Автор: 
Следующий пост «Стихи и проза» в субботу 20 июля. В другие дни: аудио записи.
А также 20 июля в 15-00 «Праздники по будням» на «Булатовой субботе» в Музее Окуджавы в Мичуринце
ДАЛЕЕ: Новые стихи. Проза: «Всё лето каждый понедельник».
***
А пользует меня светило,
Даёт волшебные пилюли.
Ах, если бы мне их хватило
Хотя бы до конца июля!
Росой прозрачной запивая,
Я их глотаю на рассвете,
Когда вода ещё живая,
И держит день свой план в секрете.
2013
***
И под Дамокловым мечом
Жизнь, как ни странно, бьёт ключом.
Причём она ключом всё время
Бьёт то в висок, то в лоб, то в темя.
А упадёт Дамоклов меч –
И голова, как ноша, с плеч.
2013
***
Стать бы снова дитём
И болтаться у всех под ногами…
Жизнь моя, ну пойдём
Золотыми от солнца лугами
Без дороги и вех
В те края, где так просто дышалось,
Где любила я всех,
У кого под ногами мешалась,
Для кого я была
Не помехой, а светом в окошке,
Кто, бросая дела,
Мог кормить меня, хворую, с ложки,
Кто условием был
Моего повседневного рая,
Обеспечивал тыл,
Чтоб мы жили в нём, не умирая.
2013
***
Я, слава Богу, не бездомная –
Жилплощадь есть, хотя и съёмная.
Здесь постоянной не дают.
На этой навожу уют.
Поскольку ставят сроки жёсткие,
Люблю я вещи не громоздкие –
Те, что привычны, как клише,
И умещаются в душе.
2013
***
О ТОМ, О СЁМ:
ВСЁ ЛЕТО КАЖДЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК
Летом 49-го, а может, 50-го я, как обычно, уехала с бабушкиным детсадом за город. С бабушкиным — потому что она работала там завпедом, то есть, заведовала педагогической частью. Будучи младшей школьницей, я на этот раз жила не в группе, а с бабушкой и руководимыми ею воспитателями. Всячески стремясь к тому, чтобы я провела лето с максимальной для себя пользой, бабушка обеспечивала меня пищей телесной и духовной. Что касается пищи телесной, то она покупала у местных молоко, клубнику и яички, которые, проделав в них крошечную дырочку, заставляла меня пить сырыми.
Что до пищи духовной, то воспитательница Лидия Наумовна, яростно борясь со сном, занималась со мной английским, а сама бабушка — арифметикой, что обычно сопровождалось грохотом, выкриками и низким сатанинским смехом. Для полного счастья не хватало только уроков музыки. Но и с музыкой все наладилось. Нет, преподавателя найти не удалось, но инструмент был найден. Позвонив со станции маме на работу, бабушка громко и требовательно сказала: «В воскресенье привези ноты. Но-ты. Я договорилась насчет музыки. Начинаем в понедельник.»
В понедельник бабушка отвела меня туда, куда в дальнейшем я ходила сама. Дом стоял на краю поселка и был почти не виден из-за высоких тенистых деревьев. Пройдя по узкой тропинке, мы, спугнув двух кошек, ступили на крыльцо. «Ау-у-у, — крикнула бабушка, — хозяюшка-а-а». Из глубины дома вышла дама. Именно так я назвала ее про себя. Седовласая, спокойная, с тихим голосом и внимательными глазами, она казалась не такой, как все, хотя держалась просто и произносила обычные слова. Спросила как меня зовут, сколько мне лет, давно ли учусь музыке и что играю. Беседуя, она вела нас все дальше и дальше вглубь дома, которому не было конца: веранда, коридор, комната, веранда, лесенка наверх, снова комната, коридор и наконец — зал, а посреди него — огромный черный рояль. «Старый концертный», — сказала дама и назвала фирму, которую я, к сожалению, не запомнила. «Он сильно расстроен, я вас предупреждала, — обратилась она к бабушке, — и настраивать, увы, некому». «Ничего, лучше заниматься на расстроенном, чем не заниматься вовсе», — ответила бабушка и, пообещав придти за мной через час, в сопровождении дамы вышла из зала.
Я осталась наедине с роялем, тишиной, кошками, прыгающими с одного потертого бархатного кресла в другое, с мерно тикающими старинными часами, с райской птичкой, вышитой на синем шелку покосившейся ширмы (за которую я, конечно же, заглянула, чтоб обнаружить там круглую шляпную коробку, точно такую же, как у нас дома на зеркальном шкафу). Самое неинтересное дело, каким можно было заниматься в этом странном месте, это играть на рояле мои гаммы, этюды и пьесы. Но бабушка, которой не удалось найти мне учителя, надеялась на мою сознательность, и я не могла ее подвести. Тем более, что мимо окон уже дважды прошла дама, наверняка недоумевая, почему из зала не доносится ни единого звука.
