Автор: В обычных обстоятельствах люди, стремящиеся продолжать образование, студентами становятся сразу после окончания средней школы, то-есть где-то в 17-18 лет. Генри Киссинджер так и сделал, и после школы пошел учиться в нью-йорский Сити-Колледж. Это было бесплатное учебное заведение, существовало за счет бюджета города, и давало главным образом практические знания. Киссинджер изучал бухгалтерию и счетоводство, учился на одни пятерки, но окончить курс не успел — в 1943 его призвали в армию.
Так он упустил шанс стать бухгалтером.
Находясь на военной службе, он прошел пробные тесты на сообразительность с такими результатами, что его направили на военные курсы инженерного дела. Он учился на одни пятерки, но закончить курс не сумел — весной 1944 программу посчитали излишней, закрыли, а в сентябре курсантов направили во Францию, на фронт.
Так Киссинджер упустил шанс стать инженером.
Перед отправкой часть, в которой проходил службу рядовой Киссинджер, посетил другой рядовой, которого звали Фриц Кремер. Более необычного рядового просто трудно себе представить — отпрыск знатной семьи, он родился в Германии, получил две докторские степени, стал дипломатом, и к моменту прихода Гилера к власти служил в Лиге Наций. После чего Кремер бросил все, уехал в США, и к началу войны добровольцем пошел в армию.
Что с ним делать, командование так и не решило, и в итоге его назначили проводить с солдатами разьяснительные лекции на тему:
«Почему мы сражаемся с Германией ?«.
Для солдат американской армии, которая формировалась за океаном, этот вопрос и впрямь был нелишним.
Рядовой Фриц Кремер поговорил с рядовым Генри Киссинджером — и забрал его к себе в отдел военной пропаганды 84-ой пехотной дивизии.
Очень скоро отдел был реорганизован и занялся делами контразведки и управления на оккупированных территориях Германии. Киссинджер оказался настолько толковым сотрудником, что его назначили преподавателем в военную административную школу.
Это было очень необычное назначение — преподаватель читал лекции офицерам, подчинялся непосредственно ее коменданту в чине полковника — но при этом имел чин сержанта и диплом выпускника средней школы.
В целях сохранения приличий его демобилизовали, и свой курс он вел уже в качестве гражданского лица.
В 1947 Генри Киссинджер отправился домой, в США.
На прощанье Фриц Кремер сказал ему:
«Генри, тебе необходимо получить образование в достойном университете — джентльмен не может иметь диплом Сити-Колледжа».
Эти слова пали на благодатную почву — в 1947 году Генри Киссинджер поступил в Гарвард. Хватить выше он просто не мог — Гарвард был старейшим в плеяде знаменитых американских университетов, вроде Йеля или Принстона, и репутация его была чрезвычайно высока.
Во вступительном эссе, которое полагалось написать всякому, желающему поступить в Гарвард, 24-х летний Киссинджер указал, что его влекут к себе гуманитарные науки — но на первом курсе неожиданно взялся за химию.
Дела с ней шли настолько успешно, что он даже спросил у профессора — не следует ли ему на этом предмете и сосредоточиться ? Профессор ответил, что коли такой вопрос вообще возникает, то нет, не стоит.
Так Генри Киссинджер упустил шанс стать химиком.
Теперь его занятия пошли все больше в области, которая в Америке называется «Government», что на русский в данном случае надо бы переводить не как «Правительство», а скорее как «Теория государственного управления». Примерно в 1948 студент Генри Киссинджер, как круглый отличник, получил возможность продолжать занятия под непосредственным руководством кого-нибудь из старших профессоров кафедры — им оказался профессор Эллиот.
Человек он был эксцентричный, славился чудачествами, на своих студентов особого внимания не обращал — и дал своему новому ученику список из 25 книг (все больше по философии и теории права), и велел написать по ним некий обзор.
Обзор через три месяца был написан, и в целях не загружать профессора Эллиота лишними хлопотами оставлен в его почтовом ящике. На следующий день профессор позвонил своему студенту и сказал ему, что ничего более интересного он в последние несколько лет не читал.
Теперь занятия пошли по-другому — профессор Эллиот и студент Киссинджер виделись ежедневно.
Работа, представленная Генри Киссинджером для получения им ученой степени бакалавра, первой в цепочке «бакалавр-магистр-доктор», вошла в Гарварде в легенду.
Во-первых, в ней было 383 страницы — и в результате в университете было введено новое правило, «Правило Киссинджера», которое устанавливало верхний предел диссертаций бакалавров обьемом втрое ниже.
Во-вторых, работа Киссинджера начиналась с утверждения, что тезис Декарта «Мыслю, следовательно существую» не так уж и необходим — после чего начиналось обсуждение идей Канта, Сократа, Арнольда Тойнби, ну в разделе, посвященном поэзии, кое-что из Гомера и Данте.
А называлoсь все это коротко:
«Смысл Истории«.