Лорина Дымова. «В жизни по-разному бывает…»

 

 

 

 

 

 

«В ЖИЗНИ ПО-РАЗНОМУ БЫВАЕТ… «

 

Голландия. Три девятилетние подружки: Лин, Вили-Майн и Авигайль на большой перемене идут к Лин, живущей недалеко от школы. Дома никого нет, делай что хочешь,  однако не совсем понятно, что же все-таки делать.

Вили-Майн, нервная, быстрая, заскакивает в комнату, где стоит пианино, поднимает крышку  и начинает колотить по клавишам.

— Что ты делаешь? – пытается ее остановить Лин. – Ты, совсем как маленькая, занимаешься какой-то чепухой!

Вили-Майн несколько секунд ошеломленно смотрит на Лин, потом роняет голову на клавиши и начинает громко и безутешно рыдать. Теперь ошеломлена Лин.

— Ты что?.. – неуверенно говорит она. –  Что я такого сказала?

Вили-Майн рыдает еще громче, а когда Лин прикасается к ее плечу, только трясет головой.

— Послушай… Я не хотела тебя обидеть… Пожалуйста, играй сколько хочешь… — Лин не знает, что еще предложить.

Авигайль тоже растеряна.

— Ты что?… Ты что?… – повторяет она.

Наконец, Вили-Майн отлепляет руки от красного, опухшего от слез лица:

— А за-зачем ты сказала… что это чепуха?.. – всхлипывает она.

— Я не хотела тебя обидеть! Прости меня! — искренне, сама чуть не плача, восклицает Лин. – Ты права, это совсем не чепуха!

— Меня вообще никто не любит! – вдруг заявляет Вили-Майн и снова заливается слезами. – Никто-о-о!

Тут в разговор вступает уже Авигайль.

— А вот это действительно чепуха! — строго говорит она. – Как это тебя никто не любит? А мы с Лин? А твои мама и папа?

Вили-Майн диким взглядом смотрит на нее, пытается что-то сказать, но снова роняет голову на руки, лежащие на пианино.

— У-у-у! У-у-у! – воет она. – Как раз папа-то меня и не лю-ю-бит! Он никогда со мной не игра-а-ет… Не гуля-я-ет! Он все время сидит у компьютер-а-а-а! А когда я вхожу к нему в комнату, он говорит… Иди-и…иди-и-и…

Теперь уже у Лин начинают дрожать губы, какое-то время она держится, а потом садится на пол и тоже начинает рыдать.

— Папа у компьютера-а-а… у компьютера-а-а… — причитает она. – А у меня вообще нет папы-ы-ы… Даже у компьютера-а-а… Он уже два года к нам не приходи-и-ил!..

Авигайль, папа которой каждый вечер на ночь читает ей сказку, водит на музыку и в луна-парк, чувствует себя непозволительно счастливой и обязанной утешать своих несчастных подруг.

— В жизни по-разному бывает, — рассудительно говорит она. – Ничего не поделаешь!

Постепенно слезы у подруг иссякают, Лин поднимается с пола и, все еще всхлипывая и шмыгая носом, идет на кухню. Там, встав на стул, она достает из шкафа три шоколадных яйца, приносит их в комнату и молча раздает подругам. Те, так же молча, снимают с яиц фольгу, разламывают и смотрят, какие в них  спрятаны игрушки на этот раз. Потом показывают игрушки друг другу и начинают с ними играть, меланхолично жуя шоколад. Через какое-то время одна из девочек смотрит на часы, испуганно вскрикивает, и они со всех ног бегут в школу.

 

И немедленно в моем воображении возникает другая картинка.

Три молодые женщины, Кристина, Вики и Мирьям, сидят за столиком в саду у Вики. Дети в школе, у Мирьям сегодня занятий нет, Вики  рано освободилась. А у Кристины, наоборот, встреча со стажеркой  только вечером. Они пьют кофе, Вики время от времени затягивается сигаретой, не спеша течет беседа.

— Вчера Стив принес фильм. «Жемчужину», — это Вики.

— А-а, «Жемчужину», — откликается Мирьям. – По-моему, фильм скучноват. Затянут.

— Я бы не сказала. Мне скорее понравился, чем нет, — возражает Вики.

— А Стиву?

— Стиву? – удивляется Вики. – Да разве его от компьютера оторвешь?

— Ты же сказала, что он принес!

— Но я не сказала, что он смотрел.

Все трое смеются.

— Я уже давно даже не пытаюсь с ним общаться. – Вики стряхивает пепел в изящную пепельницу. — Приходит с работы – и сразу за компьютер! Компьютер для него важнее всего на свете…

— Ну, уж так прямо и всего? – улыбается Кристина.

Вики внезапно становится серьезной, в глазах загорается недобрый огонек.

— Не знаю уж как там насчет всего, но ни я, ни дети ему не нужны. Все, что не связано с компьютером и с субботним преферансом, его раздражает. Даже сын… даже дочь…

Глаза у нее наполняются слезами.

— И для детей, и для меня… у него есть только два слова… «иди-иди» и «потом»…

Она судорожно вздыхает и делает большой глоток из чашечки.

— Но он хоть приходит домой каждый вечер, — грустно говорит Кристина. – А я уже и забыла, как Даниэль выглядит.

— Где он сейчас?

— Вроде бы, в Германии. Во всяком случае, год назад звонил оттуда. Ведь Магда там живет. В Дюссельдорфе.

— Что, о детях соскучился? – спрашивает Мирьям. – Он, вроде бы, их любил?

— Если бы любил – не ушел бы к этой фрау, — огрызается Кристина и умолкает. Глаза ее тоже подозрительно краснеют.

— Почему же вы не разводитесь? – не понимает Вики.

— Разведемся, — угрюмо кивает Кристина.

Мирьям чувствует себя неловко: ей бы, конечно, тоже следовало сейчас сказать что-нибудь про мужиков-подлецов, но…она не может. Дома ее ждет Стефан и наверняка беспокоится, почему ее так долго нет, хотя… хотя она понимает, что ее случай – счастливое исключение из правил.

— В жизни по-разному бывает, — говорит она. – Ничего не поделаешь.

Вики поднимается и идет в дом. Через минуту она возвращается с тремя рюмками и темной удлиненной бутылкой. Она вопросительно смотрит на подруг, и те одновременно кивают.

— Гулять так гулять, — произносит Кристина фразу, которой недавно научила ее одна русская, стажирующаяся в университете.

Вики наливает ликер, женщины с любовью смотрят друг на друга и, грустно улыбнувшись, выпивают…