Автор: О К О Н Ч А Н И Е «П Р О Б А П Е Р А»:
…Я не знаю, сколько тянулись мы от вокзала до тех чёрных зданий за колючей проволокой, я не поднимал взгляд от земли, потому что был беспомощен помочь моим женщинам и моим детям, страдавшим рядом. Глотка моя и ноздри были забиты сладкой гадостью – дымом, в который обратились предыдущие толпы евреев из Белоруссии и в котрый через тридцать, может через тридцать одну минуту (как это важно!) обратимся мы, уже бесполое, безвозрастное, безмозглое, единое полено для газовой печи: вот оно твоё достижение, Цивилизация! Ты всё обратила против меня: покрыла Европу железнодорожиной сетью, чтобы быстро перекинуть меня из Гомеля в Треблинку, извлекла из мозгов лучших химиков мира рецепт «Циклона Б» и конструкцию газовых печей. У меня уже не было сил связывать мысли, чувствовать, бояться, я мог только молиться, и хрип овчарки, идущей рядом с нашей колонной (а ей-то жить!) задавал ритм моей молитве.
Господи, перенеси меня на пятьдеся, ну на сорок лет вперёд. Господи, сотвори Ты такое чудо, дай пожить после фашистов, когда испарится из мира эта сладкая вонь. Господи окажи мощь Твою, перенеси меня в будущее. Я не вндаю, за что наказал Ты народ свой, но теперь, когда мы знаем страдание, кода оно в корнях волос наших, в коже и в крови,- прерви время, не зачти каких-то полвека, и сам поглядишь, и мы увидим, какими станем жить на земле…
Так шли мы и молились, забыв молитвы и традиции, забыв древний наш язык, забыв прошлое. Наверное, ещё никогда так пламенно не молились евреи, ни один верующий не дёргал так за небеса: Господи, сотвори!
И Он сотворил.
Я сижу в Вене и ничего не понимаю. Мне смешно, когда евреи стремятся стать такими же как все другие, потому что от каждого из нас – понюхайте, слышите? – исходит тот самый запах, тот самый…Мне знакомы все лица, ибо все уже были в той колонне, и я знаю, что не было еврея, который не вымолил бы отсрочки в тот день, что Он сотворил чудо для всех нас, и любого еврея ребёнка или взрослого, я уже видел в очереди к печам. Вы не смотрите на меня, потому что тоже узнали, вспомнили, раз вы тоже живы. Значит, и вы молились теми же словами, обещали Ему то же самое, что и я – стать…Я не напишу здесь тех слов – что до них бумаге!
Рядом со мной опять дышит овчарка – ну, не немецкая, а австрийская. Австрийские полицейские выстраивают на вокзале евреев, начинается сортировка. Все мы молчим. Но раз вы отводите взгляды, значит тоже узнали меня, значит, слышите мой вопрос: стоило ли чудо наших молитв? Евреи, смогли ли мы изменить себя за целых пол века?
Перо слишком скрипучее, господин продавец. Дайте, пожалуйста, другое.