Автор: Музыку и живопись легче понять эстетически, чем литературу, в них что-то без посредства слов говорит сердцу. А в литературе слова — это материал, который может быть использован и для приказов, и для повседневного общения, и для инвентарных перечней, и для передовиц, и для многогих других утилитарных целей. Поэтому самые антисоветски настроенные люди часто литературу воспринимают по-советски. Что хотел сказать автор? С чем борется? К чему призывает? Если им и известно, что литература — это вид искусства, то они этого не чувствуют. В их детстве литературу использовали для научения морали. Советского человека, конечно. И даже формальное «найди сравнение» никуда не уходило с этой дорожки.
8 комментариев для “Инна Ослон. Литература”
Обсуждение закрыто.
Мне кажется, авторскую строфику М.Лермонтова и слова «иль ничтожно» на «или ложно» менять не стоило бы.
Спасибо, Эдуард!
О сути искусства:
Есть речи –
значенье
темно
или ложно,
но им
без волненья
внимать
невозможно.
Спасибо, Артур!
Вы хорошо продолжили мой комментарий!
«Взгляд испытующий и борозды вдоль щек
Который раз о том напоминали,
Чего я не могу и что он смог.»
(Е. Аксельрод)
Уважаемый Ефим, я не понимаю, какое отношение сюжетные компоненты имеют к тому, что я написала. Безусловно, они присутствуют в любом литературном произведении.
Да, такое утилитарное восприятие литературы перед которым искусство отступает на задний план — что там до языка Набокова или Мандельштама? В изрядной мере то же с восприятием живописи. Что автор сказать хотел, куда зовёт, к чему ведёт, чему учит? Ответ должен лежать в рамках привычного. Шаг влево, шаг вправо — не наше искусство, автор злодей, дурак, псих… Людям с таким восприятием не доказать, что искусство живёт по своим, а не данного социума законам, что «The poet’s works have failed to inspire change in society. For poetry makes nothing happen: it survives…» (Auden). Читатель, как и литератор или художник, обладает своим вектором вкуса или своей глубиной восприятия. В том, о чём Вы говорите, не всё собственно советское — скорее, вариации человеческого восприятия, пропитанные наподобие ромовой бабы тоталитарной ментальностью или настоянные на ней, что и превращает вариант восприятия в агрессивно-директивную позицию/действие.
Я просто писала о том, что хорошо знаю, не расширяя рамки предмета. И я охотно с Вами соглашусь, Виктор Ефимович, ведь советско-социалистическое в разной мере и по-разному присутствует в умах американцев и европейцев. Судя по всему, школьное преподавание не может без такого подхода обойтись. Мне иногда приходилось помогать младшему сыну с литературой (я это называла «заниматься литературоведением по ночам»). Задание требовало ответить на вопросы учебника после чтения рассказа. Эти вопросы очень напоминали вопросы из советских учебников — они были с большим уклоном в мораль.
Я думаю, что Вы очень догматически подходите к предмету. Можно, правда, слово «по-советски» расширить до понятия «добротно», тогда еще можно сложить Ваш пазл. В свое время я прослушал курс «Ивритская новелла начала 20 века». Во вступительной, теоретической части этого курса мы говорили о «сюжете», «экспозиции», «перипетии», «кульминации», «развязке» и многих других «по-советских» признаках литературы. А ведь авторы оригинального ивритского курса — не БУ-советские люди, а выпускники западных и прозападных университетов.
Желаю Вам всяческих успехов!