Я развязала тесемки своей черной папки с оттиснутой на ней головой Чайковского и достала сборник этюдов Черни и распадающиеся листочки какой-то пьесы. Едва прикоснувшись к роялю, я поняла, что вся тайна дома, его прошлой и нынешней жизни, его зримых и незримых обитателей хранится в этих западающих или выпирающих, немых или слишком долго звучащих клавишах. Что бы я ни пыталась сыграть, рояль приглушенно и слегка картаво толковал о своем. Его поведение было непредсказуемо. Нажимая нужную ноту, я не знала, чего от него ждать — молчания или возгласа, дребезжания или вздоха. Я бы век не отходила от загадочного рояля, трогая и трогая его клавиши, перемещаясь то вверх, то вниз по клавиатуре, нажимая и отпуская скрипучую педаль. Но за мной пришла бабушка и увела меня туда, где все было знакомо и привычно: булочки с повидлом на полдник, игра в прятки с вечным «пора — не пора, иду со двора», «Оливер Твист» с Лидией Наумовной, звонки в Москву со станции… «Скоро понедельник?» — приставала я к бабушке. «А какой сегодня день?» — отвечала она вопросом на вопрос. «Вторник». «Вот и считай». Считать приходилось долго.
И все же понедельник наступал, и я снова отправлялась на край света, где прятался за высокими деревьями дом-невидимка. Деревья окружали дачу таким плотным кольцом, будто хотели скрыть ее от чужих глаз. Подходя к дому, я никогда не была уверена, что увижу его, и, ступив на крыльцо, спешила убедиться, что все на месте — и дама, и кошки, и часы, и главное — хранитель здешних тайн — черный рояль. Каждый понедельник я попадала в мир, не имеющий ничего общего с тем, в котором жила. Не его ли имел в виду дедушка, когда, рассказывая о чем-то давнем, говорил: «в старое время»? Я так часто слышала эти слова, что они слились для меня в одно неразъемное слово: «встароевремя». И все же, входя в этот дом, я попадала не «встароевремя», а в ИНОЕ — в то, которое, в отличие от старого, не проходит и пройти не может. Оно лишь способно затаиться и, если как следует прислушаться, различишь его шорохи, шаги, скрипы, вздохи.
Каждый понедельник я открывала калитку, за которой начиналось ИНОЕ. Я не могла да и не пыталась описать его словами. Мне достаточно было того, что оно существовало и разрешало мне войти в него и в нем раствориться. Каждый понедельник я вела с ним разговор, трогая клавиши рояля и слушая как они звучат. «Хочешь посмотреть, что там внутри?» — однажды предложила мне дама. Подняв и закрепив огромную черную крышку, она сперва взяла несколько аккордов, а потом попыталась что-то сыграть своими слегка дрожащими непослушными пальцами. «Видела, что там творится?» Видела. Там творилась сложная и таинственная жизнь. «Не надо настраивать рояль», — сказала я. «Почему?» — удивилась она. «Потому что тогда он станет, как все». Дама обняла меня за плечи и я восприняла это, как обещание.
В то лето я впервые осознала, вернее, почувствовала, что мир, который мне знаком и понятен, еще не весь мир, что существует нечто… Впрочем, трудно сказать, что я почувствовала в то лето, но каждый раз, когда я подходила к дому, стоящему на краю поселка, у меня екало сердце. Нет, я не разучила ни этюдов, ни пьесы, но услышала голоса, каких не слышала прежде.
Начав писать стихи (что случилось много позже моих визитов в старый дом), я не раз пыталась вернуться к событиям того давнего лета, но ничего не получалось. Одно из неудавшихся стихотворений начиналось, кажется, так:
Да будь благословенна тень
Тех лет, да будь благословенна,
Жизнь скоротечна и мгновенна,
Но «дольше века длится день»,
Когда переступив порог…
————————————
«ПРАЗДНИКИ ПО БУДНЯМ» НА «БУЛАТОВОЙ СУББОТЕ»
20 июля 2013 г., суббота, в 15-00
Дом-музей Булата Окуджавы в Мичуринце.
ЛАРИСА МИЛЛЕР:
стихи из книги «Праздники по будням» и новые стихи.
Дуэт Михаила Приходько и Галины Пуховой:
песни на стихи Ларисы Миллер
Проезд: Платформа Мичуринец (с Киевского вокзала),
ул. Довженко, дом 11.
Тел.: (495) 593-52-08, (495) 731-77-27
***
Ежедневная статистика посещений блога «Стихи гуськом» в апреле-июне 2013:
http://www.larisamiller.ru/statistika.html
***
«Стихи гуськом», книга XIV: апрель – май 2013 г.:
http://7iskusstv.com/2013/Nomer6/Miller1.php
Но жизнь ведь должна отличаться от смерти.
А как отличается ваша? Проверьте:
Как мягкое небо от жёсткой земли?
От мрака – окошко, что светит вдали?
Как щедрый – от ждущего лёгкой наживы?
Проверьте скорей – вы действительно живы?