Автор: 
Россия глазами барона Гакстгаузена
Гакстгаузен (Август, барон фон Haxthausen) — писатель по аграрным вопросам и исследователь России. Родился 3 февраля 1792 году в Вестфалии. Первое сочинение его: «Ueber die Agrarverfassung in den Fü rstenthümern Paderborn und Corvey» (Берлин, 1829) обратило на себя внимание тогдашнего прусского наследного принца. Август был вызван в Берлин, и ему поручено было на месте исследовать аграрный строй отдельных прусских провинций. Результатом трудов Августа был первый том сочинения: «Die ländliche Verfassung in den einzelnen Provinzen der preussischen Monarchie» (Кенигсберг, 1839), где рассмотрены сельские учреждения провинции Пруссии; впоследствии Падберг издал II-й том этого издания (Штеттин, 1861), посвященный Померании.
Во время своих путешествий Август заметил, что во всех местностях Германии, где жили в древности славяне, коренятся «какие-то загадочные отношения, не вытекающие из основ чисто германской народной жизни» — «Ueber den Ursprung und die Grundlagen der Verfassung in den ehemals slavischen Ländern Deutschlands im allgemeinen und des Herzogtums Pommern im besonderen» (Берлин, 1842). Для уяснения этих загадочных (общинных) отношений он счел необходимым изучить и Россию — эту «колыбель славянского племени».
В мае 1842 года русский посланник в Берлине обратился к министру государственных имуществ графу П. Д. Киселеву, с письмом, в котором, прилагая восторженный отзыв Августа об указе 1842 года, высказывал мнение, что путешествие Августа по России могло бы послужить нам на пользу. Император Николай повелел назначить Августу пособие в 1500 руб., «не делая, впрочем, из сего путешествия меру правительственную». Барон прибыл в Петербург весной 1843 года. Из министерства государственных имуществ ему сообщено было много материалов печатных и рукописных, а также ответы на вопросы, присланные им еще в 1842 году. Между прочим, члену ученого комитета министерства А. П. Заблоцкому-Десятовскому было поручено составить для Августа краткий обзор положения помещичьих крестьян до указа 2 апреля 1842 г. и объяснение юридического и внутреннего быта государственных крестьян. Граф Киселев прикомандировал к Августу. чиновника Адеркаса, знавшего немецкий язык. Адеркасу было предписано оказывать путешественнику всякое содействие в его ученых изысканиях, но вместе с тем «отстранять незаметным образом все то, что могло бы сему иностранцу подать повод к неправильным и неуместным заключениям, которые легко могут произойти от незнания им обычаев и народного быта нашего отечества». 28 апреля 1843 года барон выехал из Петербурга. На всю эту поездку назначено было только шесть месяцев, и действительно, 28 октября Август прибыл в Москву, проехав более 11000 верст. В начале 1844 г. Г. возвратился в Германию. Результатом знакомства барона Августа с Россией были появившиеся почти одновременно на немецком и французском языке «Studien ü ber die inneren Zustände, das Volksleben und insbesondere die ländlichen Einrichtungen Russlands» (т. I и II, Ганновер и Берл.,1847). На издание их русским правительством было выдано пособие в 6000 руб.
В 1851 году барон Август стал ходатайствовать о назначении ему нового пособия для напечатания на французском языке третьего и последнего тома его сочинения, немецкий текст которого вышел в свет в Берлине, в 1852 года. Так как этот том заключал в себе «важные рассуждения» о внешней политике, армии и флоте о церкви и дворянстве, то граф Киселев предложил поручить рассмотрениe книги соответствующим учреждениям. Государь на это согласился, но с тем, чтобы к сочинению барона Августа не были применяемы правила цензуры. Обращение сочинения барона Августа в России было допущено, с исключeниeм из 3-го тома трех мест, признанных предосудительными.
