Автор: Говорят про белорусов, что белорусы «обожають» своего батьку. Молодцы белорусы, любовь она нам на то и дана. Но когда мы были в Минске, опять, случайно с окна 9-го этажа выпал журналист (оппозиционер). У нас в СМИ об этом не сообщалось. Много их там вываливается журналистов, нам то что……?
Не мне судить, скорее всего большей части населения все нравится, никаких потрясений, всегда найдется царь-батюшка который и наградит и накажет и накормит. Так хорошо, как в хлеву. В Багдаде усе спокойно. Может это и есть то модное сейчас слово — самоидентификация?
Мне в Белоруссии тоже понравилось, я тоже продукт Совка. Мне тоже надоели потрясения, не могу сказать что хочу квакать в этом болоте всегда, но месяца на два для снятия стрессу, поквакала бы от души.
Про театр. Мой сын любит китайскую оперу. Он мечтает поехать в Пекин, послушать оперу «живьем».
Покупая билеты в театр, я сказала: «Семья! давайте поглубже погрузимся в белорусскую классику!» И взяли билеты на спектакль (на белорусском языке!) по мотивам Якуба Коласа «Сымон Музыка».
Театр , оказался добротным советским дворцом со всеми архитектурными атрибутами.
Зал был полон, правда ¼ часть дети и подростки – наверное, это произведение входит в школьную программу. Остальные белорусская: интеллигенция и не интеллигенция. Запомнила одного парня со смазливой мордашкой, в ярком клетчатом пиджаке и белой майке (похоже, что майка была из серии «белье»).
Мой муж постоянно причитал: « Что я здесь делаю?! Что я здесь делаю?!» Я на него шипела.
Сцена. Черная- черная сцена, голое- голое пространство, на дальней стене черный прямоугольник из строительной черной пленки (верх театрального дизайна и находка для супер экономии). Сказать, что это было «дешево и сердито», нельзя, это было голо-дешево и пошло безвкусно.
Началось действие. Ну как у Ильфа и Петрова: «На сцену выпорхнул табунчик девушек». Так и здесь. Хороший такой табун, коротконогих «ляшистых» девушек в черном трико. Поверх трико, серая ночная рубашка с разрезами по бокам. Волосы у девушек безжалостно прилизаны в «учительский» пучок, все как на подбор серенькие- средненькие, такие опрятненькие, упругие не худышки, с одинаковым (никаким) размером груди. Такие старательные оловянные солдатки.
И стали эти, с позволения сказать, актрисы, громко читать стихи. И вспомнила я себя, в лучшие пионерские годы, гордо и с выражением читала на линейке: « В воскресный день с сестрой моей, мы вышли со двора! «Я поведу тебя в музей» сказала мне сестра!…»» Ну и дальше про музей Ленина, кто помнит. Я громко и четко читала, я свято верила в Ленина, хорошая была девочка. Так и здесь
Авангардный спектакль, в духе Маяковского (мой любимый поэт) явно диссонировал с мелодичными, лиричными стихами Я.Коласа. Я плохо понимала белорусский (еще главный герой сильно шепелявил) но красоту и плавность стиха удалось уловить, так и хотелось выкрикнуть: « Душевнее, пожалуйста, господа! Душевнее! Мягче». Но стройные ряды клонированных девушек и юношей, маршем и легким бегом перемещались по сцене, создавая различные композиции из собственных тел. Никаких вдохновенных полетов или тонкой интриги игры, только ноги, руки, груди, попы…А что поэт? Он и так велик, под его величием можно рассказывать, не затейливо, детям и молодежи на привычном современном языке тела. То четыре девушки (в средней части сцены) одновременно огромными палками бьют в деревянные ступки, а на переднем плане два парня держат длинные доски, две девушки эти доски попеременно поднимают- опускают ритмично (скорее всего изображали молотилку или что то из сельского быта). На заднем плане тоже выбивали, молотили, сушили, лощили и т.д. Когда речитатив стихов заканчивался, начинался молотильно-палочно- строевой балет. Очень жизнеутверждающая маршировка. Стало понятно, что пьеса про тяжелый труд белорусского крестьянина.
Были таки и приятные моменты, какие то осколки старой театральной школы. Великолепная игра одного не молодого актера (простите фамилию не упомнила), классическая игра (даже странно было видеть и слышать, во всей этой грохочущей молотильне). Весь спектакль одна сплошная странность и противоречие.
Мой организм, от увиденного, дал сбой и пришлось, под сильное ворчание и неудовольствие сына, уйти после первого отделения.
Я бежала из театра так, как будто за мной гнались девушки в трико, в мышиных ночных рубашках и с палками. Я бежала от них как от нищеты, нищеты духа, тела, нищеты жизни…бежала
Продолжение…