда вот тебе , на закуску — А.П.Межиров:
Без предварительных набросков
Писал Веласкес. Без аксессуаров.
Почти без жестов. Сдержанная гамма.
Нейтральный фон. Все привлекает
К лицу изображенному, в котором
Сосредоточен свет.
Был у меня учитель рисованья,
Художник тайный.
Однажды я спросил его: — Учитель,
Что нового?
— Что нового? — ответил он, — Веласкес.