Было воспрещено переводить книгу на русский язык. Позднее Л. Рагозиным издан был русский перевод, но одного только 1-го тома «Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений Poccии». (М. 1869). Первые два тома содержат главным образом описание путешествия барона. Август старался проникнуть во внутренний миp русского крестьянина, и ему удалось сделать массу наблюдений и даже открытий, особенно в области аграрного строя. Барон Август ратовал против личного безземельного освобождения крестьян, причем указывал на пример Померании, где «из крестьян сделали бродяг». Умер барон Август в 31 декабря 1866 года в Ганновере.
Вот отдельные выдержки из книги барона:
«Русское церковное пение в его теперешнем виде не очень древнего происхождения.
Изменение в русском церковном пении сделано при Екатерине II. Старые мелодии были переложены на хоры. Екатерина послала в Рим собрать древнейшие христианские напевы, которые более всего сохранились в Синкстинской капелле. Таким образом было тогда сформировано и введено теперешнее пение. К нему иногда присоединялись и новые композиции русского композитора Бартнянского. Повсеместно были открыты школы для обучения духовенства в новом пении. И в какие-нибудь 50-60 лет этот новый напев распространился на территории всего огромного царства».
«В Германии множество детей ремесленников и простых крестьян с раннего возраста получают хорошее школьное образование, причем в домах своих родителей, или родственников, или покровителей, выучиваются выносить и бедность и лишения. Случится такому мальчику получить большое образование, которое дает ему возможность сделаться чиновником или офицером, — у него нет стремления к роскошной жизни, и, во всяком случае, он в состоянии вынести иногда невероятные лишения.
В России до сих пор нет такого среднего сословия с европейским образованием и развитием и притом с привычкой к труду и лишениям».
«Французские гувернеры и гувернантки привезли с собой французские нравы и французское миросозерцание и тем нанесли России неисчислимый вред. Они развили в огромной массе высших классов России пустоту, легкомыслие, нерелигиозность (с сохранением наружных форм), неосновательность, прикрытую внешним лоском. Всеми этими пороками государственная власть и народная жизнь разъедается как раком».
«Нигде нет таких колебаний в состояниях, как в России. Земля постоянно переходит из рук в руки. Служба, торговля, фабрики, промысел дают огромные состояния, которые также быстро теряются. Мошеннические спекуляции, на которые русские так падки, разоряют купца, фабриканта. Если нет наличных денег, то нечего и открывать фабрику, разве при полной уверенности, что с самого начала работы она начнет давать 30-35% на капитал».
«Некоторые дворяне содержали по 1000 и более дворовых людей. Даже сравнительно бедные дворяне имели по 20-30 человек прислуги. Невозможно найти сословия более ленивого, нерадивого и беспорядочного, чем русская дворня».
«Русский человек имеет ко всему способности и талант. Быть может, из всех народов он одарен наибольшим практическим смыслом. Но русский совершенно лишен привязанности и любви к своему званию, к своему занятию, к своему труду, что составляет типичную характеристику немца.
Коренной немец любит свое звание. Он остается верен своему ремеслу, которое выбрал, занимается им с терпением, любовью и даже гордостью.
Даже ставши богатым купцом и фабрикантом, русский все-таки не приобретает любви и привязанности к своему званию и занятию. Он смотрит на последнее, как на средство к богатству.
Страсть к деньгам и честолюбие – вот скалы, о которые разбивается русский характер. Простой русский мужик добросердечен и симпатичен. Но как скоро он богатеет, становится торговцем, купцом, он портиться и делается мошенником».
«Одна русская шутка рассказывает, что Бог, сотворивши землю, заселил ее разными народами и щедро снабдил их всем, точно также и русских, давши им много земли и всего в изобилии.
Только он стал спрашивать каждый народ порознь, доволен ли он. Все отвечали, что довольны.
Когда Бог спросил русского, то он снял шапку и с улыбкой попросил на водку».
«Плотники в Москве образуют полную и хорошо организованную артель с расчленениями и подразделениями, с общинным содержанием членов, с выборными главами, которым, безусловно, повинуются. Устройство этой артели образцовое и совершенно независимо от каких-либо распоряжений сверху, но вызвано снизу самим народом, вследствие необходимости и согласно его симпатиям и любви к порядку.
Достойны удивления в этих людях необыкновенная верность глаза, легкость, ловкость и быстрота соображения.
Коренной русский плотник не имеет собственно никакого другого инструмента, кроме топора и долота. С топором за поясом переходит он всю страну из конца в конец, ищет работу и находит ее.
Просто невероятно, что он делает топором. Часто не веришь, чтобы можно было неуклюжим топором и простым грубым долотом делать такие изящные украшения и резьбу, какие встречаются на кораблях и русских домах».
«Простой русский человек имеет пристрастие к переездам, так как ежегодно русские целыми миллионами искрещивают свою страну по всем направлениям».
«Наиболее чистая и несмешиваемая славянская кровь должна течь в жилах русского духовенства. Уже VIII веков духовенство составляет здесь наследственное сословие, которое в своей замкнутости до сих пор строго держалось исключительных супружеств в кругу своего сословия.
Тонкий наблюдатель, быть может, был бы в состоянии изучить и признать старые пограничные линии древнейших исторических славянских племен в различных семьях русского духовенства, потому что последнее вообще мало передвигалось и оставалось на тех же местах в течение нескольких столетий».
«Русские считают почти за диво, что в 1812 году, ровно 200 лет после вторжения поляков, французы не дошли до Троицкой Лавры, хотя они были очень близки от нее. Они верят, что ангел-хранитель России спас от них монастырь. Французы, вероятно, не подозревали, какие огромные богатства сосредоточены в этом монастыре (ценность их доходит до нескольких сот миллионов рублей)».
«Русские очень усовершенствовали тканье тяжелых, шелковых, яркоцветных и золототканых материй и превосходят в этом искусстве все, что только я до сих пор видел. Нигде не платят таких высоких цен за эти материи, как в России».
«Евангелие, на котором французские короли принимали присягу при коронации в Реймсе, написано таким буквами, которых никто не мог разобрать. Когда эту книгу показали Петру I, он тотчас признал в ней старославянский манускрипт».
«Очень смешно видеть в ресторациях русских купцов в синих кафтанах. Они сидят неподвижно и прямо на лавочках вдоль стен и делают только самые необходимые движения, чтобы поднести стакан ко рту и потом поставить его на стол. Так сидят они тут по воскресениям подряд в течение 4-6 часов, не двигая ни одним членом, не произнося ни одного слова и глотая чай, стакан за стаканом (они выпивают так по 24 стакана), причем пот ручьем льется по их лицам».
«От ранних браков, в которых мальчиков-детей женят на взрослых девушках, в России развились скандальные отношения. Свекор вступает обычно в связь со своей невесткой, а так как эти отношения переходят из поколения в поколение, то нельзя считать их за кровосмешение. Когда ребенок-муж вырастает, жена его уже стареет, и он не живет с ней, но подобно своему предшественнику вступает в связь с женой своего 6-летнего сына».
«Во всей Северной России я встречал во всех мещанских домах и почти в каждой избе зажиточного крестьянина портрет Наполеона. В лавках больших городов, среди различных картин русской работы, является всегда Наполеон в тысяче видов. Нет ни одного имени, ни одного исторического лица, долее известного или более популярного между крестьянами, как Наполеон».
«Почти во всех избах Вологодской губернии, где я только был, я видел книги, большей частью духовного содержания. Несколько раз мне случалось, открывая книгу, видеть в ней писаные страницы, которыми заменяли утраченные печатные. Какая любовь и заботливость выказывается в этом!
В России есть местности, где грамотность считается за дьявольское искусство, которого следует избегать. Но эта губерния не принадлежит, по-видимому, к этим местностям. Напротив, тут можно заметить сильное стремление к образованию».
«Насколько северный РУССКИЙ весел, жив и свеж, настолько печален и грустен его напев.
Народные песни монотонны, всегда бе-мольны, с жалобной и растянутой последней нотой. Грусть и печаль сделались характерными тонами самого голосового органа русского народа.
Русский человек даже сердится, бранится, кричит на лошадей всегда мягким, кротким голосом. Никогда не слышно у него резкого гневного крика, как у германских и романских народов. Напротив, здесь всегда слышится отголосок тихой грусти».
В Великом Устюге я встретил своего соотечественника, здешнего уездного врача, доктора Лангенбека из Ганновера. Он очень обрадовался нам и сопровождал нас всюду.
Мы осмотрели некоторые церкви. Около церкви Святого Прокофия лежит огромный камень, обнесенный решеткой. Предание гласит, что он упал с неба.
Святой Прокофий, гамбургский уроженец, пришел в Новгород, а оттуда в Устюг, где и погребен.
Лангенбек свел нас к одной старухе, делавшей вместе со своей внучкой золотые и серебряные цепочки, чрезвычайно хорошей и тонкой работы. Я видел здесь, между прочим, цепочки известные в торговле под именем венецианских. Это искусство известно с незапамятных времен нескольким крестьянским семьям, которые передают его из рода в род. Как оно зашло сюда – никто не мог мне рассказать.
Несколько других крестьянских семей занимаются еще более тонкой работой – изготовлением маленьких стальных замочков. Доктор Лангенбек подарил мне пару таких замочков величиной с половину пшеничного зерна, а они запираются и отпираются ключом. Такой замочек стоит 1 рубль серебром. Говорят, что у Императрицы есть шейная цепочка, составленная из таких запертых замочков».
«Мочальные произведения скапливаются для продажи в определенных местах различных губерний: в Царевококшайске, Козьмодемьянске и Чебоксарах Казанской губернии, а также в нескольких местах Уржумского уезда Вятской губернии. Оттуда они идут уже во внутрь страны и к морским гаваням для отправки за границу.
Рогожа-парусовка изготовляется всего больше в восточных уездах Костромской губернии. Таких рогож выделывается от 500.000 до 1.000.000 штук в год. Цена на них в течение десятилетия 1824-1835 годов колебалась от 4 до 9 рублей за сотню.
Крестьяне Ветлужского уезда Костромской губернии продавали свои рогожи и деготь исключительно в Устюг одной торговой компании, продававшей, в свою очередь, этот товар богатому дому торговца Брандта в Архангельске, который отправлял их за границу. Потом компания из Устюга начала злоупотреблять своим положением и так сбила цены, что крестьянам совсем ничего не оставалось за работу. Некто Васильевский, закупавший рогожи для компании из Устюга, поссорился с ней, разъяснил все дело Брандту и передал ему, что тысяча рогож, за которые он платит компании из Устюга по 36 рублей серебром, обходилась последней в 14 рублей серебром. С этого времени Брандт стал закупать рогожи непосредственно через своих агентов. Тогда компания из Устюга расстроилась, и каждый стал торговать сам от себя. Благодаря новой конкуренции, цена рогож возросла, на благо крестьян, до 38 рублей серебром за тысячу».
«Я узнал, что в Нижнем Новгороде есть театр и что вечером будет дана пьеса из русской народной жизни.
Я поехал в театр с графом Стенбоком, полицмейстером города. Давалась русская опера «Аскольдова могила» сочинения Верстовского. Многие места музыки оперы заимствованы, особенно из Фрейшюца и Сомнабулы, но все песни написаны на русские мотивы и притом очень хорошо. Актеры играли недурно. Девица пела отлично, тенор и бас были очень хороши.
Мне сделалось как-то странно и неловко, когда я, сидя в театре, услышал, что все эти актеры, певицы, певцы – крепостные.
Примадонна, очень любимая публикой певица, которой бесконечно аплодировали, — крепостная, дочь рыбака.
Актеры, представляющие царей, князей, героев, а потому неизбежно имеющие известное литературное образование, — также крепостные.
С этого свободнейшего из всех искусств они несут оброк своим помещикам, как самые обыкновенные ремесленники.
Впрочем, даже публичные женщины в Петербурге и Москве, к позору своих помещиков, платят им оброк!».
«Каждая артель Алексеевского женского монастыря в Арзамасе имеет определенное занятие. Эти занятия распадаются на три главные категории: изящные работы, фабричные и ремесленные работы и занятия по хозяйству.
Часть артелей занималась иконописью, резьбой, позолотой, вышиванием тканей золотом и серебром, частью для церкви, частью для собственного употребления, а всего больше на продажу. Эти золотые и серебряные вышивания известны по всей России и монастырь получает заказы из Константинополя, Иерусалима, даже из Кяхты, так как китайцы очень любят эти шитые ткани. Монастырь получает от этих работ до 10.000 рублей серебром годового дохода».
«Петр I хотел реформировать монашество. Он хотел превратить мужские монастыри в больницы, а монахов в сердобольных братьев. Он посылал на их попечение инвалидов, раненых и изувеченных солдат».
«По всей России рассеяны иностранцы, в особенности немцы, и притом более или менее образованные: врачи, аптекари, гувернеры, профессора, пасторы и т.п. По несколько человек их есть в каждом городе. Однако, не нашлось никого, кто бы основательно изучил природу, точку зрения, теологию и учение русских сект».
Большое место в книге занимает описание различных сект России.
«Русские редко высаживают деревья и именно фруктовые, что приписывают обыкновенно непрочности собственности крестьян.
Гораздо скорее это может быть приписано нередко указанной склонности характера русского человека.
Русский человек не заботится об отдаленном будущем. Он слишком живет настоящей минутой, чтобы предпринять что-нибудь имеющее нескорый результат.
Если он, как замечает известный путешественник Коль (Kohl), не может дождаться пока поспеет плод, то тем менее хватит у него терпения ухаживать долгое время за молодым деревом до того возраста, когда оно начнет приносить плод».
«Казанские татары по телесному развитию и умственным способностям принадлежат к благородным народам. Этот народ смешанный. После разорения Капчакского царства Тимуром в конце XIV столетия, одно племя турецо-татарских народов, кочевавших в южной Сибири, поселилось в этой древней стране Булгаров. Еще в XIII столетии монголы при Батые разрушили Булгарское царство и основали Капчакское. Древнее булгарское вместе с новым монгольским население совершенно исчезло в татарском населении. Татары сохранили еще следы монгольского типа.
Герберштейн называет их полумонголами.
Татары обладают большими умственными способностями, но ислам допускает их развитие только до известной степени. У них хорошие школы. Почти все умеют читать, писать и считать на русских счетах. У них есть некоторая литература.
На востоке татарский язык занимает то же место, что на западе занимает французский язык. Турецкий язык известен на востоке от Персии до Китая, а на западе во всех турецких странах и даже в Тунисе.
Блуждающие армянские поэты, импровизаторы, поющие длинные языческие истории в Персии и Малой Азии, сочиняют все на татарском языке».
«Уголовные законы России менее написаны кровью, чем, например, французские и английские. Злоупотребления в России лежат не в этом направлении, а в другом.
Не судебные наказания, а произвол административных и полицейских взысканий достойны порицания в России!».
Мощение улиц самая слабая сторона России. В Петербурге тратится бесконечный труд и не жалеют никаких денег и все-таки не могут достигнуть порядочных мостовых».
Гакстгаузен Август, барон Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. Том первый. М., 1870, с.3-4, 7, 24, 30-31, 34-35, 38-41, 47, 50, 53, 59, 80, 142-143, 146, 153, 159, 195-196, 200-201, 205, 210, 227, 325, 329, 385, 427.
Полная версия:
http://xn—-7sbbraqqceadr9dfp.xn--p1ai/articles/164746-rossiya-glazami-barona-gakstgauzena
Александр Рашковский, краевед, 11 февраля 2015 года.